Раздел III

[285]

Не бойся врагов - в худшем случае они могут тебя убить.
Не бойся друзей - в худшем случае они могут тебя предать.
Бойся равнодушных - они не убивают и не предают,
но только с их молчаливого согласия
существует на земле предательство и убийство.
Бруно Ясенский

Раздел III
ЛИКИ И МАСКИ

В блокадном Доме Советов или оказываясь по поручению товарищей за его пределами на переговорах, я не мог не всматриваться в поведение соприкасавшихся со мной людей - Филатова, Черномырдина, Лужкова, Сосковца, Шумейко, Степанкова, руководителей всех рангов и простых исполнителей их решений. При этом не раз и не два ловил себя на мысли: что же лежало в основе их поведения, какие побудительные мотивы двигали их поступками? Невольно для самого себя я вышел на проблему, определяемую в социологии как ролевая ориентация личности, а если ставить вопрос шире - на проблему субъективного фактора, роли личности в истории. Так появился этот раздел.

Вспомнились далекие юношеские годы, охватившие тогда все наше общество жаркие споры по поводу этого самого субъективного фактора. Помню, как впервые познакомился со статьей Г. В. Плеханова "О роли личности в истории", суждениями К. Маркса, Ф. Энгельса и в особенности В. И. Ленина по этой проблеме. Уже тогда на всю жизнь усвоил и принял как постулат положения о том, что историю творят массы, личность же, чтобы действовать успешно, должна уметь выразить настроения масс. Собственно, сама выдающаяся личность появляется на историческом небосклоне как следствие потребностей массового движения, она и руководит, ведет за собой массы только как их представитель, аккумулируя в себе их интересы и требования.

Не спорю, возможно, в социальном макромире так оно и есть. Но впоследствии не раз убеждался, что не только в прошлом, но и в настоящем возникали ситуации, когда именно от поведения конкретной личности зависела судьба как возникающей ситуации, так и тех последствий, которыми эти ситуации оказывались чреваты. За примерами ходить далеко не надо.

Уверен, что, если бы перестройку в СССР, а вместе с этим и в КПСС, с середины 80-х гг. возглавили не "маски", вроде Горбачева или Яковлева, а другие лидеры, с иным, как принято сегодня говорить, менталитетом, иной шкалой духовных и нравственных ценностей, иным масштабом политической ответственности за принимаемые решения, наконец, иным отношением к самому нашему Отечеству, развитие страны и партии пошло бы по совершенно иному курсу, равно как совсем иной оказалась бы и цена экономических реформ в Российской Федерации, не попади эти реформы

[286]

в руки либералов, псевдореформаторов во главе с Гайдаром, Чубайсом, Черномырдиным и тех, кто их окружал и ими повелевал.

В дни сентябрьско-октябрьского противостояния 1993 г. я часто задумывался: почему столь одинаково агрессивны и неуступчивы такие разные, казалось бы, люди, как Полторанин, Шумейко, Филатов и им подобные? Все побывали в депутатской одежде. Двое последних работали рядом с нами в Верховном Совете России. Но "полторанинская пропаганда" стала притчей во языцех.

Приведу портрет одного из "демократов" первой волны, ставшего позднее одним из руководителей Верховного Совета РФ, а затем руководителем Администрации Президента - Филатова, "нарисованный" бывшим народным депутатом РСФСР, писателем Мухамадиевым: "...никому не известный, внешне ничем не заметный человек, худой и бледный. Разве что сединой привлекал к себе внимание. Он всегда перед началом заседания Президиума Верховного Совета России и во время заседаний документы раздавал. Словно на цыпочках ходил, незаметно, без шума подходил к каждому, вежливо кланялся... Особенно интересно было за ним со стороны наблюдать, когда он подходил к столу высших руководителей - Ельцину и Хасбулатову. Подходил он к ним... по-особому. Сначала глубоко вздыхал, присматривался по сторонам, как бы кто-то там ему не помешал при подходе к руководителю. Словно лиса, готовая броситься к своей жертве, прокрадывался он к ним. Прокрадывался на цыпочках, на своих фирменных неповторимых пружинистых цыпочках. И обращался еле-еле слышным шепотом: Борис Николаевич... Руслан Имранович"{1}.

Такова оценка "демократа" первой волны Филатова как депутата "своим же" народным депутатом РСФСР. А вот оценка его как "главы Администрации Президента" со стороны "своих", но теперь уже "демократов": "...сразу проявилась его склонность к бюрократическому стилю работы. С его приходом резко возросло количество всякого рода совещаний, документов, отдача от которых вызывала большие сомнения. Значительная часть решений оказывалась похороненной там же, в Кремле или на Старой площади, где проходили бесчисленные "мероприятия"{2}.

Большинство "демократов" первой волны были люди, не имевшие опыта практической работы. Зато гонора было хоть отбавляй. Неудивительно, что они могли браться за любую работу. Самоуверенная некомпетентность, например, Шумейко, берущегося обсуждать любые темы и руководить чем угодно, в том числе и ведомством печати, просто поражала.

Ельцин любил опираться именно на таких, кто безропотно смотрел ему в рот и готов был выполнить любое, пусть даже незаконное поручение. За ненадобностью он также легко избавлялся от них, считая использованным материалом.

Народ отлично видел все шараханья "демократов". Вспоминаю, как Шумейко в мае 1996 г. приехал на Краснодарский завод измерительных приборов, которым когда-то немного руководил, чтобы сагитировать рабочих и инженеров голосовать на президентских выборах за Ельцина. Заводчане слушали речи экс-директора недолго. А потом женщина, ветеран труда, попросила Владимира Филипповича объяснить, как прожить на пенсию в 200 тыс. руб. (напомню, это был 1996 г., то есть до деноминации рубля было еще далеко). Однако тут же выяснилось, что жалобщица

{1} Мухамадиев Р. Крушение. Хроника бешеных дней. С. 60-61.

{2} Эпоха Ельцина. С. 272.

[287]

- почти богачка, потому что многие имеют зарплату 100 тыс. руб., и ту не получают по 5-6 месяцев.

От "инженерной части" коллектива выступил главный технолог завода. "Мы Вас просим, - обратился он к Шумейко, - вспомните: за что бы Вы ни брались - на заводе, в Верховном Совете, в правительстве, Совете Федерации, - все портите. Пожалуйста, не беритесь больше ни за что. Пожалейте страну и народ". Шквал аплодисментов подытожил провал миссии президентского "курьера".

История "реформаторов", к коим себя причисляли "интеллектуалы", работавшие с Ельциным, - это история иллюзий людей, пришедших во власть, чтобы изменить ее, и полагавших, что они могут все. На первых порах они добились относительного успеха в персональной карьере, а потом потерпели сокрушительное поражение. Вывод, к которому приходишь, анализируя деятельность горе-реформаторов, - этих людей развратила власть, они не выдержали испытания ею.

Сознание своей приближенности ко двору, к большой политике, полная бесконтрольность и неподотчетность, упоение открывшимися возможностями принимать "судьбоносные решения", блеск кремлевских палат и резиденций, возможность сидеть за одним столом с сильными мира сего затмевали критическое отношение к себе и своим способностям. Как магнитом их тянуло к президенту, который в условиях ухудшения положения основной массы населения обеспечил своим клевретам "райскую" жизнь.

Но вот их политическое и идейное банкротство стало очевидным. В цивилизованных странах люди чести и совести признают поражение и уходят в отставку. У нас причины провалов "демократы" и неореформаторы предпочитают искать где угодно, только не в самих себе. Отсюда поиски "врагов реформ" то в КГБ, то в КПСС, то в консерваторах, то в "красно-коричневых" и вот, наконец, в представительной и законодательной власти в лице Советов, а на последних этапах провала социально-экономической политики в лице своего детища - Государственной Думы Российской Федерации. Глубокий системный кризис общественно-экономической жизни, предчувствие персональной ответственности за крах проводимой политики, беды и несчастья народа и подтолкнули президента и его окружение к крайнему экстремизму и кровавой развязке в осенние дни 1993 г. Кровь невинно убитых - ради продления своего антинародного режима.

Проблема критериев оценки личности и ее роли в конкретной исторической ситуации всегда была и остается приоритетной при ответе на извечные русские вопросы "Кто виноват?" и "Что делать?".

Вот как, например, рассматривал эту проблему один из выдающихся русских историков XIX в. Сергей Михайлович Соловьев на примере деятельности Петра I. Попутно замечу, что к автору "Истории России с древнейших времен" обращаюсь постоянно. Особенно ценны для меня его "советы" в самые трудные моменты как личной жизни, так и жизни нашего терпеливого народа. Исторические труды Соловьева были и остаются моими настольными книгами.

Так вот, в "Публичных чтениях о Петре Великом", рассуждая об обстоятельствах появления крупных исторических деятелей, историк заметил, что великий человек может делать "только то, на что способен его народ, на что дает ему средства; народ может внешним, механическим образом соединиться волею, силою одного лица; при отсутствии этой воли и силы распадается"{1}.

{1} Соловьев С. М. Сочинения. Кн. XVIII. М., 1995. С. 10.

[288]

Вот как высоко ставил значение личности историк. Соединив личность с судьбой ее народа, С. Соловьев одновременно указывает нам всем, что без такой личности, без ее воли и силы народ попросту "распадается". Удивительно точное и на редкость емкое определение. Проецируя его на наше время, можно без особого труда заметить, что именно отсутствие воли и силы у руководящих личностей страны сперва привело к краху перестройки, а затем и великой державы, какой являлся СССР. Последствия этого для судеб народов Советской страны также очевидны.

Русский народ едва ли не впервые после Великой смуты на рубеже XVI-XVII вв. распался на две части. Двадцать пять миллионов российских граждан, главным образом русских по национальности, не по своей воле оказались вне пределов России, в так называемом "ближнем зарубежье" (при этом вспомним, что в марте 1991 г. на референдуме о судьбе СССР 76,4 % голосовавших граждан страны высказались за сохранение Союза ССР). Центробежные тенденции охватили буквально все народы бывших республик СССР. Достаточно назвать здесь проблемы Крыма, Приднестровья, Нагорного Карабаха, Абхазии, Таджикистана, Чечни, Ингушетии, Южной Осетии... В самой России до предела обострилась проблема деления на так называемые титульные и нетитульные нации, коренные и некоренные народы. Вот к каким труднопоправимым результатам может привести ошибка в выборе "великой личности", взявшей на себя представительство народных интересов. Таков макроанализ.

Но Соловьев не был бы выдающимся ученым, если бы не определил методологию микроанализа рассматриваемой темы. На следующей странице цитируемого труда он заключает: "Великий человек дает свой труд, но величина, успех труда зависит от народного капитала, от того, что скопил народ от своей предшествовавшей жизни, предшествовавшей работы: от соединения труда и способности знаменитых деятелей с этим народным капиталом идет производство народной исторической жизни".

И затем, уже конкретно рассматривая личность Петра I, Соловьев пишет: "Итак, вот первое слово нам Петра, которого мы зовем Великим, первое им самим себе сделанное определение: "в работе пребывающий". Это первое определение останется навсегда за ним и дружно уместится подле определения "Великий". Развивая эту мысль, историк заключает: "Прошло много времени, и знаменитый поэт, который прозвучал нам столько родного, который дал нам столько народных откровений, не нашел лучшего определения для Петра: "На троне вечный был работник"{1}.

Доводя до логического завершения свое определение великой личности, Соловьев пишет: "Здесь не было только сближения с народами образованными, подражания им, учения у них; здесь не были только школы, книги, здесь была мастерская, прежде всего, знание немедленно же прилагалось; надобно было усиленною работою, "пребыванием в работе" добыть народу хлеб насущный, предметы первой необходимости"{2}.

Как будто про нас сегодняшних и про наш хлеб и день насущный писалось! Только труд человека - мерило его ценности как личности и как руководителя. Причем не всякий труд, а именно труд совместно и во благо народа, которым он взялся руководить.

{1} Пушкин А. С. Поли. собр. соч.: В 10 т. Т. 2. Л., 1977. С. 307.

{2} Соловьев С. М. Сочинения. С. 45.

[289]

С этих позиций позволительно спросить: многие ли нынешние наши "великие личности" способны выдержать такую оценку? Способны они хотя бы отчасти приблизиться к такой оценке? И прежде всего "всенародно избранный"? Сомневаюсь...

Я наметил лишь контуры методологических подходов к содержанию данного раздела. Разумеется, я далек от мысли писать законченные политические портреты тех, о ком здесь пойдет речь. Пусть это сделают специалисты. Не собираюсь отнимать у них хлеб. Тем более что он весьма черствый. Просто мне хотелось бы поделиться личными впечатлениями от общения в разные временные отрезки в разных ситуациях с разными, очень непохожими друг на друга людьми, чья роль и значение в анализируемых мною событиях также весьма различны и неоднозначны.

Одни из них прямо, другие косвенно внесли свой вклад в стреноживание России, в разрушение векового уклада жизни ее народов и унижение на мировой арене. Есть и такие, кто в меру сил и возможностей, отведенных им обстоятельствами места и времени, всемерно сопротивлялись осквернению народных идеалов и ценностей, словом и делом доказывали возможность иного пути развития для нашей многострадальной России. Их, созидателей, меньше, чем разрушителей. Но они, повторяю, есть. И, рассказывая об этих "ликах", я хочу подчеркнуть, что именно их присутствие в нашей жизни дает зримую надежду на возможность возрождения родного Отечества, обретения им уверенности в своих силах. Отчаяние и неуверенность деморализуют больше, чем недостача материальная. Ведь народы России, и в первую голову русский народ, испокон веков на державные свершения подвигали не частные интересы, а сила духа, сознание великой цели.

Нашим "молодым реформаторам" неплохо бы заглянуть в отечественную историю. Неужели им не ясно, что произошедшие за первые десять лет XX в. три революции свидетельствуют о том, что народы России не приняли капитализм? Что капиталистические порядки органически чужды народному миропониманию? Что сколько бы всякие "ящики" ни внушали людям блаженство той, "ихней", "забугорной" жизни, она, эта жизнь, не вписывается в народные представления о "лучшей жизни"? А раз так, то, сколько бы вы ни занимались "мытьем и катаньем" народной души, вам не сломить ее основные ценности: народовластие, справедливость и коллективизм. Не поймете сами - разъяснят другие. Но разъяснят по-своему, с присущими народу пристрастием и прямотой...

Когда я завершил работу над книгой, вышли в свет очерки политической истории - "Эпоха Ельцина". Авторский коллектив "Эпохи..." - люди высокопоставленные и информированные. Многое у них отложилось в "долгосрочной" памяти. Это бывшие помощники и советники Б. Н. Ельцина - Ю. М. Батурин, А. Л. Ильин, В. Ф. Кадацкий, В. В. Костиков, М. А. Краснов, А. Я. Лившиц, К. В. Никифоров, Л. Г. Пихоя, Г. А. Сатаров. В предисловии А. Салмин напоминает о высоком статусе авторов - они "въезжали в Кремль через Боровицкие ворота, а не входили, как обычные посетители, через Троицкие"{1}. Правда, попав в Кремль или на Старую . площадь, они трансформировались в бюрократов, причем не очень искусных. Для меня было важно как, почему их постигла скорбная судьба, при каких обстоятельствах они покинули Кремль; об этом кремлевские писатели, к сожалению, кое-что важное не договаривают при всей своей откровенности.

{1} Эпоха Ельцина. С. 9.

[290]

Многих людей, о ком пишут авторы, я знал лично. Как свидетель и участник эпохи, о которой книга, сказал бы определенно: заметно очернение одних и обеление, даже возвеличивание президента и его окружения, за исключением, естественно, тех, кто им был не по нраву. Имитация "скромности" авторов выдает себя постоянно.

И все-таки о многих "лицах и масках" "Эпоха..." дает достаточное представление. В книге десятки раз мелькают выражения, в которых речь идет об "оторванных головах" - то ли и. о. Генерального прокурора А. Ильюшенко, то ли иных персонажей этого достаточно длинного спектакля. Авторы, возможно, и правы, что на каком-то этапе "Ильюшенко стал компрометировать Президента самим фактом своего пребывания на этом посту"{1}, но компрометировавших всю, в том числе и президентскую, власть в России были десятки, если не сотни людей. В том числе и некоторые из авторов "Эпохи...".

Поражает откровенно иезуитское признание "лиц", орудовавших на президентской политической кухне: "Человек, которому Президент доверял регулировать поток поручений, становился весьма влиятельным аппаратным политиком. Эту роль выполняли последовательно В. Илюшин, А. Чубайс, В. Юмашев и другие известные чиновники... Такой человек имел потенциальную возможность "подрезать" любого чиновника - достаточно было дать ему трудновыполнимое президентское поручение, а потом, проверив, доложить и спросить по всей строгости. Эта эффективная машина использовалась нечасто, но уж если ее включали, голова слетала обязательно"{2}.

{1} Эпоха Ельцина. С. 408.

{2} Там же. С. 431.