Раздел III

[517]

Сколько промахов!
И все в цель!
В. Хивинский

"ХОТЕЛИ КАК ЛУЧШЕ, ПОЛУЧИЛОСЬ КАК ВСЕГДА":
В. ЧЕРНОМЫРДИН

...10 апреля 1998 г. "Высочайшая резервация" на Воробьевых горах - правительственный Дом приемов. Торжественный юбилейный вечер, посвященный 60-летию со дня рождения бывшего председателя правительства РФ Виктора Степановича Черномырдина{1}. Только что Президент России Б. Ельцин вручил юбиляру пожалованный ему в день отставки орден "За заслуги перед Отечеством" II степени.

Выступая на юбилейном торжестве, В. Черномырдин, как и полагается в таких случаях, поблагодарил присутствующих за внимание, президента - за высокую государственную награду, вспомнил этапы своего жизненного пути и не без гордости вдруг заявил: "Я никогда в своей жизни никого не предавал!" Эти слова прозвучали по всем каналам российского телевидения, обошли все печатные СМИ. Одних они повергли в шок, других заставили непроизвольно улыбнуться. По сути, это был верх политического цинизма. Как говорится, было бы смешно, если бы не было так грустно...

В. Черномырдин заслуживает того, чтобы рассмотреть его "портрет" более подробно.

В "демократический" период его фамилия впервые прозвучала в выступлении Б. Ельцина на Первом съезде народных депутатов РСФСР. Он охарактеризовал Виктора Степановича как опытного хозяйственника, который в сложных экономических условиях конца 80 - начала 90-х гг. сумел создать государственный газовый концерн, приспособленный эффективно работать в новых, рыночных условиях.

Следует подчеркнуть, что в конце 80-х гг. многие коллективы искали способы повышения эффективности своей работы, вносили предложения в союзное и союзно-республиканские правительства. Вспомним создание МНТК "Микрохирургия глаза" во главе со С. Федоровым, эксперимент по самоокупаемости Татарской Республики и республик Прибалтики, одним из разработчиков которого мне довелось быть. Так что создание "Газпрома" в то время не было чем-то сверхновым, о

{1} Черномырдин В. С., родился в 1938 г. Русский. В 1966 г. окончил Куйбышевский политехнический институт им. В. В. Куйбышева, в 1972 г. - экономический факультет Всесоюзного заочного политехнического института. Кандидат технических наук, академик Российской инженерной академии. Трудовой путь начал в 1957 г. машинистом нефтеперерабатывающего завода. В 1967-1973 гг. - на партийной работе. В 1973-1978 гг. - заместитель главного инженера, директор Оренбургского газоперерабатывающего завода. В 1978-1982 гг. - инструктор отдела тяжелой промышленности ЦК КПСС. В 1982-1992 гг. - заместитель министра, министр газовой промышленности СССР, председатель правления концерна "Газпром". С декабря 1992 г. по март 1998 г. - заместитель Председателя Правительства РФ по топливно-энергетическому комплексу, Председатель Совета Министров, Председатель Правительства РФ. С 1995 г. - председатель Совета общественно-политического движения "Наш дом - Россия". С 1999 г. - депутат Государственной Думы РФ. С 21 мая 2001 г. - Чрезвычайный и Полномочный Посол России в Украине, специальный представитель Президента РФ по развитию торгово-экономических отношений с Украиной.

[518]

чем с упоением постоянно твердит В. Черномырдин. Это была рожденная самой жизнью, соответствующая социалистической системе форма хозяйствования с учетом использования рыночных отношений.

Глубинная суть всех экспериментов состояла в получении от государства соответствующих льгот. И кто был более нахрапистым, вхожим в высшие коридоры госвласти, тот эти льготы пробивал. Министерство газовой промышленности СССР было в то время мощным министерством. В отрасль вкладывали гигантские государственные средства: газ нужен был и внутри страны, и для поставок за границу, чтобы зарабатывать валюту. А вот вырученной валюты-то в министерстве не оставалось, она вся шла на нужды государства. Так что министру газовой промышленности пришлось немало потрудиться, чтобы убедить союзное правительство в экономической целесообразности превращения министерства в концерн "Газпром". Теперь он стал хозяйствующим субъектом и мог распоряжаться финансовыми ресурсами, в том числе и валютой, самостоятельно. А то, что председатель концерна в отличие от министра не являлся членом правительства, так это хорошо, меньше на глаза будешь попадаться. Зато правительство по тогдашнему закону не могло вмешиваться в деятельность концерна. К чему привела такая "самостоятельность", особенно в условиях "реформ" Ельцина, читатель знает хорошо.

30 мая 1992 г. В. Черномырдин был назначен заместителем Председателя Совета Министров - Правительства России, курирующим топливно-энергетический комплекс. Я в то время был официальным представителем Верховного Совета РСФСР в правительстве, присутствовал и выступал на всех его заседаниях, выражая по тому или иному вопросу позицию законодателя, информировал Верховный Совет по наиболее важным вопросам, рассматриваемым правительством. Поэтому мне приходилось часто встречаться с Черномырдиным. Это был крепкий хозяйственник, практик, который оказался к тому же "стихийным рыночником", понимающим, что в экономике интересы сильнее административного приказа. Мы часто обсуждали с ним те или иные проблемы, рассматривавшиеся на заседаниях правительства, и находили взаимопонимание. В какой-то степени он мне даже импонировал своим прагматичным подходом.

Как-то вечером в конце октября 1992 г. мне позвонил руководитель группы консультантов Председателя Верховного Совета, доктор экономических наук, профессор А. Милюков. Он сообщил, что подошел В. С. Черномырдин и хотел бы пообщаться. "Будет время - заходите", - пригласил Милюков.

Через час я спустился в кабинет к Анатолию Илларионовичу. Выпили по "рюмке чая", завязался откровенный разговор. Речь шла конечно же о выходе из того тупика, в котором страна оказалась за два года так называемых реформ. Мы понимали, что необходимо остановить распад экономики, создать условия для отечественных товаропроизводителей и, главное, реально способствовать созданию нового класса собственников из среды производителей, а не из среды спекулянтов и финансовых мафиози. В. Черномырдин все это понимал.

"А что, по-вашему, Юрий Михайлович, нужно делать?" - спросил он меня.

У нас с профессором Милюковым была на этот счет одна точка зрения. Мы с ним обсуждали ее не один раз. "Прежде всего, - ответил он, - необходимо изменить отношение к реформам, идеологию реформ. Действительно, за время советской власти в экономике сложились крупные диспропорции, перекосы. Но ведь мощный научный и экономический потенциал страны создан нами с вами. Нужно ли проводить реформы через полное, тотальное отрицание того, что было создано?

[519]

Ведь все позитивное необходимо использовать, формировать рыночные отношения на базе достигнутого, реформируя механизмы управления, как вы, Виктор Степанович, и делали это в "Газпроме".

Я добавил: "Лозунг Гайдаров и Чубайсов, что рынок-де сам все расставит по своим местам, - чушь собачья. Такого давно нет ни в одной развитой стране. Попытка освободить государство от ответственности за процессы перехода к рынку, упразднить систему экономического прогнозирования, среднесрочного планирования, государственного управления и регулирования экономикой - это главная ошибка неореформаторов, которая и привела к тем негативным последствиям, которые мы имеем. Это первое. Второе: если реформы ухудшили жизнь большинства россиян, то это вовсе не реформы. Такие реформы никому не нужны".

"Вот Вам, Виктор Степанович, статистика, - продолжил А. Милюков, - за 1991-1992 годы денежные доходы населения выросли в 5,6 раза, а цены на хлеб - в 30 раз, на молоко - в 20 раз, на мясопродукты - в 12 раз. Кому нужны такие реформы?"

Таких встреч с откровенным обсуждением проблем и нашего видения выхода из создавшейся ситуации у нас с В. Черномырдиным было несколько. Мы старались раскрыть ему механизмы налогообложения с точки зрения приоритета отечественных товаропроизводителей, финансовой реформы, конверсионных процессов. Все это Черномырдин, как нам казалось, понимал, ведь он имел неплохую школу хозяйствования.

Однажды на одной из наших вечерних встреч он спросил о том, как будут развиваться события на очередном, Седьмом съезде народных депутатов.

Одним из главных вопросов этого Съезда должно было стать обсуждение хода экономической реформы в Российской Федерации. Учитывая, что Верховный Совет, обсуждая те или иные вопросы реформ, как правило, давал им негативную оценку, на Съезде вряд ли что-либо могло измениться. Ясно было, что Съезд подтвердит решение Верховного Совета о признании деятельности правительства по реализации экономической реформы неудовлетворительной. Отсюда неизбежно возникнет вопрос о Председателе Совета Министров.

Очевидно было и другое. В свое время Б. Ельцин решил наряду с президентством возглавить правительство - по примеру президента США. Фактически же исполнение обязанностей председателя правительства было возложено на Е. Гайдара. Это был чистейшей воды политический трюк, и он с треском провалился.

- А кого? - спросил В. Черномырдин.

- Да бросьте, Виктор Степанович! - ответил я ему. - Россия пока не оскудела кадрами. Другое дело, что многим нравится вседозволенность под маской демократии. Поэтому Ельцину могут подсовывать кого угодно, лишь бы он продолжал эту "демократическую" вакханалию. А если говорить по делу, вы, Виктор Степанович, разве не готовы возглавить правительство? Опыт есть, решительность есть. Подобрать команду профессионалов - и вперед. Надо объединить усилия всех, кто стремится на деле найти выход из создавшегося положения. Нужна политика национального согласия, тактика "круглого стола" и, как результат, единая общенациональная концепция, опирающаяся на российские возможности, механизмы ответственности и контроля.

(Впоследствии мы с профессором А. Милюковым действительно провели "круглый стол" лидеров политических партий и движений, ученых и специалистов, крупных хозяйственников,

[520]

на котором была подготовлена и подписана почти всеми его участниками "Декларация общенационального экономического согласия".)

Помню, В. Черномырдин даже побледнел. "А как же ваш друг Г. Хижа или Ю. Скоков?" - спросил он меня. Я ответил, что эти кандидаты конечно же тоже достойны возглавить правительство, но не стал объяснять, почему их не станет рекомендовать Б. Ельцин и почему их может не избрать Съезд.

С Г. Хижой у меня сложились не просто нормальные, а очень хорошие отношения. Это не только опытный хозяйственник и грамотный экономист, но и душевный, интеллигентный человек. С ним интересно вести беседы на многие темы. Он пользовался огромным уважением среди промышленников. Зная это и чувствуя его потенциал, окружение президента подставило его, направив в октябре 1992 г. на разрешение конфликта между Северной Осетией и Ингушетией, проблемы, которая была для него весьма далекой. Здесь он совершил ряд грубых ошибок, националистических выпадов, что и вывело его из политического процесса. Вскоре он был назначен председателем Экспертного совета при Правительстве РФ, где успешно трудится до настоящего времени.

Что касается Ю. Скокова, то Б. Ельцин, зная его амбициозный характер, склонность к интригам, никогда не предложил бы его на роль премьера.

Но об этом В. Черномырдину я говорить не стал... О нашей беседе с ним я рассказал Р. Хасбулатову.

"Что ж, это вариант. Виктор Степанович - испытанный конь. Ведь не Шумейку же выбирать", - ответил Хасбулатов. Он порекомендовал посоветоваться с координаторами фракций "Промышленный союз" (депутаты Ю. Гехт, В. Беспалов), "Коммунисты России" (И. Рыбкин, В. Калашников), "Аграрный союз" (М. Лапшин, В. Захаров), "Россия" (С. Бабурин, Н. Павлов). В результате этих консультаций выяснилось, что практически все эти фракции высказались за возможность поддержки кандидатуры Черномырдина на пост председателя правительства. А аллегория - "испытанный конь" - стала гулять в кулуарах Съезда и СМИ.

А вот как с высоты прожитых лет видится та ситуация нашему герою.

"Однажды я шел на заседание правительства. Не помню, какие-то проблемы были. И вдруг меня останавливают в коридоре и говорят, что президент просит к себе. Ну, я зашел. Ельцин говорит: "Виктор Степанович, я сейчас министра сниму. Пойдете ко мне замом?" А он тогда был еще и председателем правительства. Но идти в правительство я отказался... Вначале отказался, потому что видел, общаясь с этими завлабами, полное непонимание. Но потом, конечно, я согласился. Только ненадолго".

Корр.: А в декабре 92-го вы уже становитесь премьер-министром!

Черномырдин: В декабре, когда Съезд состоялся, я вообще ничего не знал. На Съезд даже не пошел. Я туда не часто ходил. Чего сидеть там, базарить? Надо делом заниматься".

Правда, приоткрывает тайну Виктор Степанович, "прибегали к нему чего-то. Все говорят, что там сейчас Гайдара будут снимать. Говорят: "Тебя хотим". Кто говорит - хотим? Я говорю - идите отсюда, ничего я не хочу".

И вот открылся Седьмой съезд народных депутатов Российской Федерации. 14 декабря... Президент Б. Ельцин, проведя соответствующие консультации с фракциями и представителями субъектов Федерации, внес на рассмотрение Съезда кандидатуры на пост Председателя Правительства РФ. В этом списке были: Е. Т. Гайдар,

[521]

В. В. Каданников, Ю. В. Скоков, В. С. Черномырдин, В. Ф. Шумейко. Каждому из кандидатов Б. Ельцин дал характеристику, особо выделив при этом В. В. Каданникова.

По итогам мягкого рейтингового голосования больше всех голосов получил Ю. Скоков, чуть меньше - В. Черномырдин, более чем в два раза от них отстали Е. Гайдар и В. Каданников.

В конечном счете президент предложил на пост Председателя Правительства Российской Федерации кандидатуру Виктора Степановича Черномырдина, который 14 декабря 1992 г. и был утвержден Съездом народных депутатов Российской Федерации.

Помню, после утверждения В. Черномырдина ко мне подошел советник президента по военно-промышленному комплексу Михаил Малей.

"Что же вы натворили? - с горечью сказал он. - Черномырдин всю жизнь только дырки в земле сверлил, больше ничего делать не умеет, а вы ему Россию доверили. Он вам скоро покажет!"

Прав оказался Михаил Дмитриевич. В октябре 1993 г., да и впоследствии мы насмотрелись немало этих "дырок" лично от Виктора Степановича...

Но вернемся к нашей теме.

И до утверждения, и всю неделю после утверждения В. Черномырдина премьер-министром мы практически каждый вечер встречались в кабинете Р. Хасбулатова. Виктор Степанович как бы проверял на нас свое видение выхода из кризиса. В частности, он был категорически против того, чтобы брать в правительство В. Шумейко, А. Козырева, В. Воробьева и некоторые другие персоналии. Каково же было наше удивление, когда через четыре дня после утверждения нового премьера вышел указ президента о составе правительства, в котором оказались эти одиозные фигуры (кроме В. Воробьева)!

Вечером 19 декабря мы опять встретились у Р. Хасбулатова. Спросили В. Черномырдина, как же он согласился оставить в правительстве этих людей, ведь они же не дадут ему работать?

"Ничего, - ответил, покраснев, Черномырдин, - они плохо меня знают. Я этого Шумейку в порошок сотру, он быстро вылетит".

Прошло еще некоторое время, и нам стало известно, что Черномырдина просто мягко отстранили от формирования правительства. Причиной этого якобы послужили сведения о его многомиллионных доходах от зарубежных операций с нефтью и газом через концерн "Газпром", на что ему прозрачно намекнули и попросили быть ниже травы. Мы в то время, конечно, не верили этой сплетне. Не укладывалось в голове, что бывший советский государственный чиновник высшего ранга, бывший член ЦК КПСС мог принимать участие в финансовых аферах, открыть счета в заграничных банках. Однако то, что состав правительства по поручению Ельцина комплектовал Шумейко, говорило о многом.

И второе обобщение. Многие, наверное, помнят, что в правительствах Советского Союза было много грамотных, остепененных руководителей - докторов наук, академиков. Первое правительство троечников возглавил именно В. Черномырдин. Воистину - интеллигенция проигрывает неучам!

В правительстве в то время существовало два крыла, представители которых по-разному понимали сущность реформ и специфику России. К одному из них относилась группа Е. Гайдара, В. Шумейко, Б. Федорова, А. Чубайса, М. Полторанина и других "радикалов". Они проталкивали разработки и указания Международного

[522]

валютного фонда. Эта монетаристская модель считала жесткую финансово-кредитную политику, борьбу с инфляцией исходными позициями для стабилизации экономики. К чему это привело - сегодня видит вся Россия.

Во вторую группу входили Г. Хижа, О. Лобов, О. Сосковец, большая часть отраслевых министров. Они считались сторонниками более мягкого вхождения в рынок с учетом специфики кадрового, экономического, производственного и оборонного потенциала России, общественного сознания россиян. Как-никак, в рынок мы входили из жестко централизованной плановой системы.

На начальном этапе В. Черномырдин, как практик, поддерживал сторонников второго крыла. Они были ему ближе по опыту прежней работы, он с ними разговаривал на одном языке. Поэтому поначалу он старался проводить гибкую политику, не делая резких заявлений, был напорист, слово "работать" повторял чаще слова "демократия", что кого-то раздражало, а кого-то обнадеживало. Кто не помнит его формулу, сказанную сразу же после избрания премьером на Съезде: "Я за рынок, но против базара!" Это многих тогда воодушевило, многие поверили новому премьеру. Сам Виктор Степанович ни с кем не заигрывал, нравиться никому не старался. Внезапное появление в правительстве объективно ставило его в привилегированное положение: он не был связан с "демократической" командой Ельцина. К тому же выделялся какой-то, я бы сказал, основательностью.

Декабрь 1992 г., когда В. Черномырдин возглавил правительство, был месяцем траура для неореформаторов. Его первые шаги ничего хорошего для них не обещали. Он высказался за корректировку курса и настаивал в первую очередь на государственном регулировании цен на энергоресурсы. Существовавший в то время Государственный комитет по ценообразованию (Госкомцен) подготовил проект постановления правительства "О государственном регулировании цен на отдельные виды продукции и товаров".

Очень хорошо помню дискуссию по этому вопросу, развернувшуюся на заседании правительства. За необходимость реализации этой меры выступили прагматики, такие, как вице-премьер Г. Хижа и др. Против - первый вице-премьер В. Шумейко, министр финансов Б. Федоров. Одним из последних выступил Чубайс и с монетаристских позиций, достаточно витиевато пытался объяснить, почему нельзя принимать такой документ. В. Черномырдин резко оборвал его и сказал: "Хватит, вы тут витаете в облаках, теоретизируете, а мне работать надо!" И... подписал это постановление.

После этого неореформаторы, не на шутку испугавшись, взялись за его "образование". Начался мощный натиск "демпрессы". Чуть больше двух недель понадобилось, чтобы до премьера "дошла мысль о чрезвычайной опасности государственного ценового регулирования" для либеральной рыночной экономики. Постановление правительства вскоре было отменено, а через некоторое время был упразднен и Госкомцен как ненужный атрибут "реформ" по рецептам МВФ.

Был период (в начале 1993 г.), когда карьера В. Черномырдина как главы правительства висела на волоске. Под давлением неодемократов, Международного валютного фонда и Всемирного банка Ельцин вернул в правительство Гайдара, которым впоследствии предполагал заменить Виктора Степановича. И тут он сделал очередной кульбит: рьяно, беспринципно и льстиво встал на сторону Б. Ельцина. Глава правительства перешел в лагерь "базарных", в лагерь неодемократов - этой узкой группы авантюристов от экономики. Они все сильнее и сильнее стали влиять на него, опираясь на "волю президента".

[523]

"Черномырдин в 1993 году, - пишет М. Полторанин, бывший в то время членом правительства, - выполнял указания Гайдара - Чубайса. Надо взять курс на ГКО, это в чистом виде пирамида, - взял. Берем в долг, гособязательства, кредиты краткосрочные - и живем. Все вокруг разворовывается. Никакой реструктуризации и в помине не было..."{1}

Экономическая цель этой группы - втягивание России в мировое хозяйство через сырьевые отрасли. Западная цивилизация задыхается без сырья. Россия же - это более 60 % их разведанных мировых запасов.

Западу не нужны наше машиностроение, наш оборонный комплекс, наша продовольственная индустрия. Все это сознательно разваливается, уничтожается. Запад стремится подорвать все, что делает Россию великой державой, прежде всего - основные составляющие национальной безопасности страны. И Черномырдин с определенного момента стал четко проводить эту линию, предав интересы своей страны и ее народа.

По мере "упрочения" в должности премьера в поведении В. Черномырдина появилась одна примечательная черта: говорить одно - делать другое. В нужное время в нужном месте он мог произносить суровые антиреформаторские речи. Например, в начале 1994 г., когда Е. Гайдар вышел из состава правительства в знак протеста против "антиреформаторского" договора с Белоруссией об объединении денежных систем, который поддержал премьер-министр, Черномырдин обозначил это как конец "рыночного романтизма". С другой стороны, он продолжал ужесточать кредитно-финансовую и экономическую политику, использовал неплатежи и бартер в угоду пресловутой борьбы с инфляцией любой ценой. Уже одно то, что в его время усились Госкомимущество и Минэкономики как инструменты либерализма свидетельствует о том, что премьер покровительствовал "реформаторам".

Встав окончательно на их позиции, Черномырдин постепенно начал осваивать поле публичного политика, "теоретически" обосновывать необходимость рыночных преобразований. Но поскольку школьные и институтские знания у премьера, как отмечалось в прессе, были на слабую троечку, а в экономической теории -вовсе нулевые, то, естественно, СМИ наполнились весьма курьезными "теоретическими" изысками! Для убедительности приведу черномырдинское обоснование ускоренного продвижения к рынку и разгосударствления общественной собственности.

"Передо мной, - вещает Виктор Степанович, - стояла цель: создать рынок. Это слово кто-нибудь знал? "Колхозный рынок" знали, вот и все. О каких рыночных отношениях кто знал? Частной собственности - нуль. А может ли быть рынок без частной собственности? Тут не надо быть уж слишком умным, чтобы понять. И самое главное, люди в нескольких поколениях выросли без частной собственности... Ведь что произошло в 92-м? Провели либерализацию экономики, отпустили цены и при этом ни одного нужного закона не приняли, ни одного положения. Поэтому пришлось быстро проводить приватизацию, по сути, просто раздавать госсобственность. Я даже представить себе не мог, что бы произошло, если бы мы вдруг остановились. Хаос!.. Поэтому пошли на такую крутую приватизацию. При этом мы знали, что наделаем много ошибок, жулье всякое поднимет голову. Но в любом случае медлить - смерти подобно в той ситуации".

{1} Независимая газета. 1998. 14 ноября.

[524]

Вот так премьер Черномырдин создавал "цивилизованный" рынок - хоть заноси в учебники для вузов. Воистину, как обобщенно сформулировал тот же премьер, "не надо умалять свою роль и значимость. Это не значит, что нужно раздуваться здесь и, как говорят, тут махать, размахивать кое-чем". (Ох, уж это знаменитое черномырдинское косноязычие! Не дай бог оторваться от написанного текста: бесподобные "афоризмы", слова, соединяемые друг с другом без учета грамматики, фразы с невнятным смыслом так и льются потоком, давая богатую пищу пишущей братии. Одним словом, "свой в доску". Кстати, я тоже считаю косноязычие Черномырдина фактором его "политического выживания".)

Самое страшное, что многие из окружения Черномырдина поняли его теоретическую безграмотность и стали в открытую использовать эту слабину, а попросту - вешать ему лапшу на уши и проводить свою линию. Неудивительно, что в период его правления возникло множество схем увода бюджетных денег. Вспомните, уважаемый читатель, знаменитый "черный вторник" 1994 г., когда доллар резко вырос в цене, а потом упал, на чем неплохо заработали те, кто знал о том, что произойдет. Или историю с МАПО "МиГ", с нецелевым использованием рядом коммерческих банков бюджетных средств, выделенных Минфином для производства самолетов для Индии. Тогда Индия не получила ни денег, ни самолетов. Или афера века - вывоз из страны государственных драгметаллов на сумму почти в 200 млн дол. Документы были подписаны тогдашним главным финансистом России вице-премьером Борисом Федоровым. Но мне хорошо известно, что невозможно вывезти из страны такое количество драгоценностей, принадлежащих государству, без оформленного "добро" первых лиц страны, в том числе и премьера В. Черномырдина.

Об одном не думал горе-теоретик "новой рыночной формации" - что рынок не самоцель, а средство повышения эффективности хозяйствования, экономики, что рынок есть везде, где есть обмен товаров, в том числе он был и в Советском Союзе. Другое дело, на каких принципах, в каких рамках формируются рыночные отношения. Новоиспеченным собственникам свободный рынок был нужен для различных схем незаконного использования бюджетных ресурсов. В результате вместо эффективной экономики мы получили монополию власти и номенклатурного капитала, которая и губит страну.

Вернемся к "горячей осени" 1993 г. Черномырдин как глава правительства однозначно и бесповоротно принял сторону Ельцина, стал одним из соучастников антиконституционных действий. И как бы сегодня Виктор Степанович ни отмывался, ни убеждал общественность, что якобы шла борьба двух ветвей власти и он принял сторону президента, суть не меняется: он отлично понимал, что Ельцин сознательно нарушает Конституцию. Следовательно, В. Черномырдин - активный сторонник и участник антиконституционного государственного переворота 1993 г.

В воскресенье 26 сентября 1993 г. состоялась нашумевшая тогда встреча Черномырдина с Баранниковым. Ни Р. Хасбулатов, ни я не стали интересоваться целью их встречи, внутренне понимая, что это дело совести. Единственное, о чем мы просили Виктора Павловича Баранникова, - вразумить ставшего уже вальяжным премьера относительно необходимости включить системы жизнеобеспечения Дома Советов.

[525]

После встречи с Черномырдиным Виктор Павлович рассказывал, как поддержавший переворот глава правительства уговаривал его покинуть Дом Советов, а заодно уговорить и А. Дунаева - министра внутренних дел РФ. Как всегда, пропрезидентские средства массовой информации пересолили - не преминули сфальсифицировать эту встречу и ее результаты. Миллионы телезрителей, наверное, видели фрагмент, где В. Баранников говорит: "Я - за президента".

Это, естественно, вызвало определенную реакцию у защитников Дома Советов. "Уж не купился ли на посулы?" - сомневались некоторые. Пришлось Виктору Павловичу устраивать специальную пресс-конференцию, чтобы развеять все сомнения. Прежде всего он сказал, что не собирается покидать Дом Советов. "Думать надо не о том, - подчеркнул он, - как далеко зашли личные отношения руководителей, а о России". А фрагмент по телевидению со словами Баранникова был выдернут из другого телеинтервью и никакого отношения к сентябрьским событиям 1993 г. не имел.

Баранников также передал заверение Черномырдина, что "штурма Дома Советов бояться нечего. Его не будет". Но тем не менее, сказал Баранников, "я постоянно держу связь с Н. Голушко (министр безопасности РФ. - Ю. В.) и В. Панкратовым (начальник ГУВД Москвы. - Ю. В.), и они принимают меры, чтобы силовые структуры не ввязались в противостояние".

В. Баранников сообщил, что премьер хотел бы переговорить со мной, и дал номер его прямого городского телефона.

С Черномырдиным у меня сложились нормальные, деловые отношения с того периода, когда он был еще вице-премьером. Мне импонировала тогда его взвешенность, реализм взглядов и оценок, практический подход к решению многочисленных хозяйственных проблем. Тогда я пытался доказать ему, что у Ельцина и его приверженцев нет никаких объективных основ и социальной базы для вывода страны из кризиса, пока не будет изменен курс экономических реформ. Регионы радикальные, разрушительные реформы отвергают; на этой базе развивается сепаратизм, который до добра не доведет. Моральный уровень неодемократов также хорошо известен - только разворовать и увести капиталы за рубеж. Страна находится как бы в "оккупации": захвачены души, сознание людей, из порядочных и доверчивых россиян делают роботов, слепых исполнителей разработанных на Западе целевых установок. Причем во вред себе.

Соединился с Черномырдиным. Тот начал разговор в этаком шутливом тоне:

- Ну, когда вы там бузить перестанете? Вас ведь депутатов-то там осталось чуть больше 70 человек. Держите в заложниках людей, не разрешаете им выйти.

- Кто вам, Виктор Степанович, такую чушь наговорил? - в тон ему ответил я. - В Доме Советов 250 депутатов. Среди них - председатели палат Абдулатипов, Соколов, 21 армейский генерал, три бывших сотрудника Министерства безопасности, 7 - МВД. Много бывших инженерно-технических работников, специалистов народного образования, здравоохранения, руководителей ВПК. Более того, 113 народных депутатов, которых вы не пропускаете в здание, сформировали филиал Съезда в Краснопресненском райсовете, 153 депутата Съезд направил для работы на местах. Так что сказкам, которые сочиняют известные газеты, не верьте.

- Ну и долго вы там сидеть намерены?

- Съезд считает: пока не решится вопрос о конституционности в России.

- Но ведь вы все равно не победите, - как бы усмехнулся Черномырдин.

[526]

- Мы как личности не хотим победы, - ответил я ему. - Должны победить Конституция, Закон. И они обязательно победят. Пусть нас разгонят силой, растопчут, но народные депутаты будут чисты перед своими избирателями, народом, Россией.

- Так давайте вести переговоры о том, как выйти из этого тупика, - предложил он. - Нужно сдать оружие, и все решится само собой.

- Виктор Степанович, я тоже за переговоры. Но депутаты за три эти года перестали верить команде Ельцина. Сегодня на Съезде обсуждался этот вопрос. Было решено не вступать в переговоры, пока к нам не начнут относиться по-человечески. Скоро неделя, - продолжил я, - как защитники Дома Советов живут в здании практически на осадном положении, лишенные электричества, отопления, связи, испытывая перебои с водой, на достаточно скудном пайке. И вы об этом прекрасно знаете. Эти люди сделали такой выбор по разным причинам, но это наши, российские люди. Я, Виктор Степанович, могу понять причины, почему так ведет себя Борис Николаевич, но не могу понять правительство, исполнительную власть (я это особенно подчеркиваю - исполнительную!) - лишить нас правительственной связи, не пропускать машины Красного Креста, блокировать подходы к Белому дому. Я тоже считаю, что свободное перемещение по столице незаконных вооруженных формирований недопустимо, но оно недопустимо как с одной, так и с другой стороны.

- Что ты имеешь в виду? - вдруг прервал меня Черномырдин.

- Я вас прошу, Виктор Степанович, подъехать к Дому Советов и понаблюдать. Вы увидите бритоголовых бугаев. Это не милиция и не ОМОН. Поинтересуйтесь, чьи это формирования. Вы что, не знаете, что это наемники, присланные из-за рубежа. Какое отношение к мерам по укреплению безопасности имеет отключение воды и света - непонятно. Трудно поверить, что такими методами вы рассчитываете сломить волю своих политических оппонентов.

- Почему я-то? - дрогнул голос у В. Черномырдина.

- Так сказал заместителю Председателя Верховного Совета Валентину Агафонову и. о. мэра Москвы Юрий Лужков.

- Не может такого быть! - зло возразил собеседник.

- Виктор Степанович, - ответил я ему, - я вас никогда не обманывал, вы это хорошо знаете. И сейчас говорю то, что нам передал Валентин Алексеевич. На мой взгляд, следовало бы отдавать себе отчет, что подобное "мелкое вредительство" недостойно политических руководителей великой державы. Оно не прибавляет вам авторитета ни среди россиян, ни в мировом сообществе.

- Я согласен, - сказал В. Черномырдин и нажал кнопки внутренней селекторной связи. - Олег Николаевич, Юрий Федорович, - обратился он к вице-премьерам О. Сосковцу и Ю. Ярову, - вот у меня на телефоне Юрий Михайлович Воронин. Нужно разобраться с объектами жизнеобеспечения Дома Советов и по возможности помочь.

На этом наш разговор прекратился. Я передал его содержание Р. Хасбулатову, а также начальнику финансово-хозяйственного управления Верховного Совета В. Желнину, чтобы он держал связь с Сосковцом и Яровым. Однако указание премьера оказалось пустым сотрясением воздуха. Вечером В. Желнин выглядел раздосадованным: опять обман. Он разговаривал сначала с Ю. Яровым, тот перекинул вопрос на О. Сосковца, а последний, как говорится, развел руками. Ничего по разблокированию Дома Советов со стороны Черномырдина сделано не было. Это было очередное предательство по отношению к народным депутатам.

[527]

Когда 4 октября 1993 г. в 15.00 в Конституционном суде на Ильинке открылось совещание с руководителями субъектов Федерации, премьер-министр В. Черномырдин сказал: "Мы ждали, когда из Белого дома выйдут безоружные. Но прошло полчаса, еще полчаса - никто не вышел, обман... Другого выхода нет - надо заканчивать..."

Р. Аушев, президент Ингушетии, вернувшийся из Дома Советов на Ильинку, продолжал настаивать на прекращении огня, еще раз дать его обитателям время.

- Сколько можно! - взревел Черномырдин. - Это же не люди, зверье! В шестнадцать часов должно состояться совещание силовых министров, чтобы принять решение... Никаких переговоров больше вестись не будет!

Все точки в кровопролитном сценарии были уже расставлены. Вся верхушка исполнительной власти повязала себя кровью народа...

Читатель может не поверить, что все это говорил и творил премьер-министр, утвержденный на свой высокий пост народными депутатами, - теми самыми, расстрелом которых он, по существу, руководил.

Для большей убедительности приведу слова ярого "демократа", одного из ближайших сподвижников Б. Ельцина, занимавшего в то время пост руководителя Федерального информационного центра, М. Полторанина.

"В Кремле создали чрезвычайную комиссию. И возглавил ее Виктор Степанович Черномырдин. Вот уж чья роль в те дни совершенно не отражена! Уж он-то прекрасно знал, что намеченный ранее на ноябрь Съезд отправит его в отставку... Это он лез на конфронтацию. Каждый вечер мы собирались у него в кабинете: министры, Грачев, Кобец. Военные докладывали об обстановке в армии. Как-то сообщают: в Москву собираются казаки. В кабинете - мат-перемат.

- Значит, ты, Ефимов... почему до сих пор все дороги не перекрыл, почему все шоссе в Москву канавами не перерыл? Я тебе приказываю!..

- А вы, Полторанин, до каких пор в подведомственных вам организациях будете по телевизору Съезд поганый показывать? Чтобы этого дерьма - Руцкого, Хасбулатова, депутатов - на экране больше не было! На жалость народную бьете? ... им, а не жалость! (Щадя читателя, я опускаю наиболее "сочные" выражения премьера. - Ю. В.)

...Виктор Степанович, - продолжает М. Полторанин, - был влюблен в свое премьерское кресло и отчаянно за него цеплялся. Он вел себя не как преданный сторонник президента, а как самый настоящий провокатор... Тошно было смотреть на эту пляску бесов"{1}.

Выступая на Седьмом съезде народных депутатов Российской Федерации после своего утверждения на посту председателя правительства, Черномырдин особо подчеркнул: "Я за то правительство, которое сумело бы вывести нашу страну из прорыва. Должен сказать, что я за реформу, за углубление реформы, но без обнищания нашего народа. Я за то правительство, которое сумеет это сделать вместе с нашим народом, вместе с президентом, Съездом"{2}.

Что же реально он сделал за время нахождения у власти? Как выполнил данные народу обязательства?

{1} Коммерсанть-Dayly. 1998. 3 октября.

{2} Седьмой съезд народных депутатов Российской Федерации: доклады, сообщения, документы. М., 1993. С. 185.

[528]

Начав с обещаний работать в интересах народа, Виктор Степанович продолжил "реформы" как верный последователь Гайдара. За эти годы реальные доходы населения упали более чем на 60 %. Минимальная оплата труда, гарантируемая социальным государством, в России утратила социальную функцию. Сегодняшний стандарт потребления продуктов питания и промышленных товаров у большей части семей находится на уровне, характерном для начала 60-х гг. Если в 1990 г. доля затрат на питание в совокупных расходах семьи составляла около 30 %, то сейчас она превышает 70 %. Если же принять во внимание хронический платежный кризис в стране, задержки заработной платы, пенсий, пособий на детей, стипендий, уровень и рост цен, особенно на оплату жилья и коммунальных услуг, транспорта и связи, то необходимо скорректировать данные официальной статистики по крайней мере вдвое - то есть не менее 60 млн человек находятся на грани или за гранью нищеты.

Ничто, казалось бы, не предвещало премьеру грозы.

Однако уже с весны 1994 г. различные "конфиденциальные источники" сформировали отрицательное отношение семьи Б. Ельцина к В. Черномырдину. В частности, указывалось на его политические амбиции в связи с выборами президента страны, на формирование для этих целей подконтрольных финансовых структур, в том числе и на увеличение его личных капиталов за рубежом. Даже газета "Президент" - а это прокремлевское издание - не преминула сообщить, что Черномырдин обладает собственностью на 40 млн дол. Западные газеты наперебой называли его одним из самых богатых людей в России.

Почувствовав резкий рост рейтинга Ельцина накануне выборов 1996 г., Черномырдин умерил свой политический пыл, ушел в тень и однозначно встал на сторону Ельцина.

Выступая на расширенном заседании исполкома НДР летом 1996 г., В. Черномырдин раскрылся полностью. Все каналы российского телевидения транслировали его "выдающуюся" речь.

"Эти выборы будут определять и судьбу, нашу с вами, наших людей, наших детей, в целом нашего народа.

Там, куда коммунисты призывают, мы там были, и мне это особенно больно, потому что я не меньше многих знаю тех, кто сегодня возглавляет Коммунистическую партию, я сам - бывший член ЦК КПСС и все прошел, все видел. И то, что я делаю, это абсолютно сознательно, меня никто ни к чему не принуждает, и это невозможно было бы сделать.

...И сегодня повернуть страну - вот чего допустить мы не имеем права. Виновата идеология, коммунистическая идеология не могла привести, она в мире не доказала свое, к чему шли. Кто может сегодня где-нибудь сказать и показать - идите и посмотрите, идите и поучитесь.

...Система, которая была навязана России, - и вот мы получили результат. Там, где она родилась, во всех этих коридорах, и как там они, эти призраки, бродили-бродили, а у нас вдруг они осели, вот пусть они там, в другом месте, побродят. Хватит нам с этими призраками, хватит.

...Нам нужен президент Ельцин, который должен завершить начатые реформы, довести страну до такого состояния, о чем я уже сказал, чтобы никогда и ни у кого не было соблазна начинать разные всевозможные революции".

[529]

Панический страх Черномырдина перед "призраками", которые "бродили-бродили, а у нас вдруг осели", вполне понятен. Отвечать перед народом за содеянное всегда сложно и опасно. Тем более если ты сознательно обманываешь свой народ.

Черномырдин - это достаточно типичный представитель той партийно-хозяйственной номенклатуры, высшего ее слоя, которая виртуозно "перевоплотилась" в результате перестройки и "демократических реформ". Среди ее наиболее характерных отличительных черт - расхождение внешнего действия и внутренних помыслов; двойственность позиции; оторванность от общих интересов широких кругов общества, жизнь в замкнутом клановом цеху. Наконец, ложь как необходимый устой существования. Обман, неисполнение обещаний - знаковые компоненты В. Черномырдина как политической фигуры. Но это же являлось необходимым атрибутом его выживания.

В одном из интервью за три дня до первого тура голосования на выборах президента В. Черномырдин так сформулировал задачи кабинета министров в связи с предвыборной кампанией: "Если говорить о конкретных задачах, стоящих сегодня перед нами... главная из них - сделать так, чтобы 1996 год дал, наконец, толчок положительным процессам. Во всем - в повышении уровня жизни, в экономическом росте, в "оживлении" инвестиций..."

И далее: "Вот почему программу Бориса Николаевича Ельцина, с которой он идет на выборы, следует рассматривать как реальность".

А теперь покажем, каких "высот" добилась экономика России в 1996 г. Валовой внутренний продукт по сравнению с 1995 г. снизился на 5 %, продукция промышленности - на 4, инвестиции сократились более чем на 15 %. По объему ВВП страна перешла с 8-го места в мире на 14-е. По доле ВВП на душу населения Россия спустилась на 114-е место. Дефицит консолидированного бюджета возрос в 11 раз. Смертность в стране возросла на 10 %, рождаемость упала на 21 %.

Вот он, "реальный экономический рост" по-черномырдински.

С осени 1997 г. подозрения Б. Ельцина, мнительность которого в связи с болезнями становится маниакальной, что за его спиной "вырастает" его возможный будущий преемник, стали усиливаться. Черномырдин определялся как один из самых авторитетных политических деятелей России, хотя возглавляемое им правительство постоянно обвиняли в неэффективности и коррумпированности. Фамилия премьера неизменно присутствовала в верхней тройке рейтингового списка лидеров российской публичной политики, несмотря на все ораторские курьезы и полное отсутствие пресловутой харизмы.

Одним словом, феноменальное для ельцинской России явление - государственный деятель, не знающий ни одного серьезного спада в карьере. Газеты пестрели красочными характеристиками, рисующими солидного профессионального политика. Лейтмотивом публикуемых статей стало определение - "чернорабочий российских реформ". Вот некоторые пассажи его пресс-характеристик:

- не злопамятен;

- весьма обучаем: по сравнению с тем, каким пришел, уровень экономического образования достаточно высок;

- безукоризненная личная репутация;

- прост в общении, хотя порой бывает крут с подчиненными;

- бизнесмен со стажем и характером, человек дела; умеет целенаправленно добиваться своего;

[530]

- в полемике убедителен; хотя органическая часть его имиджа - настороженное отношение к публичной политике.

"Налим Российской Федерации" - такое прозвище в конечном счете дали Виктору Степановичу газетчики и политологи.

Но нужно знать характер Ельцина, его иезуитство, провокационные подоигрыши. Разве мог он смотреть спокойно на то, как "налим" стал показывать зубы щуки? В конце декабря 1997 г. он спровоцировал Черномырдина, "разрешив" ему выступать еженедельно по российскому телевидению. Удовлетворив личные политические амбиции премьера, Ельцин фактически загнал его в ловушку.

Отбросив аппаратную осторожность, которая ранее позволяла В. Черномырдину увертываться от политических подводных камней, уверовав в болезнь Б. Ельцина и его "нежелание" выдвигаться на очередной срок, доверившись, очевидно, своим шептунам, премьер фактически начал борьбу за президентское кресло 2000 г. С 1997 г. "Газпром" - эта экономическая и политическая опора В. Черномырдина - стал формировать свою империю СМИ, усилия которой должны были обеспечить победу их ставленнику на новых президентских выборах. Это 30 % пакета акций НТВ, 3 % - ОРТ, газеты "Трибуна" и "Труд", а также большая часть сети региональных телерадиопередач. Было основано общество "Газпром-Медиа". Премьер перестал контролировать себя не только на заседаниях правительства, на встречах с представителями деловых кругов, но и на ТВ, стал вести себя как единственный, полновластный хозяин в стране. Все это, естественно, не осталось без внимания Ельцина и его окружения. Именно это президент и хотел увидеть, "отпустив вожжи".

Б. Ельцину также стало известно, что во время визитов в США В. Черномырдин ведет конфиденциальные переговоры с вице-президентом А. Гором, которого прочат в следующие президенты Соединенных Штатов. Как сообщалось в американской печати, А. Гор недвусмысленно подтвердил ставку американской администрации на "личного друга Виктора" как претендента № 1 в 2000 г.

Таким образом, в итоге внутриполитического развития событий в 1996-1997 гг. вес и значение правительства, а точнее, В. Черномырдина возросли настолько, что нарушился фундаментальный баланс сил между президентской и премьерской "субветвями" исполнительной власти. Все вдруг обнаружили, что рядом с Ельциным вырос самостоятельный политик, который может - и не прочь - играть в открытую.

Безусловно, о каком-либо открытом конфликте между Ельциным и Черномырдиным до поры до времени не могло быть и речи. Но с какого-то момента Ельцин, а самое главное и члены его "семьи" оказались перед необходимостью определить свое собственное место на завершающий период президентских полномочий. Действия Б. Ельцина все очевиднее определялись эгоистичным интересом сохранения власти любой ценой, в том числе и путем передачи власти "ручному" наследнику.

За всем этим в потаенных глубинах читается страх - и самого Ельцина, и его ближайшего окружения, - страх ответственности за все содеянное. Отсюда - принятие решений, не сообразующихся с реальной ситуацией в обществе, государстве, экономике, не учитывающих государственные интересы, без видения последствий этих решений.

[531]

4 февраля 1998 г. на встрече в Давосе тогдашний канцлер Германии Г. Коль, обнимая В. Черномырдина, во всеуслышание сказал: "Друг Виктор для нас в России второй друг после друга Бориса!"

Казалось бы, все в политической карьере Виктора Степановича идет успешно. Он все чаще появляется за границей, рассказывает о "демократических преобразованиях" в стране, о формировании рыночных отношений. Амбиции премьера взлетели на такую высоту, где теряется чувство реальности: "Ну, кто меня может заменить? Убью сразу... Извините".

И вдруг в понедельник 23 марта 1998 г., в 8 часов утра Б. Ельцин, находясь уже в Кремле, позвонил В. Черномырдину и попросил его, не заезжая на Краснопресненскую набережную в Белый дом, приехать в Кремль. Только здесь Черномырдину сообщили, что указ об его отставке уже подписан. Ельцин, как всегда, сыграл на опережение - просто "выжал" своего "преемника" с работы. "Друг Борис" освободил "друга Виктора" с поста премьер-министра за две недели до его 60-летнего юбилея.

Обращаясь к гражданам России в связи с отставкой правительства В. Черномырдина, Б. Ельцин сказал:

"Дорогие сограждане!

Сегодня я подписал указ об отставке правительства. В отставку уходит и Виктор Степанович Черномырдин. Расставаться со старыми соратниками всегда нелегко. Больше пяти лет мы проработали вместе. Виктор Степанович многое сделал для страны, ценю его основательность и надежность... Считаю, в последнее время правительству явно не хватает динамизма, инициативы, новых взглядов, свежих подходов и идей... Стране нужна новая команда, способная добиться реальных, ощутимых результатов... Очень рассчитываю на ваше понимание и поддержку, дорогие россияне. В самое ближайшее время у нашей страны будет новое, сильное правительство".

Отправив своего соратника в отставку, Ельцин, как думалось многим, устроил пышные похороны политическим амбициям премьера-долгожителя.

У меня же была иная точка зрения. И впоследствии она полностью подтвердилась. Глубинная причина весенней отставки Черномырдина, на мой взгляд, состояла в следующем. По стране ширились акции протеста против социально-экономической политики правительства. Повсеместно трудящиеся, месяцами не получавшие зарплату, пенсионеры, лишенные своих мизерных пенсий, требовали отставки В. Черномырдина и его министров. Короче говоря, в стране возникла ситуация 1993 г., но с гораздо более широкой социальной и политической базой всех недовольных президентским курсом. На 10 апреля было назначено пленарное заседание Государственной Думы, на котором большинство депутатских объединений и групп готовы были поставить вопрос об отставке правительства. Хозяин Кремля знал настроения депутатов и сам отправил правительство в отставку, то есть фактически спас Черномырдина от окончательного банкротства, переведя его в свой стратегический резерв, поручив ему готовить будущие выборы президента.

Вот как оценил деятельность В. Черномырдина на посту премьер-министра мэр Москвы Ю. Лужков: "Как председатель правительства Черномырдин в течение целого ряда лет вел нашу экономику к кризису. Не было цельной программы преобразований. Приватизация, которая при нем осуществлялась, ограбила

[532]

государство... Система ГКО была, по сути, такой же пирамидой, как "МММ". Я задавался вопросом: а почему Мавроди сразу же не отдали под суд? Он же оставил без денег десятки тысяч людей! Сейчас невольно приходит в голову такой ответ: ведь государство занимается тем же самым! Оно построило точно такую же пирамиду..."{1}

Но это говорит критик наш, доморощенный, да еще и не без претензий на высший пост в государстве. А вот как оценивают политику В. Черномырдина на Западе. Влиятельный американский журналист Уильям Сафир написал: "Виктор Черномырдин пять лет потворствовал олигархам, которые разворовывали госимущество, прикрываясь приватизацией, которая изначально была преступной, и вывозили миллиарды долларов за рубеж".

Лучшего обобщения, наверное, и не сделать.

Не следует забывать, что именно при Черномырдине начались так называемые жилищно-коммунальные реформы, когда Б. Немцов решил переложить все расходы по оплате жилья на плечи населения, а также "социальные преобразования" О. Сысуева. Именно в годы правления Черномырдина в практику широко вошло неисполнение многих законов, не обеспечивалось финансирование по защищенным статьям бюджета, был пущен под откос ВПК, развалилась армия, проведена деноминация, добившая российский рубль.

После отставки Черномырдина была сформирована новая правительственная "команда" во главе с молодым премьером С. Кириенко, которая еще более ускоренными темпами стала проводить курс, навязанный стране Ельциным и кучкой его соратников. Кириенко и его "новая команда" еще откровеннее обнажили суть этой политики. За 120 дней эта "новая команда" постаралась выжать как можно больше "живых денег" из кошельков россиян. Удар за ударом наносились по различным категориям трудящихся. На произвол судьбы были брошены шахтеры, учителя, работники науки, военнослужащие.

А в это время белодомовский отставник активно и уже открыто включился в предвыборную президентскую гонку, совершил вояжи по Оренбуржью, Башкирии, Татарии. В. Черномырдин перестал прятать глазки, как он это делал, будучи премьер-министром, и откровенно заявил: "Моя цель - вернуться во власть и стать в ней первым!"

За ним постоянно следовали десятки телекамер - такого внимания не было даже к действующему премьеру С. Кириенко. "Виктор Степанович, вы будете следующим президентом страны?" - спросил у Черномырдина один из тележурналистов. И получил ответ: "Буду!" А до того времени Виктор Степанович решил баллотироваться в депутаты Государственной Думы по Ямало-Ненецкому избирательному округу.

17 августа 1998 г. "новая команда" С. Кириенко решилась на беспрецедентный шаг: ввела чрезвычайные меры по пересмотру денежной курсовой политики, приостановила выплаты по внутреннему долгу и объявила мораторий на выплаты иностранным кредиторам. Фактически это означало финансовое банкротство государства, ставшее закономерным результатом проводившейся Ельциным макроэкономической и финансовой политики. Реальный же смысл объявленных антикризисных мер состоял в том, чтобы предоставить финансовым спекулянтам возможность вывести капитал с запланированной сверхприбылью из страны без риска потерь на девальвации рубля.

{1} Комсомольская правда. 1998. 27 августа.

[533]

В Постановлении Государственной Думы "О социально-экономической и финансовой ситуации в стране", принятом 3 сентября 1998 г., прямо отмечено, что "проводимый Президентом Российской Федерации, Правительством Российской Федерации и Центральным банком Российской Федерации экономический курс нанес серьезный удар по национальной безопасности страны, поставив под угрозу существование Российской Федерации как суверенного государства".

Положение, сложившееся на тот период в российской политике и экономике, можно было бы охарактеризовать так: Кремль хотел сделать как лучше; думал, что будет как всегда, а получилось - хуже некуда.

Б. Ельцин вынужден был отправить кабинет министров С. Кириенко в отставку и... вновь выдвинул на пост премьер-министра кандидатуру В. Черномырдина. Выступая 24 августа 1998 г. по российскому телевидению Ельцин сказал:

"Уважаемые россияне!

Вчера я принял непростое решение, предложил Виктору Степановичу Черномырдину возглавить правительство России...

Сегодня нужны те, что принято называть тяжеловесом. Я считаю необходимым опыт и вес Черномырдина. За этим предложением стоит еще одно важное соображение - обеспечить преемственность власти в 2000 году. Главное достоинство Виктора Степановича - порядочность, честность, основательность.

Думаю, эти качества будут решающим аргументом на президентских выборах. Его не испортят ни власть, ни отставка..." (Курсив мой. - Ю. В.)

Главным преимуществом "нового прочтения" Черномырдина было то, что в силу своих личных качеств и политической биографии он представлялся фигурой, способной дать в долгосрочной перспективе политические и финансовые гарантии личной безопасности семье Ельцина после отставки последнего с поста президента.

Назначение В. Черномырдина и. о. председателя правительства еще одно яркое подтверждение того, что в России продолжало действовать "указное право" президента Б. Ельцина, название которому - беспредел. И никто (ни Государственная Дума, ни ведущие правоведы страны) не обратил на этот беспредел должного внимания.

Суть вопроса состоит в следующем. В соответствии со статьей 7 Федерального конституционного закона "О Правительстве РФ" президент обязан уведомить Федеральное Собрание об освобождении от должности председателя правительства в день принятия решения. Указ Ельцин подписал 23 августа 1998 г., а уведомление об этом, да и то только в адрес Государственной Думы, подписано 24 августа. Далее, согласно статье 8 вышеназванного закона, "в случае освобождения от должности Председателя правительства РФ Президент РФ вправе до назначения нового Председателя правительства поручить исполнение обязанностей Председателя правительства РФ одному из заместителей Председателя правительства РФ на срок до двух месяцев". То есть президент должен был предложить Государственной Думе кандидатуру нового председателя правительства, а на период до его утверждения назначить и. о. председателя правительства одного из заместителей освобожденного премьера.

Назначение исполняющим обязанности Председателя Правительства РФ просто гражданина В. Черномырдина было прямым нарушением закона, и его действия в этот период юридически являлись нелегитимными. А ведь Черномырдин

[534]

встречался с директором-распорядителем МВФ М. Камдессю, президентом Украины Л. Кучмой, встречался и имел беседы с президентом США Б. Клинтоном, вел заседания и подписывал постановления правительства. Что, Виктор Степанович не понимал этого юридического казуса? Отлично понимал. Он должен был помнить опыт назначения вопреки Конституции исполняющим обязанности Генерального прокурора А. Ильюшенко - и чем это закончилось. Но уж так хотелось вновь порулить, выйти из политического небытия!

Сама жизнь подвела итог шестилетнего правления В. Черномырдина, так называемой монетаристской экономической политике, "шоковой терапии". Именно при нем в России была создана экономическая система, когда 75 % экономического оборота составлял бартер, денежные суррогаты. Именно при нем перестали платить зарплату, пенсии, прекратились выплаты социальных пособий, появилась огромная безработица. И то, что произошло в августе - сентябре 1998 г., обязательно должно было произойти. Кризис был неизбежен.

Напрасно перед вторым своим пришествием в правительство и сегодня Черномырдин открещивается от своей причастности к кризису в стране и развалу экономики, пытается убедить россиян в том, что он все делал правильно: "...Чтобы экономика пошла, нужно было обуздать еще и инфляцию, взять ее в руки, чтобы она была управляемой... Мы начали готовиться к тому, чтобы работать на финансовом рынке. Вступили в Мировой банк, МВФ... Кроме кредитов еще и ГКО пришлось заниматься. Без этого рубль было не удержать - бесполезно. ГКО - это обычная практика. ...Нет таких государств, за редким исключением, которые живут без этого, - все пользуются внутренними заимствованиями. Обычный, нормальный, цивилизованный подход"{1}.

Итак, убежденный "рыночник" все понимал: и что нужно бороться с инфляцией - правильно понимал; и что нужно укреплять рубль - тоже правильно; и что можно задействовать механизм государственных краткосрочных обязательств (ГКО), как это делают цивилизованные страны, - и это правильно. Одно проигнорировал: ни в одной цивилизованной стране таких нецивилизованных процентов по ГКО никто не платит. Ни один серьезный инвестор не вложит свои деньги в рынок с запредельным уровнем доходности. Не может государство с ежегодным экономическим спадом в 7-10 % обеспечивать доходность своих облигаций в 50- 150 %, а в год президентских выборов - 200 %! Неудивительно, что по международному рейтингу долговые обязательства России относились не к инвестиционным, а к спекулятивным: junk bonds - "мусорные деньги". Говорили вам об этом, Виктор Степанович?

А теперь итог реализации ГКО по-черномырдински: перед обвалом пирамиды ГКО ее объем составлял около 450 млрд руб., а чистая прибыль государства за четыре года едва-едва достигла 30 млрд. Остаток можно записать в убыток государству. Но если у государства убыло, значит, у кого-то прибыло? Другими словами, пирамида ГКО с экономической точки зрения несла одну-единственную нагрузку - обогащение зарубежных и отечественных спекулянтов за счет государства. С точки зрения формы ГКО показывали Западу, МБРР, МВФ, что Россия широко использует многие рыночные механизмы, ей можно выделять кредиты на новые рыночные преобразования. А то, что эти кредиты увеличивают государственный долг страны, за который придется расплачиваться нашим детям и внукам, тут же

{1} Комсомольская правда. 1998. 27 августа.

[535]

реинвестируются в недвижимость и на личные счета олигархов и западных банков, - это проблемы российского народа.

Все годы правления Черномырдина левая оппозиция, просто здравые люди в нашей стране говорили: измените курс реформ, невозможно идти этим курсом, итоги его будут плачевными для страны. Но правительство продолжало упорствовать: "С курса реформ мы не свернем!"

В марте 1998 г. Черномырдин во всеуслышание заявил: "Мы доведем правое дело монетаризма до конца!"

Страна слишком хорошо знала Черномырдина, чтобы можно было согласиться с решением президента вновь назначить его премьер-министром. Виктор Степанович не только неподражаемый "оратор", чьи афоризмы стали притчей во языцех, но и большой мастер лукавить, заверять, успокаивать общественное мнение. И надо признать, до определенного момента многие доверчивые россияне частенько попадались на удочку его клятвенных посулов.

Именно правительство В. Черномырдина целенаправленно и ускоренно проводило лжереформы, которые поставили большую часть населения страны на грань нищеты. А Виктор Степанович балагурил: "Много денег у народа в чулках или носках! Я не знаю где - зависит от количества". Именно правительство Черномырдина развязало и вело войну в Чечне, где убито и ранено в десятки раз больше россиян, чем в Афганистане. Именно Черномырдин помешал спецслужбам уничтожить террориста Басаева в Буденновске. На глазах у изумленной России он вступил с ним в переговоры, позволил безнаказанно уйти в Чечню. Несколько раз по необъяснимым причинам он останавливал наступление наших воинов на последние оплоты сепаратистов, спасая последних от разгрома, за что и снискал стойкую неприязнь в войсках. Именно при Черномырдине сотни тысяч русских превратились в беженцев и вынужденных переселенцев.

Пять месяцев состояния рядового гражданина Российской Федерации показали Виктору Степановичу, что в "свободном парении" он не сможет на равных вести борьбу с Лужковым, Лебедем, Явлинским, Зюгановым. Для этого нужно вернуться во властные структуры.

И он рискнул. Чувство реальности оставило Черномырдина как политического деятеля. Он думал, что въедет в Белый дом на белом коне. Не учел только одного: точно так же, как он предавал других, могли предать и его. Он посчитал, что его кандидатуру поддержат и окружение президента, и члены Совета Федерации, и лидеры думских фракций, и олигархи. Но здесь он явно просчитался, стал заложником чужих игр. Выяснилось, что силы, способствовавшие возвращению Черномырдина к власти, практически все от него отвернулись. Даже банкиры, увидев, что новый и. о. премьера является креатурой Бориса Березовского, занервничали.

27 августа в программе "Итоги" были приведены результаты опроса общественного мнения, согласно которым более 90 % россиян не доверяют Черномырдину, а фактически - не доверяют проводимому правительством экономическому курсу.

В день голосования в Государственной Думе я имел краткую беседу с Черномырдиным. Почему, спросил он у меня, фракция КПРФ не поддерживает его кандидатуру? Ведь социально-экономическую программу, которую подготовили 50 депутатов и 30 сенаторов, и вы в том числе, можно начать реализовывать немедленно, времени на раскачку нет.

[536]

Я ответил, что программа учла все, но она вошла в полное противоречие с заявлением правительства и Центрального банка РФ от 15 июня 1998 г. об экономической и структурной политике на 1998 г., которое никто не отменил и отменять не собирается. В нем однозначно декларируется, что "основная стратегия остается неизменной. Макроэкономическая стабильность должна поддерживаться на основе жесткой налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики...".

- Вы не можете не знать, - сказал я Виктору Степановичу, - что те обязательства, которые взял Кириенко перед МВФ - о расчленении естественных монополий, о перекладывании значительной доли налогов на граждан страны и о ежегодном повышении квартплаты на 15 %, - это никакое не изменение экономического курса.

- Юрий Михайлович, - ответил Черномырдин, - вам же хорошо известно, что цена этого совместного заявления - 30 миллиардов долларов внешнего госдолга, которые МВФ обещает реструктуризировать, если мы продолжим экономический курс.

- Знаю, - ответил я, - но такой ценой суверенитет России не укрепить. Это пресмыкательство перед Западом, которое должны будут оплатить наши дети и внуки. В этом суть вопроса...

Я не стал раскрывать Виктору Степановичу, что левой оппозиции известен пасьянс "кремлевских мудрецов" и их западных покровителей, решивших вновь использовать крапленую карту Черномырдина для продолжения проводимого Ельциным политического и экономического курса. Суть этого "сильного хода", как было записано в тайном меморандуме, в следующем:

"...Стратегической целью является утверждение В. С. Черномырдина на посту премьер-министра... С этой точки зрения нужно пойти по тому пути, который уже был успешно использован во время политического кризиса в конце 1992 - начале 1993 г., то есть идти на формальное согласие с депутатским корпусом, но одновременно готовя шаги по его ликвидации при необходимости...

Непосредственно после утверждения В. С. Черномырдина им должно быть направлено специальное письмо руководству МВФ, в котором должно быть четко изложено, что курс правительства остается прежним и все обязательства, взятые Правительством России, будут неукоснительно соблюдаться. В противном случае МВФ заблокирует очередной, сентябрьский транш и может произойти новое резкое ухудшение экономического положения..."

И как результат - при первом голосовании по утверждению В. Черномырдина на пост премьер-министра за него проголосовало лишь 94 депутата, или 20,9 % от общего количества депутатов, против - 251 депутат (55,8 %).

Казалось бы, вопрос решен. Но Виктор Степанович, что называется, закусил удила. Он решил идти ва-банк, провести свою кандидатуру через в Государственную Думу еще раз, и думал, что ради него Б. Ельцин пойдет даже на разгон парламента. Что будет при этом со страной, каких размеров достигнет политический и социально-экономический кризис, Черномырдина, казалось, не волновало.

В рассматриваемом контексте весьма любопытен еще один факт, приведенный бывшим первым заместителем госсекретаря США Строубом Тэлботом в его книге мемуаров, вышедшей в мае 2002 г. под названием "Русская рука". 1 сентября 1998 г., сообщает С. Тэлбот, между президентом США Клинтоном и Черномырдиным состоялся разговор. Отвергнутый Государственной Думой Виктор Степанович упрашивает президента Америки, ни много ни мало, воздействовать на Ельцина,

[537]

чтобы он не отказывался от назначения Черномырдина главой правительства. Взамен...

Перед повторным голосованием в Думе по его кандидатуре Кремль развернул массированную психологическую обработку Федерального Собрания. Цель - деморализовать депутатов. Внушалась мысль, что Черномырдин - единственная кандидатура Ельцина, никого он больше выставлять не будет и готов распустить Думу. В качестве "страшилки" для депутатов со Старой площади стала просачиваться информация о разрабатываемой альтернативной фигуре - Александре Лебеде. И если Государственная Дума не утверждает кандидатуру Черномырдина, то якобы грядет ее роспуск, исполнение обязанностей премьера будет возложено на А. Лебедя, в стране будет введено чрезвычайное положение.

Президент Ельцин также убеждал граждан России, что премьера лучше, чем Виктор Степанович, найти невозможно. Это заклинание, тем более без конца повторяемое, конечно же воздействовало на людей. Те в свою очередь давили на депутатов. Однако мы хорошо понимали, что "единственность" Черномырдина -чушь по существу и блеф по форме. И позор Отечества: если он - лучший, то каков тогда наш национальный интеллект?

Политические амбиции Черномырдина подогревались также тем, что некоторые ведущие члены Совета Федерации прямо или косвенно поддержали его кандидатуру. Председатель верхней палаты парламента Е. Строев создавал общий тон поддержки. Претендента поддержал президент Татарстана М. Шаймиев. Тяжело было слушать слова А. Тулеева, к которому в левой оппозиции относятся с уважением, что, мол, "Черномырдину не надо входить в курс дела, он сразу сядет, как шофер за баранку". Все как будто забыли, как Виктор Степанович "рулил" пять лет кряду...

То, что Б. Ельцин может пойти на любые, даже крайние меры, депутаты отчетливо понимали. Они помнили, что после первого голосования по В. Черномырдину председатель нижней палаты парламента Г. Селезнев встретился с президентом. Тот ему сказал, что кандидатура Черномырдина повторно вноситься в Думу не будет. Ельцин обещал провести "круглый стол" и обсудить новую кандидатуру. Тогдашний руководитель Администрации Президента В. Юмашев также подтвердил эту информацию. И вдруг в 22.20 оперативный дежурный Государственной Думы сообщил, что от президента поступило письмо, в котором он вновь просит депутатов утвердить премьер-министром В. Черномырдина.

Если бы Черномырдину не отказало политическое чутье, чувство самосохранения себя как политического деятеля, а тем более понимание, в какую политическую и социально-экономическую ситуацию он втягивает страну, то он должен был бы снять свою кандидатуру уже после первого голосования в Государственной Думе. Но "оракул" думал по-другому и провозгласил: "Некоторые думают, что правительство - это такой орган, к которому каждый может прикоснуться определенным местом. Ошибаются!"

Впереди маячили президентские выборы. Черномырдин, как никто другой, знал о состоянии здоровья Ельцина, чувствовал, что выборы могут быть и досрочными, верил в обещания патрона, что именно он, Черномырдин, сможет обеспечить "преемственность власти в 2000 году". Все это заставляло его идти ва-банк, пробиваться в премьер-министры любой ценой.

Во время вторичного рассмотрения кандидатуры В. Черномырдина в Государственной Думе у меня с ним состоялась короткая беседа.

[538]

- Вы, Виктор Степанович, - сказал я ему, - уже две недели исполняете обязанности премьер-министра. Но за это время вы фактически ничего не сделали, чтобы показать народу, что вами взят курс на вывод страны из кризиса. Наоборот, я считаю, что все делается для дальнейшего развала экономики, углубления социальной напряженности.

- Что ты имеешь в виду? - спросил Черномырдин.

- Прежде всего, - ответил я, - вы ничего не сделали, чтобы успокоить народ, опять по вине государства попавший в сложное положение со своими сбережениями. Вы призвали население переводить личные сбережения из коммерческих банков в Сбербанк. В принципе это правильная идея, государство должно защитить своих граждан. Но как вы решили это сделать? Опять путем ограбления народа. Механизм защиты вкладов населения абсолютно неверный, грабительский. А что вы творите со структурообразующими банками? А как понимать так называемую аргентинскую модель, которую вы решили взять за основу вывода России из кризиса, при которой фактически вводится внешнее управление страной, что окончательно покончит с независимостью России?

Понимая взрывоопасность политического и экономического кризиса, обрушившегося на страну, необходимость для всех ветвей власти принимать взвешенные решения, большая группа депутатов от фракций КПРФ, "Яблоко", депутатских групп "Народовластие", "Российские регионы" направила В. Черномырдину обращение. В нем, в частности, говорилось:

"Выдвижение Вашей кандидатуры на пост Председателя Правительства Российской Федерации привело к жесткой конфронтации между ветвями власти. Продолжение попыток Президента Ельцина силовыми методами "продавить" через парламент решение о Вашем назначении обречено на провал... Волею судьбы оказавшись в центре разыгравшегося конфликта, Вы вынуждены принимать решение, которое повлияет не только на Вашу личную судьбу, но и на судьбу всей страны. Ваш добровольный отказ от поста Председателя Правительства мог бы серьезным образом разрядить обстановку, заставил бы начать поиски компромисса. Призывая Вас к этому ответственному шагу, мы уверены, что Ваш опыт и знания еще пригодятся России".

Депутаты протянули В. Черномырдину руку. Ответственный и опытный политик, ставящий интересы страны выше собственной политической выгоды, должен был бы призадуматься. И от этого его рейтинг в глазах общественности только бы вырос.

Однако Черномырдин уверовал в свою непогрешимость и правомерность своих политических амбиций, уверовал в то, что Ельцин сделал ставку только на него, в том числе и как на своего преемника на посту президента в 2000 г. Плохо же он изучил характер Ельцина, его семьи и окружения, хотя и проработал с ними более пяти лет! Они начали его сдавать уже после первого тура голосования и все равно сдали бы в течение полугода, даже если бы вдруг Дума его утвердила.

В ходе заседания, перед самим голосованием, к В. Черномырдину с места президиума обратился заместитель Председателя Государственной Думы, человек, который хорошо знал Черномырдина, который сопровождал его практически во всех поездках по стране и за рубежом, Герой Советского Союза Артур Чилингаров: "Вы прекрасно видите настроение в Государственной Думе. Вы знаете расклад голосов, и, я уверен, вряд ли он изменится... Три дня назад большинство депутатов Государственной Думы обратилось к вам, чтобы ради согласия в обществе вы сняли

[539]

свою кандидатуру. Вы отказались, ссылаясь на решение президента. Но президент в своем жестком стиле в апреле отправил вас в отставку... Сегодня от вас нужен мужественный поступок, мужской поступок, - отказаться от избрания и активно поддержать того, кого изберет Государственная Дума, того председателя правительства".

Не прислушался "мудрый политик" к голосу разума. И вот итог вторичного голосования по утверждению кандидатуры Черномырдина на пост Председателя Правительства Российской Федерации:

За - 138 (30,7 %)
Против - 273 (60,7 %)
Воздержалось - 1 (0,2 %)
Не голосовало - 38 (...)

Но даже это не отрезвило Черномырдина. Он продолжает надеяться на поддержку Б. Ельцина, верить в свой, как ему казалось, высокий рейтинг, имидж "крепкого хозяйственника" и спасителя России.

Когда же стало ясно, что Ельцин не будет вносить его кандидатуру в третий раз, Виктор Степанович на последнем заседании правительства сказал: "Говорил, говорю и буду говорить: не станет Черномырдин, не произойдет этого, как бы некоторые ни надеялись. Потому что, когда такие задачи стоят, когда мы так глубоко оказались, не время сейчас. Меня многие, я знаю, из-за того, что Черномырдин очень многим оказалось, как кость в горле, как говорится. Но я всем хочу сказать, не говоря уже о Борисе Николаевиче, что пусть они не думают, что так легко. Ведь люди видят, кто болеет за судьбу, а кто просто занимается под маркой. Я знаю, кто тут думает, что пробил его, наконец. Черномырдин всегда знает, когда кто думает, потому что он прошел это все от слесаря до сих пор.

И я это делаю добровольно, раз иначе нельзя, раз такие спекуляции идут, что хотят меня сделать как яблоко преткновения. Это надо внимательно еще посмотреть, кому это надо, чтобы вокруг Черномырдина создавать атмосферу. Все должны знать: сделанного за годы реформ уже не воротишь вспять!"{1}

Это сумбурное выступление в стенах Белого дома В. Черномырдин развил в телевизионном выступлении 10 сентября. Начинаешь вновь задумываться, когда же он говорил правду, а когда лгал, лишь делал вид, что согласен с оппонентами, убаюкивая их до своего утверждения в должности. Убедитесь в этом сами, уважаемые читатели.

"Сказки о всеобщей национализации, переходе к плановой экономике, государственному регулированию цен и тому подобное, - сказал Черномырдин в своем телевизионном выступлении, - сказками и останутся. Или превратятся, упаси нас бог, в настоящую драму, чего допустить нельзя!"

Позвольте, Виктор Степанович. Кто вас напугал всеобщей национализацией? Ваши спичрайтеры? В Заявлении трехсторонней комиссии по основным направлениям социально-экономического развития, на основе которых, как вы сказали на заседании Государственной Думы 31 августа 1998 г., "правительство будет разрабатывать программы выхода из кризиса", записано однозначно: "До 1 марта 1999 г. будет определен и законодательно оформлен особый порядок санации, банкротства и обусловленной крайними обстоятельствами национализации предприятий, имеющих стратегическое для экономики России значение".

{1} Московские новости. 1998. № 36 (953). 13-22 сентября.

[540]

Суть заявления, с которым вы якобы согласились, - в разработке мер по незамедлительному укреплению роли государства в экономике, и прежде всего установлению твердого контроля за банковско-финансовой сферой. В нем определен пакет конкретных законодательных инициатив, позволяющих в кратчайшие сроки предотвратить обвал финансовой сферы в стране, за которым неминуемо последует коллапс российской экономики, защитить права и интересы миллионов вкладчиков, стабилизировать общую экономическую ситуацию. Где же в этом документе вы нашли "сказки", которыми пытались запугать россиян? Опять, Виктор Степанович, в словах ваших ложь, граничащая с предательством.

Если вы с этим не согласны, то когда же вы говорили правду - в день голосования по вашей кандидатуре в Государственной Думе или в телевизионном обращении? Думаю, в телеобращении вы полностью раскрыли свое двуличие. В своих же выступлениях в Думе, как и в 1996 г. при утверждении вас премьер-министром, вы пытались скрыть свои убеждения и побуждения дымовой завесой лжи, чтобы затем продолжать делать свое черное дело развала России. Депутаты это отчетливо поняли. По-другому нельзя расценить ваши высосанные из пальца угрозы.

"Считаю, - сказали вы в телевизионном выступлении, - что пора называть вещи своими именами. У левой оппозиции вновь обострился революционный синдром. Ставка делается на форсированный демонтаж существующего политического и конституционного устройства страны, на отстранение президента от власти. Речь идет о ползучем перевороте и реставрации. Вот подлинная цена первых двух голосований по кандидатуре на пост председателя правительства".

Опять передергивание фактов. Выступая в Государственной Думе 21 августа 1998 г., вы заявили: "Я вам прямо должен сказать, что вчера, когда мы подвели итог всей работе, документ (я говорю о политическом соглашении) был завизирован всеми... В этом документе впервые за многие годы (я имею в виду 90-е гг.) удалось объединить усилия всех ветвей власти и обратиться ко всем политическим силам России для того, чтобы решить те проблемы, которые сегодня есть..."

Смысл вашей витиеватой фразы, видимо, в том, что вы на словах одобрили политическое заявление. А суть этого документа заключалась в том, что в нем была сделана первая, пусть и робкая попытка откликнуться на политические противоречия в стране, приведшие к острой кризисной ситуации, - было сказано о необходимости перераспределения полномочий различных ветвей власти, для чего требовалось внести поправки в Конституцию РФ и в целый ряд законов. Жизнь объективно требовала и требует сегодня усиления полномочий Федерального Собрания в определении ключевых направлений внутренней и внешней политики государства, защиты правительства от своеволия президентского окружения. Вы же вдруг "увидели" в этом документе "демонтаж конституционного устройства страны". Когда у вас прорезалось это ясновидение?

Прошло три-четыре месяца после представления Черномырдина в Госдуме, и о нем как о политическом деятеле начали забывать, что не входило в планы "кремлевских мудрецов" и определенной части олигархов. "Семья" решила вновь вытащить экс-премьера на политическую арену. И место подобрали, вспомнив достижения "дипломата" Черномырдина в переговорах с Шамилем Басаевым. 14 апреля 1999 г. его назначили спецпредставителем Президента России по югославским делам.

Не надо быть умудренным политиком, чтобы понимать: главным объектом экспансии НАТО является в конечном счете постсоветское и, шире, постсоциалистическое

[541]

пространство. Североатлантический альянс стал поглощать бывшие социалистические государства. Именно на этом пространстве блок провел первую карательную операцию за своими границами - против Югославии. Общий же вектор действий НАТО - продвижение на Восток, постепенное приближение к границам России и других стран СНГ.

В условиях столь красноречивого нацеливания блока на Россию можно лишь изумляться самоубийственной для нашей страны политике, которую проводит правящий режим. Нельзя сказать, что профессиональные мидовцы и военные, с которыми мне приходилось общаться в Комитете по бюджету Госдумы, не видели пагубного смысла активизации НАТО. Видели и старались сделать все для защиты ключевых национальных интересов. Но главная причина их неизбежных неудач заключалась и заключается в том, что "семья", автократически правящая Россией, не связывает своих интересов с национальными. Приумножение собственности, своей и приближенных к "семье" олигархов, - вот основной мотив ее политики. Его поняли и широко используют на Западе. Отсюда в политику России на международной арене встраиваются такие импульсы из Кремля, которые прямо противоречат задачам страны, подрывают ее сопротивление экспансии НАТО. Как раз это и произошло на глазах у всего мира в ходе событий вокруг Югославии.

Агрессия, развязанная НАТО против Союзной Республики Югославии, планировалась "на три дня" бомбардировок. После этого югославы, как полагали натовские стратеги, должны были капитулировать. Когда блиц-криг не прошел, это создало растущую проблему и брожение в самих странах - участницах НАТО. Чисто военное решение быстро заходило в тупик, ибо наземное вторжение в Югославию, которым стали грозить из Брюсселя, вызвало бы обратный поток солдатских гробов. А кто возьмет на себя такое?

В критической ситуации у натовцев и возникла спасительная "идея": подтянуть позицию России относительно данной войны поближе к позиции НАТО и с помощью Кремля сломить сопротивление югославов. Помощь из Кремля пришла в лице "крутого дипломата", спецпредставителя Президента России - экс-премьера В. Черномырдина. Разве можно сравнить этого "тяжеловеса" с прежним спецпредставителем президента на Балканах, заместителем министра иностранных дел, карьерным дипломатом А. Чуркиным? В период ожесточенных боев под Сараево в 1994 г. он многое сделал и практически не допускал "ляпов". По скрупулезности оценок, эффективности миротворческих шагов, как говорили в МИДе, он затмил своего шефа А. Козырева. Заслуги А. Чуркина в деле югославского урегулирования были "отмечены" откомандированием его послом в Бельгию.

Позже Москва направляла на Балканы спецпредставителей МИДа. Все они были дипломатами, имеющими богатый опыт зарубежной работы, в том числе в качестве чрезвычайных и полномочных послов.

Назначение и согласие Черномырдина на роль миротворца явно преследовали далеко идущие цели. Рано или поздно НАТО опомнится, под давлением мировой общественности прекратит кровопролитие, тогда Виктор Степанович и пожнет плоды своей деятельности. Глядишь, и в президенты 2000 г. можно будет двигать! Неудивительно, что сразу же после назначения в Вашингтоне стали муссироваться слухи по поводу будущего российского "голубя мира".

Кандидатура "миротворца" В. Черномырдина устраивала и Запад. Во-первых, они давно вывели для себя его принципиальную поведенческую оценку, исходя из его позиции в октябре 1993 г., в ходе войны в Чечне и т. д. Главное для натовцев

[542]

заключалось в том, что и в отношении Югославии Черномырдин мог переступить через право и мораль. Во-вторых, в зарубежных СМИ его фамилия все чаще фигурировала как одного из богатейших лиц России, обладающего уже не миллионами, как это было в начале 90-х гг. при назначении его премьером, а сотнями миллионов долларов. В этом плане Черномырдин был, что называется, свой и на крючке. В-третьих, Запад понимал, что, стремясь стать преемником Ельцина, Черномырдин будет делать все, что ему скажет президент - "наилучший российский президент, которого когда-либо имел Запад" (журнал "Ньюсуик").

Перед Ельциным же была поставлена задача - смягчить отношение к агрессии НАТО в России, других странах СНГ, помочь блоку выйти из тупикового положения, в котором он оказался. Средство решения этой задачи - подготовить единую позицию НАТО и России по Югославии, убедив в ее целесообразности президента Югославии С. Милошевича.

Спецпредставитель Черномырдин, как летучий голландец, курсировал между различными столицами, симулируя кипучую деятельность по выходу из кризисной ситуации, хотя развитие событий продолжало следовать американо-натовской схеме. Этому в немалой степени способствовал и наш "дипломат".

Прежде всего, он без колебаний стал сдавать НАТО позиции, которые к тому времени смогли отвоевать МИД и МО РФ. Так, он отказался от уже согласованных военными экспертами России, США и Финляндии принципов создания международных сил. Согласно им, основные войска НАТО размещались бы лишь вдоль внешних границ Косово с Албанией и Македонией. Внутрь же края должны были бы войти главным образом войска стран, не участвовавших в агрессии, чего и добивалась Югославия.

Черномырдин порушил все это. Он согласился с тем, что из Косово должны быть выведены все без исключения югославские силы. Он принял положение о том, что в крае будут созданы "демократические институты" по западному образцу. Наконец, он сделал НАТО царский подарок: войска блока будут доминировать в составе международных сил и их командовании.

Но и это было еще не все. Когда данные условия, разработанные при направляющей роли первого заместителя госсекретаря США С. Тэлбота, были представлены 2 июня С. Милошевичу финским президентом М. Ахтисаари и нашим спецпредставителем, было совершено последнее предательство. Виктор Степанович дал знать югославскому президенту, что лучшего Югославия не получит, а он, "миротворец", умывает руки.

Предательская позиция "голубя мира" по сдаче дружественной России страны крайне серьезно подорвала наши позиции на Балканах. Вместе с тем она помогла НАТО выкрутиться из опасных для него осложнений и даже превратила Североатлантический альянс в победителя. Тем самым она как бы еще шире открыла ему двери на Восток.

Ответ не заставил себя долго ждать: даже президент Ельцин не принял Черномырдина с отчетом после завершения косовской переговорной эпопеи и при этом однозначно подчеркнул, что вся дальнейшая работа по Балканам передается МИДу. С. Милошевич стал общаться только с финским президентом М. Ахтисаари, а о российском посланнике вообще не вспоминал.

Американцы также были вынуждены отметить в своих СМИ, что они "слишком давили на Виктора Степановича, и теперь у него сложился крайне негативный имидж продажного политика по Балканам".

[543]

После такого "успеха" в дипломатических делах пришлось уйти в политическую тень. Никаких государственных постов Черномырдин в последующие годы не занимал. Был "бессловесным" депутатом Государственной Думы от Ямало-Ненецкого одномандатного избирательного округа № 225, тяготился своей невостребованностью. Тогда специально для Виктора Степановича была придумана кругосветная полярная экспедиция "Великой северной тропой" на снегоходах. Разве не престижно - экс-премьер, депутат Государственной Думы, глава оргкомитета экспедиции лично сопровождает путешественников. Правда, буквально через 10 минут после торжественных проводов экспедиции случилось чрезвычайное происшествие - Виктор Степанович не удержал свою машину и на всем ходу опрокинулся в снег. Слава богу, счастливо отделался небольшими ушибами.

И вдруг очередная новость - 21 мая 2001 г. президент В. Путин назначает В. Черномырдина Чрезвычайным и Полномочным Послом России на Украине. За неожиданным решением президента просматривается нескрываемое намерение осуществить "прорыв" на украинском направлении. С политической точки зрения экс-премьер получил должность, достойную политического тяжеловеса. Но это не все. Комментируя назначение, В. Путин особо подчеркнул и шутливо подмигнул в камеру ТВ, что Черномырдин "будет работать Черномырдиным". И тут же добавил, что статус российского посла на Украине значительно повышен - на него возложены "обязанности специального представителя президента по развитию торгово-экономических отношений с Украиной".

Другими словами, политический тяжеловес стал одновременно и экономическим тяжеловозом. А разгребать есть что. И самое главное - долги за газ. Их размер - 2,2 млрд дол. Накоплению и приумножению этой неподъемной для Украины суммы поспособствовал в свое время сам В. Черномырдин как отец и покровитель "Газпрома".

На той же неделе, когда вышел указ В. Путина о назначении В. Черномырдина, американский деловой журнал "Форте" опубликовал список 538 магнатов, чье состояние измеряется суммой с девятью нулями. Восемь человек являются гражданами России. Замыкает список этой восьмерки Виктор Черномырдин - 1,1 млрд дол. США. На вопрос, как оценивалось его состояние, журнал "Форте" ответил: "Мы использовали в наших подсчетах два параметра. Первый был основан на информации о принадлежащих самому Черномырдину и членам его семьи акциях "Газпрома" по итогам ваучерной приватизации 1994-1995 годов. Второе - мы оценили деятельность компаний, которые были связаны с "Газпромом" и в которых дети Черномырдина имеют определенные интересы. Это такие компании, как "Интергазкомплект", "Газинтерприбор", "Интерпроком". Кроме того, мы использовали сведения, собранные ЦРУ в период 1995-1996 годов, а также данные самих российских правоохранительных органов".

Миллионы тружеников Советского Союза в течение десятилетий создавали газовую индустрию страны. А потом три-четыре персоны, среди которых бывший член ЦК КПСС, советский министр газовой промышленности В. Черномырдин и его замы, решили, что она принадлежит им.

Так что Черномырдина вряд ли можно причислять к дипломатическому сословию. Директор украинского Центра социальных исследований "София" А. Ермолаев по этому поводу высказался так: "В Украине сейчас работают не дипломаты, а менеджеры крупных компаний и представители крупного бизнеса. Черномырдин

[544]

таковым и является. Соответственно его семантика - это семантика не дипломата, а распорядителя деньгами и приватизационными процессами..."{1}

В марте 2002 г. в Киеве Чрезвычайному и Полномочному Послу России на Украине Черномырдину была вручена международная премия украинской общенациональной программы "Человек года-2001" вместе со статуэткой, символизирующей огонь, похищенный с Олимпа Прометеем. Воистину - "куда послали - там и человек года!".

Заместитель главы правительства РФ В. Матвиенко, специально прибывшая на церемонию вручения премии, обратилась к присутствующим в зале с приветствием на украинском языке. Это взбодрило В. Черномырдина. "В нашем правительстве - Матвиенко, Христенко, Швыдкой и так далее. А русские есть? В правительстве нашем?" - шутливо спросил он у притихшего зала. А зал, возможно, помнил его крылатую фразу: "Правительство - это не тот уровень, где, как говорят, можно только языком".

Не остался в долгу и вице-премьер Украины В. Семиноженко, вручавший премию. Он заявил, что после Черномырдина Украина ждет в качестве нового российского посла "человека минимум с президентской стажировкой".

Пройдет еще немного времени, и осенью 2002 г. у ворот Российского посольства в Киеве состоится пикет с требованием объявить посла России на Украине персоной нон грата. Скандал возник после того, как В. Черномырдин в некоторых интервью во время парламентских выборов расценил приезд западных наблюдателей как "унижение и оскорбление" Украины, а одного из лидеров оппозиции -Ю. Тимошенко - обвинил в аферизме.

P.S. 24 марта 2003 г. Виктору Черномырдину было присвоено звание почетного доктора наук Российской экономической академии имени Плеханова. "Я очень внимательно изучил послужной список Виктора Черномырдина, - сказал проректор академии по науке Владимир Князев, - и пришел к мнению, что на всей планете таких выдающихся людей нет. За пять лет на посту премьера он так укрепил нашу экономику, что никакой дефолт не смог ее разрушить"{2}.

Лучше не скажешь!

{1} Новая газета. 2002. 7-9 октября.

{2} КоммерсантЪ. 2003. 25 марта.