Раздел II

[240]

Тяжелым снарядом по Дому Советов,
Наводкой прямой, все сметая дотла,
Холопы ворья на виду всего света
Ударили разом в четыре ствола.
О, если бы только по депутатам!
О, если бы только по сотне бойцов!
По Чести, по Славе, по старым Солдатам,
По ликам святых, по могилам отцов!
Из наших же танков по нашему Дому
Вдруг наши танкисты открыли пальбу,

Пожарский и Минин, Донской и Суворов
В тот миг от стыда содрогнулись в гробу.
Солдатикам что? Выполняли команды,
В мозгу затемненном свет Чести погас...
Российский холуй пентагоновской банды
Отдал им по пьянке преступный приказ.
"Отец демократии", лжец и бандюга,
Стравил всех друг с другом в российском краю.
И русские люди стреляют друг в друга,
И гибнут мальчишки в безумном бою.

Н. Бунин

ШТУРМ:
ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ ЧАСОВ
СТРЕЛЬБЫ ПО НАРОДУ

Сведения о том, что штурм Дома Советов состоится 4 октября, поступали к нам из разных источников. Нас информировали об этом некоторые сотрудники ФСБ, поддерживавшие связь с Баранниковым. О штурме мне также сообщили сотрудники Администрации Президента на переговорах в Свято-Даниловом монастыре. Картина еще более прояснилась после того, как "приближенный ко двору" Полторанин провел тайное совещание с редакторами верноподданнических газет и просил их "спокойно отнестись" к тому, что случится в этот день. Наконец все стало на свои места, когда стало известно, что 3 октября 1993 г. с 16.00 Указом № 1575 "О введении чрезвычайного положения в городе Москве" Ельцин фактически перешел к прямым боевым действиям. Правительству были даны прямые указания на применение военной силы против защитников Конституции, военнослужащие освобождались от уголовной ответственности за убийства, разрушения и бесчеловечное обращение с гражданами.

Показательный для "новых демократов" факт: этим же указом министру иностранных дел Козыреву вменялось проинформировать зарубежные страны и Генерального секретаря ООН о несоблюдении в одностороннем порядке обязательств по Международному пакту о гражданских и политических правах "в такой степени, в какой это требуется остротой положения".

По специальной рации, начиная примерно с 5.00 - 5.30, мы слышали, что к Москве началась переброска бронетранспортеров, личного состава из Кремлевской и Тульской воздушно-десантных дивизий. Подтягивались подразделения Рязанской десантной дивизии.

Встретившись рано утром с Хасбулатовым и Руцким, мы обсудили сложившуюся ситуацию.

- Все, - сказал Руцкой, - солдат подтягивают к Белому дому.

- Но ведь генерал Кобец, - возразил Хасбулатов, - обещал использовать их только в режиме "голубых касок".

- Да не верю я вашим Кобецу и Грачеву! Предавши раз, предадут не однажды. Мне сообщили, - воскликнул Руцкой, - что в руководстве МО раскол по вопросу

[241]

использования армии и ввода ее в Москву. Так ведь Пашка - через головы командующих округами - сам звонит в дивизии и полки. Ваш же любимец Кобец дал согласие возглавить оперативную группу по стабилизации ситуации в городе, а фактически - по расстрелу мирного народа.

Вернулся в кабинет. 6.30. Раздается первая короткая очередь по Дому Советов. Смотрю в окно в задней комнате кабинета, выходящее на Краснопресненскую набережную. Танки! Они выстраиваются на противоположной стороне набережной и на мосту. 10 танков, как потом выяснилось, Кантемировской дивизии. Прямо перед Домом Советов, пригибаясь и прикрываясь щитами, здание оцепляют солдаты и омоновцы. В 10 часов утра танки начали непрерывно бить по верхним этажам Дома Советов. После нескольких залпов на 12-13-м этажах начался пожар.

Жизнь, если можно назвать состояние человека, находящегося под обстрелом танковых снарядов и автоматных очередей, жизнью, находится как бы в особом измерении. Время как будто останавливается. Перед глазами возникают события с того момента, когда человек начал реально осознавать окружающий мир. И приятное и неприятное из пережитого пролетает в представлении как сон. Возникает естественное желание, чтобы этот кошмар быстрее закончился. А за окном стреляют, стреляют, стреляют...

В 7.00, разрушив баррикады у здания парламента, на площадь Свободной России прорвались пять БМП с десантом на борту, вооруженным автоматическим оружием. БТР и БМП начали расстреливать людей в палатках, открыли огонь по окнам Дома Советов. Первые же выстрелы буквально снесли одну из палаток, стоявшую на площади, в которой спали москвичи. Три защитника Конституции уже больше не смогли подняться. Эта первая атака и первые жертвы оказались лишь кровавой прелюдией.

Подразделения Тульской воздушно-десантной дивизии, заменившие милиционеров и солдат внутренних войск, замкнули кольцо вокруг Дома Советов, опутанного колючей проволокой. В 8.30 бойцы начали перебежками приближаться к зданию, а БТР и БМП открыли прицельный огонь по окнам парламента.

В России реально произошел переход от демократического режима к полицейскому. Танки стреляли по Верховному Совету под одобрительные крики "демократов" и аплодисменты лидеров западной "цивилизации".

Я еще раз позвонил в штаб Кобеца. Трубку взял народный депутат РФ генерал-полковник Волкогонов{1}. Мы с ним были достаточно знакомы. Проводили вместе

{1} Генерал Волкогонов скончался в 1996 г.
"Про мертвых - или хорошо, или ничего" - гласит пословица. Но все, что сказано ниже, было написано мною в книге "Свинцом по России", опубликованной в 1995 г., еще при жизни Волкогонова. Поэтому я полностью привожу текст, изложенный в книге.
"Народ неоднократно клеймил позором этого "перевертыша". Характерно открытое письмо генералу Д. Волкогонову от ветерана Великой Отечественной войны Е. Кулинкиной. Она пишет: "Со стыдом, горечью и обидой смотрела я на Вашу фотографию в мундире советского генерала с множеством орденских планок, смотрела как Вы, улыбаясь, рассказываете о "подвигах" своих сторонников при взятии Белого дома.
...Не позорьте мундир генерала Карбышева! Снимите его! Мундир генерала Власова Вам больше к лицу...
Да, "суровая кара советского закона" Вам сегодня не грозит. Но Вам не уйти от "всеобщей ненависти и презрения трудящихся", которые будут преследовать Вас всю жизнь. Иудин грех не прощается!" (Ветеран. 1994. № 3).

[242]

отпуск в санатории "Барвиха", встречались дома, часто перезванивались. Вспоминаю, как он возмущался Ельциным, что тот опирается в проведении экономических преобразований на "мальчиков в коротких штанишках". Сегодня же стальным, холодным голосом он ответил:

"Ситуация изменилась. Президент как Верховный главнокомандующий подписал приказ министру обороны о штурме Дома Советов и взял всю ответственность на себя. Мы подавим путч любой ценой. Порядок в Москве будет наведен силами армии.

Утром, как только началась танковая стрельба по Дому Советов, народных депутатов, работников аппарата, защитников, которые находились в здании, созвали в зал Совета Национальностей. Это самое безопасное место, поскольку зал расположен в центре здания и не имеет окон. Свет проникает сюда лишь из раскрытых дверей коридора.

Ко мне в кабинет зашел Виталий Сыроватко{1}. Мы обсудили, как успокоить депутатов и защитников Дома Советов, что сделать, чтобы не возникла паника. Спасти людей - вот главная задача!

Прежде всего начал звонить в правительство, Московскую патриархию, Конституционный суд. По милицейской рации постоянно обращался к войскам с призывом прекратить огонь и начать переговоры. В ответ - сплошной мат. Артиллерийский огонь усиливался. Перемещение войск, техники и сил милиции в направлении Дома Советов нарастало с каждым часом. К ним постоянно подходили новые подкрепления. Основной огонь по Белому дому велся со стороны американского посольства, из гостиницы "Мир", с набережной возле гостиницы "Украина". Со всех сторон по движущимся в здании били снайперы. Несколько пуль попало в стекло задней комнаты моего кабинета. Мы с Виталием Григорьевичем бросились туда посмотреть, что случилось. От пробоин стекло покрылось сетью мельчайших трещин. Наверное, увидев нас через стекло, обстрел комнаты усилили. Мы вынуждены были покинуть эту комнату и вернуться в кабинет. Прошло не более часа. Вначале танки, как я уже говорил, прицельно били по 12-му и 13-му этажам, где размещался штаб обороны генерал-полковника Ачалова. Здесь уже не осталось ни одного целого стекла. Вскоре пули и танковые снаряды начали крушить наш пятый этаж.

Ко мне в кабинет пришли приднестровцы. Это были молодые ребята с автоматами, одетые в камуфляжную форму. Они попросили меня и Сыроватко покинуть кабинет, поскольку со стороны набережной ожидался обстрел из танков. Я прошел в штаб Руцкого. Штаб работал. Приходили порученцы и докладывали обстановку в здании и вокруг Дома Советов. В углу затемненной комнаты сидел за рацией бывший сослуживец Руцкого. Он слушал радиосообщения на частотах атакующих и записывал их на магнитофонную кассету. Открытым текстом в эфире звучали

{1} Сыроватко В. Г., родился в 1940 г. Украинец. В 1967 г. окончил Кубанский сельскохозяйственный институт. Кандидат экономических наук. Избирался первым секретарем горкома ВЛКСМ, секретарем, потом первым секретарем Краснодарского крайкома ВЛКСМ. С 1973 г. работал первым секретарем райкома, заведующим отделом крайкома КПСС, инструктором отдела ЦК КПСС. В 1988 г. был избран секретарем Брянского обкома КПСС, а в 1989 г. - председателем исполкома областного Совета народных депутатов. После избрания народным депутатом РСФСР - член Совета Национальностей ВС РФ, а затем секретарь Президиума ВС. В Доме Советов был до конца. Позднее - генеральный директор ООО "Агрофирма Мосагрогаз".

[243]

приказы: "Всех уничтожить! Пленных не брать! Всех на поражение! Уничтожить всех, живыми никого не брать!"

- Вот, Юрий Михайлович, - сказал мне Руцкой, - это настоящий фактический материал против преступной банды Ельцина. Мы его обязательно сохраним и представим на суд россиян и мировой общественности. Пусть потом узнают, кого они поддерживали и на каких "демократов" делали ставку. Народ также поймет, как его облапошили.

Я попросил Александра Владимировича дать мне спецрацию, чтобы обратиться к руководству армии и МВД прекратить огонь и начать переговоры. Руцкой сначала отмахнулся:

- С этими сволочами бесполезно разговаривать.

Но рацию дал. Я, а затем священник Русской православной церкви отец Никон выступили с призывом приступить к переговорам.

- Солдаты! К вам обращается Русской православной церкви иеромонах Никон. Вы же христиане! Прошу: прекратите огонь! В здании полно женщин и детей. Есть уже десятки погибших. Снайперы бьют по окнам, не жалея никого. Льется русская кровь. Неужели вы забыли главную заповедь: "Не убий!"? Не берите грех на душу, будьте милосердны! Не убивайте братьев своих во Христе!

В ответ только угрозы:

- Сидите и не рыпайтесь. Нам дана команда стрелять на поражение и свидетелей не оставлять.

После этого еще жестче отдавались команды:

- Бить, бить, бить... Всех уничтожить! Пленных не брать. Стрелять на поражение этих бл...

Все записи команд, позывные сохранились, и часть из них уже опубликована.

Я предложил Хасбулатову и Руцкому обратиться к руководителям ряда посольств, чтобы они вмешались и потребовали от правительства остановить эту кровавую бойню. Оба поддержали эту идею. Попросили также Зорькина, чтобы и он связался с послами. Однако ни одно посольство "демократических стран" Запада не откликнулось на нашу просьбу.

Спустился и я в зал Совета Национальностей. Здесь стояла напряженная тишина. Народные депутаты, работники аппарата и служб, журналисты, защитники Дома Советов тихо переговаривались, прислушивались к свисту пуль и разрывам снарядов. Здание сотрясалось от попадания прямой наводкой танковых снарядов из стодвадцатипятимиллиметровых орудий. У наших лучших в мире советских танков - лазерная наводка, и снаряды попадали точно в намеченную цель, в окна любого этажа, в Российский герб и флаги на фронтоне здания.

За столом президиума - заместитель Председателя Верховного Совета Российской Федерации В. Агафонов и Председатель Совета фракций В. Новиков. Через мегафон они периодически сообщали депутатам о положении в Доме Советов, в меру сил успокаивали. Кто-то стал читать стихи Ахматовой, посвященные Ленинградской блокаде. Вдруг кто-то сильным женским голосом запел песню "Дорогая моя столица, золотая моя Москва". Зал хором стал подпевать. Эта песня фактически стала гимном защитников Конституции. Она в течение двух недель неоднократно исполнялась на баррикадах для солдат, стоявших в оцеплении. А в тот день - в зале Совета Национальностей - особенно символично прозвучали слова: "Мы запомним суровую осень, скрежет танков и отблеск штыков..." В это время Дом Советов сотрясался от разрывов танковых снарядов.

[244]

Но тяжесть на душе, ответственность за судьбы этих людей не оставляли меня. Пафос патриотизма, любви к Родине, к России был разлит в темноте зала и лишь усиливался от нервного напряжения.

По рядам раздавали, как последнюю реликвию этих трагических дней, текст вальса "Свобода", написанный 2 октября Надеждой Дерзновенко и Верой Бойко.

Дом Советов опять
Окружили солдаты,
И отключены свет,
И тепло, и вода.
Телефоны молчат...
Только с нами ребята,
Что пришли за свободу
Бороться опять!
Мы должны победить -
В этом нету сомнений!
Мы должны отстоять
Нашей Родины честь,
Не поставит никто
Наш народ на колени!
Наша очередь нынче
Мать-Россию сберечь.

Припев:

Свобода -
Это сладкое слово!
Отцы за свободу
Сражались не раз!
Свобода - Священное слово!
За свободу бороться
Должен каждый из нас!
Все, кто любит Россию, -
Под наши знамена!

Собирайтесь, друзья!
Бьет тревогу набат!
И несется по миру
Звон колокольный.
Наше время пришло!
Нет дороги назад!
Дом Советов живет,
Окруженный ОМОНом.
В нас направили пушки,
Выполняя приказ.
И гражданской войной
Угрожают влюбленным,
Разрушая Россию,
Те, кто предали нас.

В зале Совета Национальностей систематически звучала информация "с той стороны": какие идут перемещения и куда, как реагирует правительство на наши предложения, а также какие и с кем переговоры ведут Хасбулатов и Руцкой. Никто не терял надежды, что этот кошмар прекратится. В головах у собравшихся не укладывалось, как мог Ельцин расстреливать законный парламент, тот, который когда-то избрал его Председателем Верховного Совета, открыл ему дорогу в президенты.

Общая трагедия еще крепче сплотила всех...

К микрофону подходит заведующий экспертной группой Совета Республики П. Субботин. Он обратился к сидящим в зале:

- Уважаемые товарищи! Многие из тех, кто выступает здесь, делит нас на народных депутатов и аппаратчиков. Все мы здесь остались, чтобы бороться за народ, за Россию, за будущее наших детей и внуков. Все мы народные! Давайте сделаем перекличку депутатов и оформим списки находящихся в зале работников аппарата и защитников Дома Советов. Нельзя, чтобы кто-то остался незамеченным.

[245]

К мегафону подошел журналист Митрофанов. Он внес предложение о переписи журналистов, находящихся в зале. Всего в списке было 68 человек. Никаких иностранных журналистов в те часы в зале Совета Национальностей не было, кроме американского журналиста-коммуниста Майкла Давидоу и его жены Елены Давидоу. Иностранные журналисты еще накануне "слиняли" из Дома Советов, так как уже знали, что ночью или рано утром будет штурм.

Депутат И. Алироев подошел к столу президиума и предложил:

- Я думаю, мы неправильно поступили, когда в свое время освободили от депутатских обязанностей А. Дунаева. Пусть он с этой минуты считается народным депутатом Российской Федерации.

А в полутемном зале при свечах продолжалась регистрация. Поименные списки передавались секретарю Президиума ВС РФ Сыроватко. Многие со слезами на глазах подходили к столу, чтобы отметиться: и я за народ, за Россию, за демократию, за народовластие!

Стрельба продолжалась. Методично продолжали бить танки. В верхних этажах здания один за другим раздавались взрывы. Казалось, что оно качается. Трещали очереди. В коридоре проносили носилки с ранеными. Один молодой боец, раненный в руку, лежал на возвышении президиума зала. Однажды зал облегченно вздохнул - это когда по переговорному устройству вдруг сказали, что на выручку Дому Советов идут москвичи. Но тут же надежда угасла.

В зал вошел Хасбулатов. Председатель Верховного Совета был спокоен и выдержан, прошелся по рядам, приободрил депутатов и присел возле диктофонных кабин.

- Председатель с нами, - перешептывались в зале.

- Руслан Имранович, - спросила у него журналистка Куцылло, - что будет?

- Я давно знаю Ельцина, знаю его продажность, льстивость и обман, но такого от него не ожидал. Идти против своего народа, своих депутатов! - тихо сказал он и содрогнулся.

- Вам страшно? - спросили его.

- Нет, не страшно. Чего мне бояться? Я сделал все для защиты Конституции, защиты закона, своего народа. Совесть у меня чиста. - И добавил: - Конечно, если что, они попытаются меня убить. Но и это мне не страшно. Страшно то, что ельцинизм отбросит Россию назад, сделает ее либо третьеразрядной страной, либо раздробит ее на части.

К Хасбулатову подошел посыльный от Руцкого и достаточно громко сказал:

- Руслан Имранович, от метро "Баррикадная" к Дому Советов идут москвичи на помощь. Нам нужно продержаться.

- Что ж, - тихо ответил Руслан Имранович, - продержимся.

Встал и пошел на 5-й этаж, где работал исполняющий обязанности президента. Я тоже направился туда, чтобы проверить достоверность информации.

Действительно, к зданию Дома Советов, как выяснилось позднее, со всех сторон направлялись москвичи и наши сторонники из других регионов. Но их разгоняли водометами, а кое-где и стрельбой, травили "черемухой". Однако толпу москвичей (примерно 1,5-2 тыс. человек) - сторонников президента - торжественно провели через ряды ОМОНа и пропустили на мраморную лестницу Дома Советов России со стороны Краснопресненской набережной. Эта оголтелая толпа выкрикивала оскорбительные лозунги на "любом" языке, не брезгуя никакими выражениями в адрес защитников Белого дома. Вполне естественно, никто в них не

[246]

стрелял ни со стороны Дома Советов, ни со стороны гостиницы "Украина". Этих политических клакеров щадили и оберегали.

В одном из кабинетов на 5-м этаже Руцкой кричал в телефонную трубку Зорькину:

- Валера, это убийцы! Они бьют прямой наводкой. Есть много жертв. Прошу тебя, бери судей, руководителей субъектов Федерации и вези всех сюда. Это же Ерин дал команду - свидетелей не брать. Они знают, что у нас есть звукозаписи их команд - кто, когда давал команды стрелять на поражение. Мы же живые свидетели. Они нас живыми не оставят. Обзвони все посольства, пусть тоже приедут и своими глазами посмотрят на "демократа" Ельцина. Неужели мировое сообщество даст расстрелять свидетелей? Черномырдин врет, что дал команду не стрелять. Слушай, как гремит. Парламентариев с белым флагом они избивают. Ты же христианин, ты же верующий, на тебя также грех ляжет!

В. Зорькин обещал помочь. Но выполнить обещание по какой-то причине не смог. В здание вошел отряд "Альфа" и сразу направился к залу Совета Национальностей.

- Стоять, руки вверх, по одному выходи ко мне! - крикнул кто-то из группы. Началось движение. По призыву Бабурина народные депутаты решили выйти последними.

Время тянулось мучительно медленно. Наверное, это был самый длинный день в жизни каждого из нас. В 15.30 к Дому Советов подъехали группы "Альфа" и "Витязь". С самого утра на их командиров оказывалось мощное давление - атаковать Белый дом. Но офицеры этих спецподразделений не захотели втягиваться в кровавые политические игры - они хорошо понимали антигосударственную сущность Указа № 1400.

Руководитель "Альфы" и один из офицеров, положив оружие на мраморную лестницу, зашли как парламентарии в Дом Советов. В зал Совета Национальностей их ввел Баранников, объявив цель прихода:

- Я привел к вам командира "Альфы" и офицера. Они пришли безоружные. Я хорошо знаю этих ребят и верю им. Они предлагают сделать коридор из сотрудников спецкоманды, отгородят вас от этих головорезов из ОМОНа, выведут из здания и развезут на автобусах с зашторенными окнами по домам или до ближайшего метро. Я просил бы вас выслушать командира.

Баранников оговорился при этом, что судьба Руцкого, Хасбулатова и его лично - это предмет отдельного разговора.

К мегафону подошел офицер в экипировке, в шлеме, но без оружия. Он представился Владимиром Сергеевичем и заявил:

- Дорогие товарищи, я из группы "Альфа". Мы пришли к вам без оружия. Мы не хотим причинить вам зло. Нам дан приказ вас уничтожить, но мы отказываемся это сделать. "Альфу" снова хотят подставить. Я брал дворец Амина в Кабуле, был в Карабахе и Тбилиси. И везде нас подставляли. Сейчас мы хотим всех вывести живыми. Вам будет гарантирована полная безопасность, неприкосновенность. Если кто-нибудь попробует в вас выстрелить, мы их подавим огнем. Если все согласны, то я должен посоветоваться со своим начальником Барсуковым, и через час мы смогли бы провести эту акцию. В противном случае будем вынуждены выполнить приказ и штурмовать здание Верховного Совета, хотя это нам не по душе.

Офицер утверждал, что "Альфа" в состоянии справиться с этим заданием за 30 минут. При этом будет проведена танковая атака и осуществлен вертолетный

[247]

десант. Так рухнула последняя надежда... Я, а затем Агафонов и Баранников призвали находящихся в зале воспользоваться предложением "Альфы" как единственным разумным выходом в сложившейся ситуации.

Никто не задавал вопросов и не спорил; все, на мой взгляд, смирились. Да, значит, капитуляция, поражение. "Это не капитуляция, - сказал депутат Андронов. - У нас есть два выхода. Мы можем остаться здесь и, по существу, покончить жизнь самоубийством. Или же выйти наружу и продолжить борьбу, рассказать народу правду".

Все согласились с тем, что нужно выйти на свободу живыми и донести до всех правду о "демократии" и "правовом государстве", рассказать народу все о преступлениях ельциноидов. Однако другие возражали:

- Нас же просто пристрелят при выходе. Кому нужны лишние свидетели? Даже некоторые журналисты сомневались, что их не тронут, и передавали в руки депутатам блокноты и диктофонные кассеты. А приднестровские казаки медленно склонили головы и тихо сказали:

- Продали, и эти продали, Россия уходит во мглу!

Я переходил от одной группы депутатов к другой. Подсел к Шиповаловой, сестрам Бойко и их соседям.

- Насколько нужно не понимать душу русского человека, - обсуждали мы, - если в некоторых газетах пишут о том, будто в Доме Советов собрались "нелюди", "нечисть" и "убийцы". Неужели наши избиратели верят этому?

- Обернитесь вокруг. Вглядитесь друг в друга, - продолжил я, - вы видите, друзья мои: даже в эти трагические минуты среди вас не оказалось ни труса, ни предателя, ни нытика. Каждый депутат - это личность.

Лидия Степановна, посмотрите: люди измотанные, нервы у всех на пределе, глаза воспаленные от бессонницы. Но все лица светятся огромной верой в правоту своего дела - защиты конституционного строя, защиты Родины. Поэтому у них в лицах нет отчужденности, боязни. Это истинные патриоты.

- Знаете, Юрий Михайлович, Вы правы, - сказала В. Бойко. - Я сегодня смотрела на наших буфетчиц. Они тоже все устали. Но не уходят и здесь потому, что верят: не просто чай и бутерброды делают, а служат своему народу, Отчизне. Это видно по их улыбкам, их ясным глазам.

Вспомнили мы и со Светланой Горячевой те времена, когда шестеро руководителей Верховного Совета РФ выступили с заявлением против антинародной политики, которую проводил Ельцин. Не все народные депутаты тогда понимали их правоту. Многие, по русскому обычаю, еще надеялись: "А вдруг все не так уж плохо!" Это "авось" дорого обошлось всем нам, дорого будет стоить России.

- Хасбулатова! Пусть придет Председатель Верховного Совета, - предложил кто-то.

Через некоторое время пришел Хасбулатов. Увидев офицеров "Альфы", он понял, в чем дело. Подошел к столу президиума, взял в руки мегафон и обратился к народным депутатам и всем присутствовавшим:

"Дорогие друзья! Любимые мои, верные друзья, а других здесь и быть не должно. Мы все находимся на грани жизни и смерти. Настал час прощанья. Мы сделали все, что от нас зависело, для защиты России. Мы честно выполнили свой патриотический долг. Прошу вас покинуть здание. Вы должны сохранить себя во имя любви к России, нашей великой Отчизне. Пройдет время, и россияне поймут, что наша жертва не была напрасной. Равнодушие многих будет лежать на них тяжким

[248]

грехом. Беззаконникам не место в нашей стране - это также скоро все поймут. Только жаль, что подлинная демократия достигается человеческой кровью. Она лежит прежде всего на Ельцине и его окружении, которые послали армию и милицию убивать свой народ. Она лежит на "политиках от армии", которые нарушили Присягу, Конституцию и Закон.

Многие спрашивают меня: чилийский ли это вариант? Там простой, бедный народ вышел протестовать против законного режима Альенде. У нас же в России против Конституции "вышли" протестовать далеко не бедные и не совсем россияне - Боннэр, Ахеджакова, Новодворская. Точно к назначенному сроку, минута в минуту, приехал, как и в августовские 1991 года дни, дать концерт на Красной площади "буревестник революционных событий в России" Ростропович.

Физически эра Ельцина еще продолжает существовать. Морально и фактически она уже закончилась. Что касается его тяги к диктатуре, я не переставал предупреждать об этом общество. Первая попытка переворота была предпринята в декабре прошлого года. Вторая - 20 марта, с созданием злополучного ОПУСа. Постоянно раздавались угрозы разогнать Съезд и Верховный Совет России. Хотя, откровенно говоря, я не верил до последней минуты, что он решится на такой шаг.

Это не забота о России. Это стремление удержать власть любой ценой, пока жив, пока ногами вперед не вынесут.

Простите меня, дорогие друзья, если я в пылу дискуссии кого-то обижал, кому-то сделал больно, я делал это непроизвольно. Простите.

Прощайте, дорогие друзья!"

В зале стояла мертвая тишина. Многие подошли к Хасбулатову, чтобы пожать ему руку, дотронуться до него. Все понимали, что разлука будет долгой. Подошла к Хасбулатову и Сажи Умалатова, при всех обняла его. До этого момента они были ярыми антагонистами.

Даже офицеры "Альфы" и "Витязя" не могли нарушить эту святую тишину...

Перед выходом из Дома Советов депутаты приняли обращение "К гражданам России", которое огласил Бабурин. В нем от имени Десятого съезда говорилось, что народные депутаты, работники аппарата и защитники-москвичи покидают охваченное пожаром здание побежденными, но не сломленными. Это обращение не было опубликовано в печати. Поэтому привожу его текст полностью.

Десятый (чрезвычайный) съезд народных депутатов Российской Федерации сегодня, 4 октября 1993 года, закончил свою работу. Народные депутаты России, сотрудники аппарата Верховного Совета Российской Федерации, все защитники Дома Советов России покидают охваченное пожаром здание побежденными, но не сломленными. Мы выполнили свой гражданский долг по защите конституционного строя Российской Федерации до конца. Не наша вина в том, что Министерство безопасности, Министерство внутренних дел, Министерство обороны, большинство структур исполнительной власти поддержали государственный переворот 21 сентября 1993 года и силой подавили сопротивление

[249]

защитников Конституции. Такова судьба России. Низкий поклон каждому, кто мужественно назвал преступление преступлением и выступил на защиту Конституции и конституционного строя России. Будущее подтвердит нашу правоту и бескорыстие.

Скорбим о гибели сотен россиян в вооруженных столкновениях 3 и 4 октября, независимо от того, с какой стороны они сражались. В Москве заполыхал пожар гражданской войны, когда брат идет на брата, сосед на соседа. Лишь чудо может его загасить. Во имя наших детей, женщин и стариков, в память о тех, кто уже погиб, мы все сообща должны совершить это чудо.

Торжествующие победители, поправшие Основной Закон, готовы изничтожить инакомыслие даже ценой большого террора. Многие защитники представительной власти в ожесточении и горечи, а тем более в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости склоняются к крайним мерам сопротивления.

Остановимся! Постараемся понять друг друга. Россия не имеет права на гражданскую войну. Миллионы наших соотечественников, погибшие в ходе революций и войн XX века, взывают об этом. Сегодня как никогда от мудрости и мужества каждого жителя России зависят жизни миллионов и мир в нашем отечестве. И тогда возродится Закон.

Съезд народных депутатов, Верховный Совет Российской Федерации не избежали в своей деятельности ошибок. Но все наши помыслы были направлены на благо России. Мы сделали все, что могли. Пусть те, кто сменит нас, преуспеют больше.

Соотечественники! Опираясь на многовековые политические, экономические, культурные традиции многонациональной России, прежде всего на демократические и патриотические традиции великого русского народа, защитим будущее России, сохраним ее единство и территориальную целостность.

4 октября 1993 г.
Десятый (чрезвычайный) съезд народных депутатов Российской Федерации
Принято общим согласием перед выходом из Дома Советов России.

Перед нашим выходом из здания командир "Альфы" через рацию открытым текстом обратился ко всем прекратить огонь, особенно танковый. В случае неповиновения им будет отдан приказ открыть ответный огонь, с тем чтобы подавить все огневые точки. Огонь прекратился.

Народные депутаты, работники аппарата, обслуживающий персонал, журналисты и защитники Дома Советов стали медленно выходить из зала Совета Национальностей. Офицеры "Альфы" попросили Хасбулатова отойти в сторону и присесть в кресло. Больше никого в зале не задерживали. До чего же противно было потом читать "откровения" о своей значительной роли в аресте Хасбулатова и Руцкого главного "охранника страны"{1}. Не так все было.

Я вместе со всеми вышел из здания и спустился на мраморную лестницу Дома Советов со стороны Краснопресненской набережной. Первое, что бросилось мне в глаза, - ослепительно светило солнце. На противоположной стороне Москвы-реки стояли огромная масса москвичей, репортеры зарубежных стран, телевидение. Они были взяты танками и БТРами в "коробочку", и никто не мог двинуться с места. На

{1} См.: Коржаков А. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С. 195-196.

[250]

первых домах проспектов Калининского и Кутузовского крыши были усеяны людьми: яблоку негде упасть. Все они стали живыми свидетелями разгула "демократии" по-ельцински.

"Альфа" действительно прикрывала нас от пуль омоновцев и снайперов. Большая часть женщин, которые выходили первыми, стояли слева. Здесь были Т. Корягина, В. Домнина, М. Назметдинова, уважаемая всеми корреспондент газеты "Советская Россия" Н. Гарифуллина, литсотрудник "Росинформбюро" А. Митрофанова и другие. Основная масса депутатов и защитников Дома Советов - примерно 500 человек - находилась в центре лестницы. Здесь были и депутаты от Республики Татарстан В. Морокин, Р. Мухамадиев, Н. Неласов, В. Пырков, В. Скрынник, В. Фахрутдинов, В. Филиппов, X. Хабибуллин. Наверху мраморной лестницы стоял отряд комсомольцев Украины вместе с Бабуриным. Плотной кучкой сбились Агафонов, Исаков, Горячева, Шиповалова, Бахтиярова. Все старались быстро обменяться телефонами и адресами.

Кто-то из журналистов, на ходу делая последние снимки и пытаясь взять интервью, спросил:

- Зачем так безжалостно и демонстративно расстреляли Белый дом? Почему обстреливают 12-й этаж и выше? Зачем нужен там пожар?

Им ответил один из работников аппарата, знающий расположение кабинетов:

- Вы обратите внимание, что пожар идет по одному этажу, а не вверх. Это горят архивы. Кому-то очень важно, чтобы сгорели архивные материалы 1990- 1991 гг., в период пребывания Ельцина в Белом доме. Слишком очевиден будет обман народа, если ему напомнить все его обещания.

И продолжил:

- В мэрии также горит этаж, где расположен архив. Просто заметают следы. Не горит ни один этаж, где хозяйничают коммерческие структуры вроде лужковского "Моста". Трагедия заключается и в том, что огонь, начавшийся на 12-м и 13-м этажах, отрезал все пути спасения людей, находившихся на верхних этажах. Все, что было выше, в том числе и люди, сгорело.

Я думаю, причина расстрела и поджога Дома Советов не только в том, чтобы сжечь архивы и замести кровавые следы. Она имеет более глубокие корни.

Сколько писали в средствах массовой информации о возможностях захвата подобных зданий силами спецназа, подразделениями "Альфа" и "Вымпел", без артиллерии и обстрела снаружи. Тем более и руководство "Альфы", да и заместитель министра безопасности РФ С. Степашин{1} заверяли, что для взятия здания достаточно тридцати - сорока минут. Опыт был: взятие дворца короля Амина в Кабуле, операции в Осетии и Ингушетии. Следовательно, цели были другие - отрабатывался давно заготовленный сценарий.

{1} Степашин С. В., родился в 1952 г. Русский. Окончил Высшее политическое училище МВД СССР и Военно-политическую академию им. В. И. Ленина. Генерал-полковник. На момент избрания в народные депутаты РСФСР работал заместителем начальника кафедры политической истории Высшего политического училища МВД СССР им. 50-летия ВЛКСМ. В период избирательной кампании 1990 г. баллотировался как член КПСС. С 1990 г. после избрания народным депутатом возглавлял Комитет по обороне и безопасности ВС РФ. С 1991 г. - начальник Управления Агентства федеральной безопасности РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. С 1992 г. - заместитель, с 1993 г. - первый заместитель министра безопасности РФ. С 1994 г. - директор Федеральной службы контрразведки РФ. С 1997 г. - министр юстиции РФ, затем - министр внутренних дел, премьер-министр, депутат Государственной Думы третьего созыва (от "Яблоко"). С 2000 г. - Председатель Счетной палаты Российской Федерации.

[251]

Я достаточно отчетливо понимал, что расстрел и пожар белоснежного Дома Советов, как дорогое шоу, как спектакль, осуществленный с широким размахом, делался для Запада. Ельцин как бы говорил:

- Смотрите, уважаемые коллеги, с каким трудом, какой кровью мы завоевываем демократию, возможность продолжить политические и экономические реформы, а вы все продолжаете махать перед нашим носом обещаниями и не оказываете финансовую помощь. Это не по-джентльменски!

Увы, Россия, будучи долгое время великой державой, волею ее бездарных правителей превратилась в нищенку, которая вынуждена рыться на финансовых помойках Запада, чтобы выжить.

Но сценаристы государственного переворота забыли, что Дом Советов останется в сознании людей не только России, но и республик убитого Союза ССР как борец за их интересы, за интересы всех русскоязычных граждан. Русские хорошо помнят, сколько раз и кто их предавал. И только здесь, в Верховном Совете России, гордо звучал голос в их защиту.

Вспомните, как и кем были преданы русские в Прибалтике? Как сначала оскорбляли, а затем косили автоматами "русскоязычных" в Бендерах? Кто защищал от НАТО и российского МИДа славян в Югославии?

Почему же тех, кто пришел в эти страшные дни на защиту Конституции и Закона из Приднестровья, приехал из Прибалтики, Средней Азии, демпресса считала "погромщиками"? Издав антиконституционный Указ № 1400, совершив государственный переворот, заявив о разгоне Верховного Совета и Съезда народных депутатов, приостановив работу Конституционного суда РФ Ельцин сам создал все условия для приезда в Дом Советов не только массы мирных граждан с определенной политической ориентацией, но и всех, кто был готов защищать Конституцию и парламент с оружием в руках.

Унижение России Западом не могло не вызвать подъема чувства патриотизма, обострило чувство любви к своей Родине. Бандиты и террористы на такие чувства не способны.

Всем памятна судьба руководителя рижского ОМОНа С. Парфенова. Рижские спецслужбы выкрали его с разрешения бывшего Генерального прокурора РСФСР Степанкова в глубине России - в Тюмени - и вывезли в Латвию. Ни один руководитель исполнительной власти не поднялся тогда на защиту российского гражданина.

Только Верховный Совет и народные депутаты Андронов, Бахтиярова и Бабурин предприняли энергичные меры для вызволения узника. Когда Парфенова освободили и он посетил Верховный Совет, в том числе и меня, слезы радости были на глазах у этого закаленного, крепкого душой Человека. Разве могли его друзья не быть в эти страшные, трагичные для России дни в Доме Советов?

От Дома Советов успели отъехать два автобуса. Там уже шел форменный грабеж, а ценные вещи и деньги омоновцы у людей отобрали сразу:

"Они вам больше будут не нужны".

Как потом выяснилось, пленников направляли не к ближайшему метро, а в отделения милиции, где держали до утра, снимая показания.

К Дому Советов подъехал БТР. Из него вышел руководитель охраны Ельцина А. Коржаков, в гражданском, в окружении "альфовцев". Он быстро, не глядя ни на кого, прошел внутрь здания.

Вдруг на противоположной стороне Москвы-реки и на крышах домов раздались мощные аплодисменты. Все народные депутаты, защитники Дома Советов,

[252]

стоящие на мраморной лестнице, оглянулись и бросились вверх по лестнице. Это выводили Хасбулатова и Руцкого. Их быстро посадили в первый автобус. Вот она, российская "демократия" в действии: с нарушением законов и международных правовых норм был брошен в тюрьму и стал политическим заключенным за защиту действующей Конституции Председатель Верховного Совета Российской Федерации, Председатель Межпарламентской ассамблеи стран СНГ, член-корреспондент Российской академии наук, академик Академии естественных наук, профессор Р. И. Хасбулатов.

Во второй автобус были посажены генералы Ачалов, Баранников, Дунаев, Макашов, Тарасов. Сопровождаемые БТРами, автобусы направились, как потом выяснилось, в Лефортово.

Мы продолжали стоять возле горящего здания. Автобусы ждали внизу. Они не могли отъехать: боялись, что в дороге депутатов могут освободить демонстранты, которые прорывались к Дому Советов. Со стороны Калининского проспекта к зданию парламента направились москвичи. Мы видели перегруппировку омоновцев у начала моста. В сторону демонстрантов летели дымовые шашки, газовые пули, наизготове стояли водометы.

Мощная стрельба шла со стороны Краснопресненской набережной и метро "Баррикадная". Чувствовалось, что и с этих сторон к зданию прорывались москвичи. Руководители ОМОНа и "Альфы" понимали, что дальше так продолжаться не может. Нужно было принимать решение и уводить народных депутатов от Дома Советов. К этому подтолкнул развившийся сильный бой в районе мэрии и 24-го подъезда Дома Советов. Пули свистели над нашими головами. Мы вынуждены были спрятаться за лестничные барьеры. Это очень непривычное и неприятное состояние: стоять под пулями. Не укладывалось в голове, что здесь, в центре Москвы, идет бойня, русские убивают русских. Во имя чего? Чтобы оставить во главе государства человека, поправшего Закон, Конституцию, нарушившего клятву, разогнавшего высшие органы государственной власти? В каком сюрреалистическом фильме можно увидеть такое? Или это нормальное явление для мафиозно-коррумпированной власти?

И тут отряд "Альфа" покинул нас. Он, видимо, посчитал свою задачу выполненной, забыв о гарантиях безопасности.

Около 19 часов, когда уже начало темнеть, нашу группу повели по Краснопресненской набережной к "Хаммер-Центру". Стрельба вдоль набережной усиливалась. Чтобы уйти от огня, нас провели через какой-то магазин, расположенный в ближайшем доме, и через его черный выход вывели во двор. В магазине многих обыскивали.

Но это были только цветочки.

В последние дни в Белый дом неоднократно поступали доклады, что в помещении фабрики "Трехгорная мануфактура" сосредоточено около 500 военнослужащих в форме ОМОНа. Они-то и стреляли вдоль набережной, поджидая нас во дворах и подворотнях, в подъездах домов по улице Рочдельской и на Краснопресненской набережной.

"Ну что, пришли? - раздался злобный выкрик. - Ложитесь на землю!"

Но нас было слишком много, все бросились врассыпную. Группа, в которой находился я, депутаты Горячева, Шиповалова, Бахтиярова, Чернов, Карев и еще несколько работников аппарата, вбежала в подъезд и поднялась на верхние этажи. Кругом слышался сплошной мат, выстрелы, крики. Мы разделились на небольшие

[253]

группы и обратились к жильцам с просьбой помочь нам. Нас впустили в коммунальную квартиру 70-летняя бабушка и молодая женщина с четырехлетним сыном. Они уже догадались, кто мы.

- Ой, сынки. Че деется-то! Сегодня весь день во дворах подбирали убиенных, клали в машины и везли к Белому-то дому. Креста на них нет!

Мы, как могли, успокаивали бабушку, мол, все образуется... Она приготовила нам чай.

- А у меня сегодня день рождения,- вспомнил депутат Карев{1}, - стукнуло пятьдесят три. Вот и поздравил меня Борис Николаевич.

Мы подняли чашки с крепко заваренным чаем, от всей души поздравили товарища по несчастью, пожелали ему, чтобы этот ужас был последним в его жизни.

Темнота ночи, многое из пережитого наводило на размышления. Разговорились. Я находился среди коллег, которые, кто по убеждениям (Чернов), кто случайно (Карев), привели Ельцина к власти. Теперь они уже многое поняли и горько сожалели. Да разве только они? Сколько честных, порядочных людей поверили популистским программам опального секретаря Московского горкома КПСС, выступившего ярым борцом с привилегиями. А многие поддерживали Ельцина из чувства протеста против надоевшего своими разглагольствованиями и завалившего перестройку Горбачева. Немало дельных специалистов, не искушенных в политике, "клюнули" на Ельцина, на его словеса о "демократии", "правовом государстве", "возрождении России"... В. Исаков, Т. Корягина, В. Домнина, М. Челноков - многие впоследствии поняли, как их обманули.

Вспомним страстное, с болью в душе выступление на Девятом съезде народных депутатов М. Сорокиной (Липецкая область), человека, который на протяжении многих лет боготворил Ельцина:

"Каждое слово, с которым я хочу обратиться к этому залу и своим избирателям, продиктовано разумом и сердцем... Нужны были долгие годы, чтобы сегодня выйти на эту трибуну.

Я никогда не была в оппозиции к президенту. Я помогала в свое время воплощать его идеи. Я видела Вас, когда приезжала в Москву за правдой, безработным, исключенным из партии, когда Вы сражались на очередном партийном съезде. Я поверила в Вас, придя в этот зал.

...Теперь я задаюсь вопросом: как же произошло, что мы, Ваши единомышленники, те, кто в едином порыве вставал здесь и аплодировал принятию Декларации о государственном суверенитете России, те, кто вместе с Вами в августе 1991 года вставал на баррикады, сегодня вновь переосмысливаем эти моменты жизни?

...Какую же свободную Россию мы защищали в августе и что дала эта свободная Россия? Свобода России на сегодняшний день - это свобода от духовности, от доброты, от нравственности, от того, чем всегда стояла Россия.

...Борис Николаевич, Вы "сдали" не только нас, кто верил в Вас, кто поверил в демократию, кто жаждал перемен. К сожалению, Вы "сдали" демократию"{2}.

{1} Карев М. М., родился в 1940 г. Русский. Окончил Хабаровский медицинский институт. Состоял до августа 1991 г. членом КПСС. На момент избрания народным депутатом РСФСР работал заведующим отделением городской больницы № 7 г. Комсомольска-на-Амуре. Член Комитета Верховного Совета по делам женщин, охраны семьи, материнства и детства. Входил в состав фракции "Россия".

{2} Девятый чрезвычайный (внеочередной) съезд народных депутатов Российской Федерации. 26- 29 марта 1993 года. Стенографический отчет. М., 1994. С. 60-63.

[254]

Еще более самокритично, прямолинейно оценил свои действия до государственного переворота 1993 г. В. Уражцев:

- Я, народный депутат России, Уражцев Виталий Георгиевич, немало сделавший для победы Ельцина на выборах в качестве народного депутата России, а затем Председателя Верховного Совета и Президента, каюсь перед Вами, мои родные соотечественники, мои дорогие россияне. Я виновен, безмерно виновен в том, что слепо способствовал Ельцину подняться на его сегодняшний Олимп, не подозревая, что торю путь для страны в фашизм, в гражданскую войну, в диктатуру...{1}

У каждого из "расстрельных" депутатов произошел в душе свой переворот. И дай бог не ошибиться им в очередной раз.

Главной объективной причиной кризиса стала "шоковая терапия". Начало исторической драмы следует отнести к тому моменту, когда Ельцин получил из рук Верховного Совета все, что он пожелал для осуществления единоличной власти. Тогда парламент дал ему не только путевку в президенты, но и сочинил под него Закон о президентстве с самыми широкими полномочиями, переделал до неузнаваемости прежнюю Конституцию РСФСР, организовал референдум и выборы, способствовал ориентации общественного мнения в пользу "всенародно избранного".

В ту страшную ночь с 4 на 5 октября 1993 г. мы вновь и вновь обращались к недавнему прошлому, пытаясь понять, где и когда были совершены наши ошибки. Особенно переживал наш "новорожденный". Он шел в депутаты, работая главным врачом больницы. Был членом горкома партии. На Первом съезде, когда избирали Председателя Верховного Совета России, голосовал против Ельцина. И тот с первого раза не прошел. Серьезную конкуренцию составил ему в то время И. Полозков. И вот перед последним голосованием некоторых коммунистов пригласили в Кремль, в здание ЦК КПСС, на встречу с Горбачевым.

"А меня, - вспоминал Карев, - не пригласили. Я, видите ли, не та фигура. Такая обида взяла, почему делят коммунистов на "черных" и "белых"? И тогда я отдал свой голос за Ельцина. Это мой голос, - сокрушался Карев, - дал ему возможность стать Председателем ВС РСФСР и двигаться по лестнице диктатора. До сих пор упрекаю себя в малодушии". Это была ночь исповедей.

Разговоры прерывались выстрелами во дворе. В районе метро "Улица 1905 года" шла непрерывная пальба. Такое впечатление, что насмерть дрались воинские части. Мы тихо ругали и проклинали убийц. Невольно вспоминался снимок, опубликованный во многих газетах. Ельцин и Ерин в форме спецназовцев в одной из элитных дивизий. В руках - автоматы. И в этой наполненной адом и смертями ночи после каждой очереди зримо виделся нажатый спусковой крючок автомата, а потом - зарубки на прикладе. Думаю, зарубки в памяти получил 3-4 октября 1993 г. каждый честный человек. И если он не требует публично: "Ельцина под суд!" - это не значит, что он простил или забыл.

А теперь покажем, кто требовал расстреливать защитников Конституции РФ и Дома Советов России и как это зверство оправдывал.

В. Черномырдин, премьер-министр РФ: "Это же нелюди! Никаких переговоров..."

В. Шумейко, первый вице-премьер правительства РФ: "Справедливость, правда - это все библейские понятия. Их нет и не будет".

{1} Согласие. 1993. № 6.

[255]

А. Чубайс: "Все материальное (ваучер в том числе) - первично, а идеальное (дух, совесть и всякая прочая воздушность) - субстанции почти утопические, поэтому ими следует пренебречь".

Е. Гайдар: "Только что закончился бой у "Останкино". Сейчас в город подтягиваются войска, верные президенту. Говорю честно: сегодня полагаться только на верность наших силовых структур было бы преступной халатностью".

Б. Федоров: "Решение атаковать было абсолютно верным. Если бы вы дали мне автомат, я бы пошел расстрелять его (Хасбулатова. - Ю. В.) сам".

Г. Явлинский: "Главная задача Ельцина - применить все силы правопорядка для подавления фашиствующих, экстремистских, бандитских формирований, собранных под эгидой Белого дома. Если этих сил будет недостаточно, необходимо рассмотреть вопрос об использовании регулярных Вооруженных сил".

Б. Немцов, губернатор Нижегородской области: "Давите, давите, Виктор Степанович, времени нет. Уничтожайте их!"

Б. Окуджава, поэт: "Я терпеть не мог этих людей, и даже в таком положении никакой жалости у меня к ним совершенно не было".

Ю. Черниченко, публицист: "В ночь на 4 октября я твердил вольтеровское: "Раздавите гадину!"

В. Новодворская: "Мы должны привыкнуть к мысли о том, что люди будут стреляться, топиться, сходить с ума... Я благодарна Ельцину".

Л. Ахеджакова, актриса: "Эти оскаленные, озверевшие морды. Вся их жизнь и молодость прошли, и им кажется, что тогда было прекрасно. Тогда была колбаса".

Утром все мы стали выходить из подъездов спасшего нас дома. Прошел Кирпичников - председатель Совета городов России. Вышла группа женщин. Не всем так посчастливилось в ту ночь. Бойцы ОМОНа исправно выполняли поставленную перед ними задачу: избивать всех, кто вышел из Дома Советов, будь то депутат, корреспондент или просто москвич. Делали все, чтобы унизить человека, запугать любой ценой, чтобы все, включая детей, знали, что такое демократия по-ельцински.

Вот официальные показания некоторых очевидцев ночного побоища.

Народный депутат РСФСР, депутат Государственной Думы созыва 1993-1995 гг. В. Исаков: "Нас продержали на лестнице (спуск из Дома Советов. - Ю. В.) до темноты. А затем предложили пройти до ближайшей станции метро пешком. Цепочка людей потянулась к комплексу жилых зданий на Краснопресненской набережной. В одном из них есть ателье. Через него нам предстояло пройти, предъявив вещи для досмотра - на предмет отсутствия оружия.

Вот тут-то и выяснилось, что просто так уйти нам не дадут... Меня вытолкали в коридор, а затем во двор. Окрики, мат: "Бежать, сука!" Дюжий омоновец хватает меня за плечо и с криком "Держи депутата!" - вталкивает в какой-то подъезд.

И сразу - удар по голове. Инстинктивно хватаю слетевшие очки. Кровь заливает лицо. Удары сыплются справа, слева... Мат. Крики: "Приватизировал квартиру, получай!" Бьют кучей, толкаясь и мешая друг другу. Омерзительно разит перегаром. Наконец, один догадался: "А ну, отойди!" Отодвинув остальных, размахивается автоматом и пытается ударить в пах, уворачиваюсь - рассаживает прикладом ногу до колена. Срывают депутатский значок, пытаются укрепить его мне на лоб, на свежий кровоподтек. Кто-то ударяет по сумке так, что она лопается: по полу веером летят бумаги - документы Съезда. Секундное замешательство - они этого не ожидали. Пытаюсь усовестить: "Что же вы делаете... Я же таких, как вы, в университете законам учил..." Броском выталкивают наверх, на лестничную клетку.

[256]

С лестничной клетки такая же лестница ведет вниз, ко второму выходу из подъезда. На ней тоже бьют. Вижу рядом массивную фигуру Ивана Шашвиашвили - его "обрабатывают" сразу несколько омоновцев. Бьют женщин - Светлану Горячеву, Ирину Виноградову.

Слышу пронзительный крик Сажи Умалатовой: "Прекратите! Прекратите!" Из гущи людей омоновцы вылавливают и куда-то уводят парня в форменных военных брюках. По многим свидетельствам, таких расстреливали.

Наконец, натешившись, нас (группу в шесть человек) выталкивают из подъезда. Улица ярко освещена - понимаем, что по ней не пройти. Проскочив вдоль стены, ныряем в спасительную темноту арки, в глубь квартала. Но и там приготовлены "сюрпризы". За кустами засели омоновцы, которые очередями гоняют из угла в угол пытающихся скрыться людей. В подъездах - ждут группы "на добивание". Оттуда доносятся душераздирающиеся крики - ОМОН "развлекается"...

Улучив момент, проскакиваю освещенное место и залегаю в темноте под деревом, но ненадолго - заметили. Двое омоновцев идут меня искать и, конечно, находят. Удары, мат: "Застрелю, сука!" Один из омоновцев требует документы. Протягиваю ему депутатское удостоверение: Удивленно хмыкает, приказывает следовать за ним. Поднимаемся к проходной "Трехгорки". Здесь уже заканчивается избиение: людей разложили на асфальте и бьют прикладами, коваными ботинками. Омоновец докладывает обо мне офицеру, называет фамилию. Глянув мельком в удостоверение, офицер кивает: "В общем порядке" - и меня уже безо всяких церемоний волокут в автобус... Прибываем в штаб, на Петровку, 38. Оттуда нас направляют в 22-е отделение милиции на проспекте Мира...

Мне относительно повезло: я попал не в камеру, а в коридор за решетку, но - стоя. Напротив, на скамейке - восемь человек, все избиты. Вакиф Фахрутдинов едва сидит - все лицо в кровоподтеках, из уголков глаз сочится кровь. У незнакомого парня - каждые пять минут позывы к рвоте - видимо, сотрясение мозга. У Ермака Тимофеевича Филатова, сотрудника аппарата Верховного Совета, пальто набухло от крови - ударом приклада ободрали спину. На полу перед камерой еще один - без сознания, бредит...

Бесконечно длинная ночь. Стонут, мечутся в камерах избитые люди. Где-то вдалеке ухают орудия, слышны автоматные и пулеметные очереди (милиционеры пару раз выбегали с оружием, занимали оборону). Я лежу на полу в комнате для допросов и на оборотной стороне протоколов пишу эти заметки..."{1}

Чудовищно, но факт: в эти дни готовилась мощная акция по чилийскому варианту. Омоновцы по внутренней электронной связи получили четкую команду: "Бить на поражение. В Белом доме нам свидетели не нужны".

Когда в Доме Советов женщины-депутаты окружили одного из офицеров "Альфы", он честно признался, что штурм намечался еще на утро с 3 на 4 октября. Но, во-первых, "Альфа" отказывалась идти на штурм, а коллегия Минобороны продолжала настаивать на нейтралитете, пока не нашли руководителей-добровольцев, отдавших приказы в войска, - Грачева, Кобеца, Волкогонова.

Вот как ответил на вопрос "Чем вам запомнился 1993 год?" - генерал армии, бывший главный военный инспектор Кобец: "Я руководил тогда опергруппой и до последнего момента пытался предотвратить кровопролитие. Должен признаться,

{1} Исаков В. Госпереворот. С. 436-438.

[257]

что штурм Кремля в октябре 93-го был реален и помешала только разбросанность и нерешительность мятежников"{1}. Лжет бравый генерал: приплел и "штурм Кремля", и мятежников нашел. Лишь самое главное "забыл" - кто пролил кровь, по чьей команде и кто стрелял по мирным людям.

Хотелось бы привести откровения бывшего Генерального прокурора России Степанкова по поводу расстрела Белого дома. Он утверждал, что когда 5 октября следственная группа прокуратуры вошла в здание, то не обнаружила ни одного трупа. Причем он особо подчеркнул:

"Увиденное сильно отличалось от той картины, на которой Белый дом предстает как источник угрозы, начиненный массой оружия. Логически отсюда следовало бы, что там должна была развернуться жуткая картина боя с вооруженными националистами, бандитами. Но этот искусственно созданный образ абсолютно не соответствовал тому, что произошло на самом деле. То есть в бою должны участвовать две стороны, но даже первый визуальный осмотр свидетельствовал: бой вела одна сторона. Такую ситуацию я затрудняюсь назвать боем".

В этих показаниях - вся сущность бывшего Генерального прокурора. Здесь высветилось желание подыграть и властям ("ни одного трупа" - так хотелось остаться Генеральным прокурором), и защитникам Конституции (бой вела одна сторона - для истории!). Пройдет два года, и Степанков, видимо переосмыслив события сентября - октября 1993 г., полупризнается, что при посещении 5 октября 1993 г. в 16.00 здания Белого дома "на выходе увидел убитого..."{2} Убежден: если бы в "кровавые дни" 93-го Степанков не струсил, не занял страусиную позицию, а поступил бы так же быстро и решительно, как и в августе 91-го, действительно не было бы "ни одного трупа" вообще! И уж, конечно, людей не загоняли бы для фильтрации на ледовую арену в "Лужниках", где их содержали как преступников под мощной охраной. В частности, среди них находился и народный депутат Полозков. Да, тот самый, который в свое время снял в пользу Ельцина свою кандидатуру на пост Председателя Верховного Совета РСФСР. Теперь тоже, наверное, жалеет, что поддался на уговоры елейного Горбачева.

Позднее я встречался со многими народными депутатами, попавшими "в переплет" 4 - 5 октября 1993 г. Они подробно рассказывали, что с ними творили омоновцы. Вакиф Фахрутдинов показал медицинскую карту, выданную в клинике Склифосовского: "Перелом 6, 7, 8-го ребер слева. Перелом 10 ребра справа с повреждением легкого. Перелом головки лучевой кости..." Но никто не понес наказания за это преступление!

В августе 1995 г. Генпрокуратура завершила расследование дела о событиях 3-4 октября 1993 г. Собраны 400 томов доказательств, которые позволяют восстановить картину произошедшего. Следователями установлено, что в результате столкновений в те дни погибло не менее 147 человек.

Цифра 147 в документах "наших" прокуроров "установлена" не в 1995 г. Это тот "предел", который в свое время "указал" президент и которого придерживались и СМИ, и прокуратура. Чтобы не быть голословным приведу факты. 5 октября 1993 г., рано утром Ельцин позвонил руководителю администрации Филатову и сказал: "Сергей Александрович, ...к вашему сведению, за все дни мятежа погибло сто сорок шесть человек"{3}.

{1} Коммерсант Власть. 2001. 2 октября. С. 4.

{2} Огонек. 1995. №33.

{3} Филатов С. Совершенно несекретно. М., 2000. С. 319.

[258]

Понимая всю щепетильность своего положения, следователи были вынуждены зафиксировать число погибших словами "не менее". На основании собранных доказательств Генпрокуратура пришла к выводу, что большинство погибших стали жертвами солдат внутренних войск МВД и Минобороны, которые стреляли по всякому движущемуся предмету. Разумеется, имена авторов государственного переворота, непосредственных исполнителей убийств прокуратура не стала предавать гласности.

Но есть и другие данные, отличные от официальных. Вот что сообщил, например, один из офицеров внутренних войск о массовых убийствах тех, кто был внутри Дома Советов: "Официальными органами и официальными средствами массовой информации сознательно замалчивается все, что связано с массовым убийством... Всего в Белом доме было обнаружено около 1500 (одна тысяча пятьсот) трупов, среди них женщины и дети. Все они были вывезены тайком оттуда через подземный тоннель, ведущий от Белого дома к станции метро "Краснопресненская" и далее за город, где были сожжены. Об идентификации и речи не было. Где жгли - не знаю. Убитых так много потому, что из танков стреляли не болванками, как утверждают, а боевыми снарядами кумулятивного действия; возникавшая при их разрыве внутри здания ударная волна была столь сильной, что у жертв разрывалась голова. Стены были забрызганы их мозгами"{1}.

По сведениям правозащитного центра "Мемориал", полученным от рабочих и служащих крематориев за три ночи: с 5-го на 6-е, с 6-го на 7-е и с 7-го на 8 октября 1993 г. в Николо-Архангельском крематории сожжено 300-400 трупов, в Хованском - в первую ночь 58, во вторую - 27, в третью - 9{2}.

В средствах массовой информации появлялись разные сообщения о жертвах сентября - октября 1993 г. Так, "Комсомольская правда" 25 ноября 1993 г. отмечала: "До сих пор... никем не дезавуирована просочившаяся в печать информация о письме трех силовых министров Президенту Российской Федерации, где названо точное - 948 человек - число жертв "Черного октября".

А вот и фамилии "героев", особо отличившихся при расстреле парламента, - Родина должна знать их имена.

В штурме Дома Советов 4 октября 1993 г. принимали участие более 3000 солдат и офицеров, 10 танков, 80 БТР, 20 БМП, 15 БРДМ, свыше 50 БМД, подразделения, части и соединения Московского военного округа:

- 4-я гвардейская танковая (Кантемировская) дивизия, командир - генерал-майор Поляков Борис Николаевич. Офицеры этой дивизии составили добровольческие экипажи танков, стрелявших по Дому Советов: заместители командиров танковых батальонов майор Петраков И. А. и майор Брулевич В. В., командир батальона майор Рудой П. К., командир разведывательного батальона подполковник Ермолин А. В., командир танкового батальона майор Серебряков В. Б., заместитель командира мотострелкового батальона капитан Масленников А. И., командир разведывательной роты капитан Башмаков С. А.;

- 2-я гвардейская мотострелковая (Таманская) дивизия, командир - генерал-майор Евневич Валерий Геннадьевич. Наиболее отличились заместитель командира

{1} Захаренков В. И., Шутов М. Г. Московская война. М., 1994. С. 74.

{2} Новая ежедневная газета. 1994; см. также: Независимая газета. 1993. 7 октября; Государственный переворот 1993 года - национальная трагедия России (материалы, факты, оценки). М., 1996. С. 30-44. 47-51.

[259]

дивизии подполковник Межов А. Р., командиры полков подполковники Кадацкий В. Л. и Архипов Ю. В.;

- 27-я отдельная мотострелковая бригада (Теплый Стан), командир - полковник Денисов Александр Николаевич;

- 106-я воздушно-десантная дивизия, командир - полковник Савилов Евгений Юрьевич. Наибольшую активность в операции проявили командир полка Игнатов А. С., начальник штаба полка подполковник Итренко А. С., командиры батальонов майор Хоменко Б. А. и капитан Сусукин А. В.;

- 16-я бригада спецназа, командир - полковник Тишин Евгений Васильевич;

- 218-й отдельный батальон спецназа, командир - полковник Колыгин Виктор Дмитриевич{1}.

Непосредственно операцией по расстрелу парламента и мирного населения руководили министр обороны Грачев, его заместители и советники Г. Кондратьев, К. Кобец, Д. Волкогонов, А. Барынькин.

Каждый выслуживался как мог, некоторые проявляли особую ретивость.

"Достойно повел себя в непростой ситуации, - откровенничал впоследствии Коржаков, - Виктор Федорович Ерин. Он без всякого нажима "сверху" послал милиционеров на защиту телецентра в Останкино... Взгляд у Ерина был абсолютно спокойным и твердым, никакого колебания в его воспаленных от усталости глазах я не заметил"{2}.

Александр Васильевич, да ведь у Ерина уже был "богатый" опыт проведения карательных операций. Не только мне хорошо известен его взгляд, когда после кровавого разгона демонстрации 1 мая 1993 г. он докладывал президенту о благополучном завершении "зачистки" на Ленинском проспекте Москвы.

По мнению многих ведущих юристов, сам характер преступлений, совершенных частями Министерства обороны и войск МВД, дает основание рассматривать организаторов и исполнителей карательных акций в Москве не просто как уголовных преступников, а именно как военных преступников. И руководители, отдавшие преступные приказы, и их исполнители должны нести ответственность перед всем мировым сообществом. В соответствии с нормами международного права в отношении военных преступников не отменимы сроки давности. Уверен, что история воздаст каждому из преступников по закону, в том числе и по закону совести.

Спустя пять лет с момента трагических событий октября 1993 г. в "Комсомольской правде" появилось интервью одного из 12 офицеров, участвовавших в расстреле Дома Советов. Это майор Валерий Гришин, продолжающий служить в Кантемировской дивизии. Вот как он описывает события тех дней:

"Нам приказали готовить по три танка в каждом батальоне... Вскоре двинулись к Минскому шоссе, в сторону Кубинки... Когда ворвались в город (Москву. - Ю. В.), старушки, увидев нас, крестились. Потом подъехали к гостинице "Украина"... Только подошли к "Украине", поступила команда загружать боеприпасы. Загрузили".

Вопрос корр. "КП": А вам объяснили, ради чего все делалось?

Ответ: Сказали что-то вроде того, что мы должны "просто продемонстрировать силу, слегка побряцать железом". О том, чтобы открывать огонь, речи не было.

{1} См.: Иванов И. Анафема. Записки разведчика. Свидетельства защитника Дома Советов в дни государственного переворота в сентябре - октябре 1993 года // Завтра. 1994. Август. Спецвыпуск № 2.

{2} Коржаков А. Борис Ельцин: от рассвета до заката. С. 166.

[260]

Повторяю, разговоров о том, что надо будет стрелять по Верховному Совету, не было. Мол, надо только выйти на мост, постоять, "пореветь" двигателями для острастки и уйти. В колонне, возле "Украины", первой стояла БМП, следом командирский танк, за ним - наш.

Как видим, сценарий провокации, как и с "Альфой", о которой мы писали, был заложен и здесь. И опять я вынужден цитировать известного провокатора, бывшего начальника Службы безопасности Президента Коржакова. Как и с "альфовцами", которые не хотели нападать на Белый дом, пока не была совершена провокация - убийство снайпером одного из них, так случилось и с танковой колонной.

"...Мы же предупреждали, - отмывается теперь Коржаков, - не будем стрелять, вышли бы, ушли бы, никто не стрелял".

А теперь вдумайтесь, уважаемый читатель, что говорит далее Коржаков:

"Ведь стрелять начали не с ходу, подогнали танки, целый час уговаривали в громкоговорители..."{1}

Так как же - танки подогнали к "Украине" и вывели на Краснопресненский мост для устрашения или для расстрела? Конечно, для расстрела, в противном случае не "уговаривали бы целый час".

Видимо, офицеры-танкисты оказались настолько "наивными", что им трудно было понять, зачем было загружать танки боекомплектами по 20 зарядов в каждую боевую машину, да еще по две ленты патронов к пулеметам. И опять все случилось "вдруг". Гришин продолжает:

"И тут раздался первый выстрел из соседнего танка (командирского, командир роты - подполковник Баканов. - Ю. В.). Снаряд ушел куда-то вниз, под Белый дом. Потом и мы стрельнули по 5-му этажу. В окно попали".

Здесь мне хотелось бы сделать отступление. Дело в том, что, когда я не пришел домой вечером 4 октября, моя жена, Инна Ефимовна, начала звонить знакомым и друзьям, узнавать о моей судьбе. Дозвонилась до одного нашего старого знакомого, работавшего пресс-атташе у высокопоставленного представителя министерства обороны. Тот сказал ей, что уточнит и вскоре перезвонит. Действительно, через час он перезвонил жене и сказал, что Юрий Михайлович не числится ни среди находящихся в МВД, ни среди погибших. Правда, сказал он, в кабинет Юрия Михайловича на пятом этаже Дома Советов попал танковый снаряд, но был ли там Юрий Михайлович или нет, пока никто сказать не может, уточнят утром. Состояние жены, получившей такую информацию, до того момента, когда мне удалось позвонить ей утром 5 октября, было ужасным.

Но вернемся к интервью майора Гришина.

Вопрос корр. "КП": Что ты чувствовал, когда нажимал кнопки электропуска?

Ответ: А что может чувствовать офицер, который обязан повиноваться приказу? Стрелял туда, куда меня нацеливали... Врагу не пожелаю такого. С одной стороны - Присяга, Устав, приказ, а с другой - считай, что киллер на танке. Может, того самого депутата, в которого стреляли, я и избирал...

Потом к танкам пришел Грачев, смотрел в бинокль на Белый дом"{2}.

Все, оказывается, очень просто. Офицера нацеливали расстреливать своих народных депутатов, высший законодательный орган страны, - командиры; им дали приказ генералы; генералам дал письменный приказ Верховный главнокомандующий,

{1} Комсомольская правда. 1998. 22 сентября.

{2} Там же. 3 октября.

[261]

а они безропотно выполняли приказ, и выходит, виноват во всем единственный человек в стране - гарант Конституции, Верховный главком, Президент Борис Николаевич Ельцин.

Слишком простое решение: я стрелял, выполнял приказ! Так говорили на Нюрнбергском процессе и нацистские генералы; мол, мы выполняли приказы фюрера Гитлера. Те, кто "слепо" выполнял приказы, низкопоклонничал перед Ельциным и его подручными, делал это ради своего благополучия.

Впрочем, пусть угрызения совести мучают вас не так сильно, офицер Валерий Гришин. Вы не расстреливали народного депутата РСФСР В. Крамкова от Наро-Фоминского территориального избирательного округа, за которого голосовали вы и ваша семья, офицеры и солдаты Таманской и Кантемировской дивизий, поскольку он ни одного дня с 21 сентября по 4 октября 1993 г. в Белом доме не был.

Злодейский расстрел парламента не может бросить тень на весь личный состав Российской армии, МВД и МБ. Были офицеры, которые спасли честь Российской армии.

В воскресенье 3 октября, вечером, на квартиру командира 326-го зенитно-ракетного полка, дислоцированного под Подольском, полковника Ю. Бородина стали прибывать офицеры. Они сообщили, что прибыли от Дома Советов, там в районе мэрии стрельба, есть раненые, серьезные события происходят в "Останкино". Защитники Конституции обращаются к командирам частей с призывом выполнить присягу, выступить на защиту Дома Советов.

Ю. Бородин дал команду оповестить подчиненных ему офицеров и прапорщиков и собрать их в штабе полка. Солдат оповещать не стали, понимая, что ситуация серьезная и нельзя подвергать опасности молодых ребят.

Построили людей. Командир полка сообщил обстановку в районе Дома Советов, мэрии и "Останкино" и обратился к офицерам:

- Ребята! Кто хочет постоять за Россию - три шага вперед!

И ребята вышли: тринадцать офицеров и четыре прапорщика. Всего 17 человек. Восемнадцатым был командир. Выехали на МАЗе и частном "жигуленке", с табельным оружием. Из части "наверх" тут же ушла информация, и по пути следования патриотов пытались перехватить, как это случилось с другими, подразделениями (из Санкт-Петербурга, Подмосковья). По пути офицеры заехали на квартиру взять флаг СССР. Это изменение маршрута не позволило перехватить их по дороге, и они сумели добраться до Дома Советов.

В 6.30 утра 4 октября из-за домов стали выползать БМП, БТРы, за ними - люди, мало походившие на солдат: камуфляжные штаны, кеды, кожаные пиджаки. Позже узнали: бейтаровцы. Их хорошо видно в записи на пленке. Бронетехника открыла интенсивный огонь по людям у костров, на баррикадах, цокольному этажу Дома Советов, где как раз были люди Бородина. Появились первые убитые. Группа Бородина вынуждена была, спасая людей, переходить с этажа на этаж.

В 16 часов, когда в здание вошла "Альфа", офицеры собрались в центральном холле и сдали оружие "альфовцам". Их посадили в автобусы и увезли в 11-е отделение милиции. Там уже были представители контрразведки, прокуратуры, ОМОНа. Пьяные омоновцы, узнав, что привезенные офицеры из действующей части, набросились на полковника и его ребят: били ногами, прикладами, ставили к стенке. Чтобы унизить и сломить офицеров, с них сорвали погоны, сняли на кинопленку, а потом показывали по телевидению - вот, мол, они, преступники. Министр обороны Грачев, один из главных расстрелыциков Дома Советов, на чьих руках

[262]

кровь мирных жителей и защитников Конституции, сразу же сообщил, что кара ждет всех, кто ослушался, кто по зову сердца и верности присяге встал на защиту конституционного строя. "Те, кто подпадают под уголовную ответственность, - поведал "самый лучший министр обороны" (по словам Ельцина. - Ю. В.), - за хищение оружия, за невыполнение приказа министра..."

Из сообщения ИТАР-ТАСС 4 октября 1993 года:

Руководитель Администрации Президента РФ Сергей Филатов выступил сегодня перед журналистами в объединенном пресс-центре Президента и Правительства РФ. Участвовавший в пресс-конференции Дмитрий Волкогонов, заместитель руководителя образованной по распоряжению Президента оперативной группы по подавлению мятежа, подчеркнул, что не было ни одного случая перехода на сторону мятежников ни одного воинского подразделения, все военнослужащие продемонстрировали полную лояльность Главнокомандующему Вооруженными силами РФ. Меры федеральных властей генерал Волкогонов назвал "подавлением не просто мятежа, а подавлением второй гражданской войны".

Эту наглую ложь генерала даже комментировать не хочется.

Волею судьбы оказалось, что полковник Юрий Алексеевич Бородин был моим избирателем по 112-му Подольскому избирательному округу Московской области, в котором я баллотировался и стал депутатом Государственной Думы второго созыва. Мне неоднократно приходилось встречаться с ним. Вот что он рассказал мне о том, как развивались события дальше:

"Утром 5 октября пришел приказ Главкома отстранить меня от должности командира 326-го отдельного учебно-зенитного полка. Приехала военная прокуратура, провела обыск в кабинете, сообщила о возбуждении уголовного дела по ст. 49 ч. 2 п. "в" - за проступки, дискредитирующие звание военнослужащего, за участие в массовых беспорядках с оружием в руках в г. Москве".

Все другие офицеры также были уволены. Никого из власть предержащих не смутило, что люди отстаивали Конституцию, остались верны Присяге. Всех под одну гребенку уволить - без собеседований, медицинского освидетельствования, изучения личных дел. Никого это не интересовало.

Всем участникам октябрьских событий и их семьям в течение нескольких месяцев угрожали расправой, предупреждали "помнить о детях", многим стреляли по машинам в гаражах. Было негласное указание: тех, кто участвовал в октябрьских событиях, на работу не брать.

"Но все-таки, - подчеркнул Бородин, - большинство людей, окружающих нас, одобряли наш поступок. Жена одного офицера, выступившего на защиту Дома Советов, сказала ему: "Если бы ты был у Дома Советов на другой стороне, я бы с тобой развелась".

Другой пример. В 1990 г. на волне "демократических" преобразований председателем Брянского городского Совета народных депутатов стал генерал-майор войск ПВО Шишов Петр Петрович. Однако он вскоре понял всю фальшь и пагубность "реформ" новоявленных "демократов", направленных на развал страны. 4 октября, увидев по телевизору расстрел Дома Советов танками Советской Армии, он в тот же день выступил по областному телевидению и заявил, что из нравственных и

[263]

патриотических побуждений не может носить форму российского генерала и добровольно уходит из армии.

Защищая Конституцию, 21 сентября - 4 октября 1993 г. в Москве погибли сотни советских людей. История выявит имена всех, кто отдал свою жизнь за будущее России. Но сегодня можно точно назвать семь членов Союза офицеров, расстрелянных в те кровавые дни: полковник Ключников Леонид Александрович, подполковник Погорелов Евгений Васильевич, капитан 2-го ранга Пономарев Герман Петрович, капитан Ермаков Владимир Александрович, капитан Краюшкин Евгений Дмитриевич, старший прапорщик Журавский Вячеслав Викторович, капитан-лейтенант Остапенко Игорь Викторович. Дети и внуки этих истинных Героев России будут гордиться ими.

Мой отец - Воронин Михаил Андреевич, капитан разведроты, погиб 14 апреля 1945 г. в Германии при штурме Берлина. Семья получила "похоронку" 1 мая 1945 г., в Международный праздник солидарности трудящихся всех стран, когда на улице шло массовое гулянье, гремела музыка, люди пели и танцевали, празднуя Победу. Отец погиб совсем молодым - ему было всего 25 лет. Но мы знали: его смерть не была напрасной. На карту ставилась свобода, независимость и честь нашей Родины - Союза ССР. И мы - Воронины - гордимся своим отцом, дедом и прадедом.

Как же будут чувствовать себя семьи - жены, дети, внуки и правнуки Грачевых, кобецев, волкогоновых, ериных, Куликовых, романовых, командиров Кантемировской, Таманской и других дивизий, которые в те "горячие" осенние дни 1993 г. расстреляли парламент, стреляли в народных депутатов Российской Федерации и мирное население Москвы? Нет прощения Иудам в погонах!

Вот еще один документ тех дней - "Открытое письмо" к так называемым офицерам "российской армии.

Гг. офицеры бывшей Советской, а ныне наемной армии!

Обращаемся к вам от имени своих друзей, так и не получивших оружия, но честно погибших под перекрестным пулеметным огнем на площади у Дома Советов.

Семь дней, находясь в блокаде, мы с надеждой ловили каждое известие, надеясь, что хоть одна воинская часть окажет нам реальную помощь. Но не получили ничего, кроме вежливых обещаний. Вы цинично выжидали, надеясь встать на сторону победителя. Мы надеялись - но напрасно! - и тогда, когда уже шел расстрел Дома Советов, когда были сметены огнем БТРов пикеты на баррикадах, когда мародеры из штурмовой группы достреливали раненых приднестровцев и членов Союза офицеров, ходили ногами по пленным, уложенным на пол.

Кровь пролилась. До третьего октября вы были просто недобросовестными служащими государства, получали повышенный оклад за уклонение от выполнения своих прямых обязанностей по защите страны и народа. С третьего октября вы стали соучастниками массового убийства законопослушных граждан, вина которых состояла лишь в том, что они хотели восстановления Державы. Расстрел Дома Советов, проведенный наемниками из бывших гвардейских, а ныне карательных дивизий, превратил вас из полудезертиров в офицеров оккупационной армии.

Запомните: ваша вина не смыта кровью преступников, вы не только не офицеры, но и не люди.

Многие из нас работали на оборону страны. И нам горько - не за то, что пошел прахом наш труд, а за то, что мы выкормили и вооружили своих убийц.

[264]

Запомните: пока не будет отомщена шестнадцатилетняя девушка из шестого отряда ополчения - ее буквально изрешетило пулями в начале штурма, - пусть ваши жены не пускают вас к себе в постель, ибо вы - дешевые трусы, а не мужчины.

Пока не отомщены пожилые женщины, кипятившие чай на костре в палатке десятого отряда и убитые там же, пусть люди, у которых вы снимаете жилье, гонят вас на мороз, ибо вы платите иудиными серебрениками.

Пока ходят по земле выродки, давшие приказ уничтожить многих сотен людей среди бела дня в центре Москвы, пусть люди не подают вам руки, пусть плюют на ваши обесчещенные мундиры. Ибо те, кто погиб, до последнего вздоха надеялись на вашу помощь... И не получили ее!

Видит Бог, четвертого октября мы сделали все, что могли. Теперь, гг. офицеры бывшей Советской, а теперь продажной, оккупационной армии, дело за вами".

Офицеры 9-го Особого полка народного ополчения, призванные на действительную службу из запаса Указом Верховного Совета России.

Все до одной жертвы "кровавой" осени 93-го - на совести авторов Указа № 1400 и особенно Ельцина, положившего начало трагическим событиям. Главные виновники - те, кто отдавал приказы, кто уверял всех, что не допустит кровопролития.

Кроме главных заговорщиков и авторов государственного переворота сентября - октября 1993 г. активное участие в перевороте приняли многие сотрудники Администрации Президента, высокопоставленные чиновники правительства России и Москвы, а также переметнувшиеся на сторону заговорщиков народные депутаты и представители "демократической" интеллигенции: председатель Российской государственной телерадиокомпании "Останкино" В. И. Брагин, министр связи В. Б. Булгак, пресс-секретарь президента В. В. Костиков, председатель Совета безопасности О. Н. Лобов, директор Федерального информационного центра М. Н. Полторанин, председатель Всероссийской государственной телерадиокомпании О. М. Попцов, заместитель Председателя Верховного Совета Н. Т. Рябов, начальник Управления Министерства безопасности по Москве и Московской области Е. И. Савостьянов, первый вице-премьер О. Н. Сосковец, руководитель Администрации Президента С. А. Филатов и др.

Дом Советов в сознании народов России останется как цитадель съезда народных (я подчеркиваю это особо) депутатов. "Демократам" очень хотелось бы выветрить из сознания людей память о расстрелянном Верховном Совете. Стреляли по сознанию россиян, по их памяти. Весьма знаменательно, что правительство поспешило побыстрее провести в Белом доме ремонтно-восстановительные работы и использовать здание как дом правительства. Тайно новогодней ночью 1994 г. оно спешно оккупировало Дом Советов, когда на верхних этажах еще не отмыли до конца кровь, следы преступлений. И ведь не дрогнули, въехали туда, на место исторической гильотины, на место казни их политических противников. Но вряд ли история забудет (кто бы ни квартировал в этом здании), что это все равно Дом Советов, что именно здесь принародно совершен акт вандализма, величайшего в истории преступления - расстрела парламента и всех защитников Конституции России.

А пока, читаем в указе Ельцина, "за мужество и героизм, проявленные при пресечении вооруженных попыток государственного переворота 3-4 октября 1993 г.

[265]

в г. Москве" наградить орденом "За личное мужество" генерала армии Грачева Павла Сергеевича - министра обороны Российской Федерации; генерала армии Кобеца Константина Ивановича - заместителя министра обороны Российской Федерации.

Мне горько за цинично звучащие в этом президентском указе гордые слова: "героизм", "мужество". Невозможны герои, расстреливающие свой безоружный народ.

В те траурные дни ветеран Великой Отечественной войны капитан В. Бушин через газету "Правда"{1} направил генерал-майору Б. Полякову, командиру 4-й гвардейской танковой Кантемировской дивизии письмо:

Как живется вам, герр генерал Поляков,
В вашей теплой, с охраной у входа, квартире?
Как жена? Как детишки? Достаток каков?
Что тревожит, что радует вас в этом мире?
Вы довольны ли суммой, отваленной вам
Из народной казны за народные жизни?
Или надо еще поднатужиться нам -
Всей слезами и кровью залитой Отчизне?
А довольны ли ими полученной мздой
Сослуживцы, что били по Белому дому, -
Офицеры Ермолин, Брулевич, Рудой?..
Вот и все, что хотел я сказать, генерал.
Это ныло во мне, словно старая рана.
Ты гвардейской дивизии славу продал -
Так прими на прощанье плевок ветерана.

Танковые снаряды и пули снайперов, не настигшие народных депутатов и защитников Дома Советов в те осенние дни 1993 г., все же не пролетели мимо. Они задели сердца всех, кто находился в сопротивлявшемся Белом доме. 19 апреля 1994 г. на 47-м году безвременно остановилось сердце народного депутата, Председателя Комитета Верховного Совета по вопросам обороны и безопасности, контр-адмирала Равката Загидуловича Чеботаревского, этого кристально честного и бескомпромиссного человека. Его жизнь оборвалась, когда он полетел на помощь к братьям-сербам в Югославию. Контр-адмирал Чеботаревский прослыл легендой среди советских моряков-подводников за свои кругосветные походы. Весь мир помнит знаменитый поход советской атомной подводной лодки, которая прошла под толщами льда Северного Ледовитого океана и экипаж которой водрузил флаг Советского Союза на Северном полюсе. Командовал этой подлодкой Чеботаревский. Дважды его представляли к высшей награде Родины - званию Героя Советского Союза, но бюрократы и завистники помешали. Большинство народных депутатов и те, кто работал вместе с ним в Верховном Совете, с уважением относились к нему за доброжелательность к людям, нетерпимость к лицемерию и непорядочности. В те "горячие" осенние дни 1993 г. он находился в заграничной командировке. Но, узнав о перевороте, сразу же приехал в Москву, в осажденный Дом Советов, к своим друзьям-депутатам защищать Конституцию, закон и честь Советского флота. Член Президиума Верховного Совета РФ, контр-адмирал Чеботаревский,

{1} Полный текст письма см.: Правда. 1994. 19 января.

[266]

как это принято в Российском флоте, покинул Дом Советов одним из последних; его дети могут гордиться своим отцом.

Светлой памяти нашего Друга, народного депутата России, контр-адмирала Советского флота Равката Загидуловича Чеботаревского Н. Дерзновенко написала стихи, которые были зачитаны на траурной панихиде:

Ушел из жизни Друг и Человек
Без видимой на то причины веской!
Ушел... и не на время, а на век
Блестящий офицер Чеботаревский.
Наш "белодомовец", народный депутат,
Он - сын народа! Он служил народу
И с честью нес доверенный мандат!
Ушел... не увидав восхода...

Как больно, люди, как скорбит душа!
Поднять бы! Поделиться жизнью!
Он так ее любил, пока дышал,
А умер... за любовь к Отчизне!
Спокойно спи. Мы вымостим постель
Землею, что любил ты бесконечно!
Пусть звезды охраняют колыбель,
Земля пусть будет пухом, память вечна!

Вскоре после возвращения домой из Белого дома скончался народный депутат от Иркутской области Подлужный Владимир Евгеньевич, 1949 года рождения, директор совхоза "Масляногорский", отец четверых детей. Многие помнят его страстное выступление 26 сентября 1993 г. с балкона Дома Советов. Добрый, отзывчивый человек не мог пережить то, что происходит с его страной.

События 21 сентября - 4 октября 1993 г. перечеркнули судьбы многих людей, в том числе и народных депутатов РСФСР. Многие из них воочию убедились в том, какой режим они в свое время защищали и кого они привели к власти. И сегодня, встречаясь со многими из бывших "демократов", видишь в их глазах стыд за свое прошлое. Другие же откровенно сожалеют, что верили Ельцину и его команде, которые привели страну к развалу.

Интересна судьба народного депутата от Курской области Вячеслава Яковлевича Федотова. До избрания депутатом он был одним из лучших хирургов областной клинической больницы, возглавлял отделение сердечно-сосудистой хирургии. 4 октября 1993 г. он находился в Доме Советов, в комнате, освященной накануне в честь благоверного князя Даниила Московского. В этой комнате, во время блокады и осады, под грохот танкового обстрела многие защитники парламента молились, причащались, а некоторые принимали крещение.

Мне посчастливилось беседовать с Вячеславом Яковлевичем в канун пятой годовщины "кровавой осени" 1993 г.

"4 октября 1993 года, - рассказал он мне, - во время расстрела Верховного Совета, я оказывал раненым первую медицинскую помощь. Когда я понял, что делается все, чтобы мы не вышли отсюда, я дал обет, что если останусь жив, то посвящу свою жизнь служению Богу".

[267]

"Ведь Вы, Вячеслав Яковлевич, - спросил я у него, - не были ни в какой партии, не состояли ни в какой фракции. Что тогда заставило Вас быть вместе с нами?"

"Каждый человек, - ответил он, - обязан защищать закон. Только тогда будет торжество справедливости. Ведь основополагающие законы Господь дал нам через Моисея, мы должны их свято выполнять... Поэтому я и остался в Доме Советов, пытаясь отвести угрозу нарушения Конституции - Основного Закона".

Некоторые народные депутаты РСФСР и работники аппарата Верховного Совета, находясь в осажденном Доме Советов, вели дневники, чтобы потом рассказать россиянам правду о жестокой блокаде, которой были подвергнуты за то, что выступили против государственного переворота, о людях, которые стойко выдержали обрушившиеся на них лишения и жестокости, защищая Конституцию и будущее страны!{1} Их книги - бесценные свидетельства, оставленные потомкам.

Сразу после расстрела Верховного Совета РФ многие начали петь аллилуйю "победителям". "Я, безусловно, член команды Ельцина, - скажет и. о. мэра Москвы Лужков. - Мы осмысленно следуем его курсу и участвуем в формировании внутренней политики... Правительство Москвы как команда предана его курсу реформ"{2}.

Пройдет время,, и Лужков, делая мужественное лицо, будет критиковать прогнивший режим, власть, которая завела страну в тупик. Он уже предлагает президенту "самому определиться со здоровьем" и считает, что безнадежно больным лучше бы уходить с государственной службы. Более того, проанализировав итоги импичмента, он гордо скажет: "Импичмент не прошел, но оценка работы президента состоялась"{3}.

Пепел сгоревшего Дома Советов еще долго будет стучаться в наши сердца, сыпаться на поседевшие волосы защитников Конституции. Постоянно возвращаюсь к тем дням, когда 4 октября на фоне солнечного дня полыхал Дом Советов. Мне казалось, что это происходит не в демократической России, а в жестко тоталитарном государстве, исповедующем только идеи силы, произвола. Многие говорили в те дни, что, прежде чем решиться на позорные действия в столице Родины, командиры воинских частей, расстрелявших парламент, должны были бы сдать в музей святые Гвардейские знамена и ордена, завоеванные их отцами в ратных сражениях, ибо за свои преступления они достойны лишь названия карательных частей и соединений.

История вновь показала, что невозможно быть "демократом" без репрессивного аппарата, готового в любую минуту ввести дарованные свободы в "необходимые рамки законодательных ограничений".

"Кровавая" осень 93-го будет оставаться в памяти не только ее прямых участников, но и всего народа. В октябрьской бойне в Москве были убиты и искалечены сотни гражданских лиц. Прокуратура РФ признала их потерпевшими. Большинство из погибших не были случайными жертвами, они осознанно пришли защищать Конституцию и Закон и стали жертвами политического убийства. Режим, игнорируя выводы Генеральной прокуратуры, не желает этого признавать и продолжает

{1} Бабаев Б. Расстрел "Белого дома". Свидетельства очевидца: взгляд изнутри. Иваново, 1994; Хайрюзов В. Повести и рассказы. Иркутск, 1994; Савельев И. Бесы августа - палачи Октября. Стихи и проза блокадника. М, 1994; Мухамадиев Р. Крушение. Хроника бешеных дней. М., 2002.

{2} Московские новости. 1993. 10 октября.

{3} Независимая газета. 1999. 27 мая.

[268]

говорить о "красно-коричневых", уголовниках, устроивших массовые беспорядки. Октябрьское противостояние 93-го - трагедия тысяч семей, приговор суда над ее виновниками должен быть вынесен.

В мае 1998 г. Государственная Дума создала комиссию по дополнительному изучению и анализу событий, происходивших в Москве 21 сентября - 5 октября 1993 г. Комиссия преследовала совершенно определенные цели - изучить обстоятельства случившегося, дать им политическую и международно-правовую оценку и внести в Государственную Думу нормативные акты по вопросам политической реабилитации, увековечения памяти погибших и улучшения материального положения тех, кто пострадал, но остался в живых.

Возвращение на общественное доследование (пока!) дела о расстреле Верховного Совета Российской Федерации, защитников Конституции - это акт большого общественного значения. Многие из россиян до сегодняшнего дня остаются просто обманутыми относительно событий 1993 г. А народ должен знать правду. Это важно особенно сегодня, когда геноцид российского народа продолжается.

Последствия массовых убийств 3-4 октября 1993 г. страшные. Народ просто затаился, ушел в себя. Искорежено его сознание, на сердце - глубокий инфарктный рубец. Октябрь 1993 г. - позорнейшая страница в истории России, череду которых начал и упорно плодил "первый всенародно избранный Президент России", как себя не уставал называть Ельцин.

В 354-страничном Докладе Комиссии Государственной Думы по дополнительному изучению и анализу названных событий достаточно подробно освещены хроника событий и их причинно-следственные связи. Один из главных выводов комиссии звучит так: "Тяжесть последствий произошедшего и неисчерпанность до сегодняшнего дня всех внутригосударственных правовых средств в отношении лиц, действия которых привели к указанным последствиям, не позволяют относиться к событиям 21 сентября - 5 октября 1993 г. как к перевернутой странице российской истории.

Окончательное и справедливое решение вопросов, связанных с последствиями событий 21 сентября - 5 октября 1993 г., возможно только при условии привлечения к установленной законом ответственности лиц, чьи действия, связанные с превышением ими своих должностных полномочий, стали исходной причиной указанных событий, привели к массовым столкновениям, человеческим жертвам, разрушениям и иным тяжким последствиям, а также законодательного решения вопросов возмещения ущерба и предоставления необходимых социальных гарантий невинно пострадавшим в этих событиях гражданским лицам, военнослужащим и сотрудникам милиции"{1}.

Из событий того "кровавого" октября просто необходимо извлечь некоторые уроки и сделать определенные выводы.

Во-первых, события сентября - октября 1993 г. были выражением нормального конституционного права народа, выступившего против государственного переворота в целях защиты конституционного строя, сохранения народовластия.

Народ будет помнить имена вероломно расстрелянных юношей и девушек, поверивших ложным посулам "истинной демократии", кинувшихся с голыми руками

{1} События 21 сентября - 3 октября 1993 г. Доклад Комиссии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по дополнительному изучению и анализу событий, происходивших в городе Москве 21 сентября - 5 октября 1993 года. М., 1999. С. 333.

[269]

защищать Конституцию, будет помнить убитых выстрелами в спину патриотов, которые были движимы естественным чувством гуманности и бросались на помощь раненым и искалеченным.

В упомянутом докладе комиссии Госдумы приведены поименные списки 158 погибших и впоследствии скончавшихся от ранений, полученных в ходе октябрьских событий, а также 421 получившего ранения и иные тяжелые повреждения.

Вряд ли можно забыть радостно гогочущую толпу "демократических" зевак, заключающих пари - попадут или не попадут в Дом Советов доблестные ельцинские танкисты, когда в нем от этих выстрелов гибли защитники подлинной демократии.

Вряд ли можно забыть надругательства над женщинами, имитацию расстрелов и прямые расстрелы без суда и следствия пьяными омоновцами защитников Конституции во дворе дома № 4 по Краснопресненской набережной и на стадионе.

Народ не может забыть тайные погребения, сжигание в крематориях и печах ТЭЦ трупов уничтоженных "демократами" защитников Белого дома и просто случайных, подвернувшихся под руку граждан.

Во-вторых, события октября 93-го показали, что в борьбу с народом, пришедшим на помощь парламенту, вступила даже компрадорская буржуазия, опирающаяся на "элитную часть" наиболее ангажированной и подкупленной столичной интеллигенции. Это потом многие ее представители поймут, что их просто обманули, начнут сравнивать события октября с тем, что они видели в великом фильме Михаила Ромма "Обыкновенный фашизм".

В-третьих, события "кровавой осени" 93-го показали, что руководители антиконституционного государственного переворота при помощи геббельсовской пропаганды через прессу и электронные СМИ обманули большинство народа и сумели представить кровавые расправы армии, внутренних войск и спецназа над безоружными людьми как "защиту" государства от "фашистского мятежа".

И наконец, последнее. До расстрела Белого дома в стране не было громких политических убийств. За последующие десять лет только депутатов Государственной Думы РФ было убито десять. Последнее убийство 17 апреля 2003 г. Сергея Юшенкова{1}. У меня нет сомнения, что корни всех громких политических убийств уходят в "кровавую осень" 1993 г. Если в стране на глазах равнодушной толпы зевак, на глазах всего мира расстреливают парламент (!) России, то нет ничего удивительного в череде громких политических убийств. Могу со стопроцентной уверенностью сказать: безнаказанность расстрела Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ породила и будет порождать громкие политические убийства.

Народы России не забудут события октября 93-го. И никакое отбеливание ельцинской эпохи его бывшими клевретами не сотрет из памяти народной всего того, что "получил" народ в эпоху Ельцина. Верю, настанет день и состоится честный и справедливый процесс, который даст оценку всему, что сотворил режим Ельцина с Россией.

{1} Юшенков С. Н., родился в 1950 г. Русский. Окончил Новосибирское высшее военно-политическое училище, Военно-политическую академию им. В. И. Ленина. Полковник запаса. Кандидат философских наук. В период избирательной кампании по выборам народных депутатов РСФСР баллотировался как член КПСС. До избрания народным депутатом России - преподаватель Военно-политической академии им. В. И. Ленина. Был депутатом Государственной Думы трех созывов. Член Политсовета партии "Демократический выбор России", а затем партии "Союз правых сил" (СПС).

[270]

Через восемь лет, когда ушел за кулисы политической сцены Ельцин, только четверть россиян (25,3 %) считает, что силовые действия бывшего Президента России в октябре 1993 г. были правомерными. Противоположной точки зрения придерживается 47,4 % граждан РФ. Такие данные были получены в ходе опроса, который провел независимый исследовательский центр "Российское общественное мнение и исследование рынка" (РОМИР-Gallup Ihtenational). Кроме того, россиянам был задан вопрос относительно того, нужны ли были столь жесткие меры "для защиты российской демократии". Утвердительно на этот вопрос ответили 27,8 % респондентов. Неоправданными назвали такие меры 47,9 % граждан России. При этом 76,8 % россиян посчитали, что можно было найти компромиссное решение конфликта, избежать человеческих жертв. Кроме того, 74,5 % сказали, что ни при каких условиях власть не должна была допускать силового разрешения противостояния президента и парламента{1}.

А через девять лет после трагических событий в Москве отношение к ним со стороны россиян, по данным ВЦИОМа, заметно изменилось. Если в 1993 г. вину Ельцина в произошедшем видели 28 % опрошенных, то в 2002 г. уже 32 % респондентов. Ответственность на защитников Конституции РФ в 1993 г. возлагали 46 % опрошенных, через девять лет только 22 %. В 1993 г. применение силы против сторонников Верховного Совета оправдывал 51 % респондентов, сегодня - 22 %{2}.

Поражение в октябре 1993 г. потерпели не только руководители Верховного Совета, отстаивавшие Конституцию РФ, но и народные депутаты Российской Федерации в целом. Да, многие из них не склонили своей головы перед узурпатором Ельциным, совершившим антиконституционный государственный переворот. Но, как ни странно, парламент медленно уничтожал себя сам. Он не сумел преодолеть внутренних противоречий и сделать понятным обществу в течение трех лет суть своей работы и смысл своего существования.

Начиналось все с принятия Первым съездом народных депутатов РСФСР Декларации о государственном суверенитете РСФСР 12 июня 1990 г. В Большом Кремлевском дворце, заполненном до отказа, народные депутаты стоя громко рукоплескали "первому шагу к свободе и независимости". Только 271 народный депутат из всего состава Съезда, в том числе и я, проголосовал против статьи 5 декларации, определявшей верховенство Конституции РСФСР и ее законов над союзными. И лишь 213 народных депутатов увидели в декларации источник распада сначала Союза ССР, а затем и РСФСР. Поэтому мы и проголосовали против декларации в целом или выразили свое несогласие неучастием в голосовании.

Российские депутаты, дезориентированные лжедемократами, не понимали значения мощи единого Союза, им также говорили об "ограблении" населения России: ведь до 70 млрд тогдашних полновесных рублей изымалось в ту пору из бюджета РСФСР в пользу других союзных республик. Многие народные депутаты наивно верили: как только Россия станет "суверенной и независимой" от Союза, все ее богатства "польются рекой" на пользу народу, сделают страну сильной, сытой и обеспеченной. Да и националистическое руководство союзных республик обвиняло Россию в угнетении и притеснении. Отсюда - разваливавшая Союз война "с ненавистным Центром", стремление стать полновластными хозяевами в "суверенных республиках",

{1} См.: Независимая газета. 2001. 3 октября.

{2} См.: Известия. 2002. 5 сентября.

[271]

но без СССР. "Пора союзным республикам вернуть долги России. Или ей самой придется "самоопределяться", - твердили в тот период многие "демократы". Забывали при этом только одно: Россия исторически сложилась как государство многих и многих народов, она скроена, связана, сцементирована миллионами уз, тысячами экономических, хозяйственных, культурных связей с другими республиками Союза ССР.

Своим указом Ельцин объявил 12 июня "праздником" - Днем независимости России. Минуло двенадцать лет со времени обретения этой "независимости", как говорят теперь в народе - независимости России от самой себя. Что же произошло в России за это время?

Для многих россиян это "радостное и праздничное событие" ассоциируется с горем и национальной катастрофой. Постоянные задержки с выплатой нищенской зарплаты и мизерных детских пособий, безработица, умирающие без лекарств и пищи старики, беспризорщина среди детей, убитые в "Останкино" и у Дома Советов, в Чечне - вот с чем связывают люди этот "праздник". Сегодня российский народ действительно "независим" от своих человеческих прав на бесплатное образование и здравоохранение, на полноценный труд и отдых, на жизнь{1}.

Лжедемократам самим стало стыдно за этот "праздник". Вот почему последнее время они в "праздничных" телеграммах, выступлениях в СМИ перестали произносить и слово "независимость" - просто День России. Но и тут им неловко: что за День, какой День?

По моему глубокому убеждению, пройдет еще немного времени, и 12 июня у большинства российского народа, народов СССР будет восприниматься как день покаяния за сотни тысяч убитых в междоусобных войнах, за миллионы поломанных судеб.

Российские депутаты дискредитировали себя и тем, что безропотно ратифицировали беловежский сговор. Передо мной результаты поименного голосования по вопросам денонсации Союзного договора 1922 г. и ратификации Соглашения о создании СНГ. То, что за эти документы проголосовали такие "демократы", как Абдулатипов, Аслаханов, Волкогонов, Митюков, Рябов, Шахрай, Шумейко, у меня не вызывает вопросов. Но как могли высказаться "за" С. Осминин - бывший первый секретарь Кировского обкома КПСС, Л. Воронин - бывший первый зампред Совмина СССР, Ю. Манаенков - секретарь ЦК КПСС, В. Севастьянов - летчик-космонавт СССР, В. Сыроватко - бывший председатель Брянского облсовета? Их не смутили ни попрание Конституции СССР, ни результаты Всесоюзного референдума 17 марта 1991 г., на котором большинство советских людей высказались за сохранение Союза, единой семьи народов. А ведь одобрили развал депутаты, избранные народом. Ельцинисты убеждали, что в борьбе с горбачевским Центром все средства хороши. Россия, уверяли они, став самостоятельным государством, будет флагманом демократических преобразований. И только потом к очень многим пришли стыд и раскаяние за развал страны, за распродажу ее ценностей. Танковая канонада, расстрелы мирных людей и особенно война в Чечне окончательно сбросили маски с Ельцина и его "команды".

А разве не стыдно было нам, народным депутатам РСФСР, за обман народных депутатов СССР, особенно тех, что были избраны от России? Ведь Верховный Совет РФ гарантировал, что после самороспуска союзного Съезда народных депутатов будет издан специальный закон, социально защищающий их и их семьи, сохраняющий им полномочия до конца срока и работу в российском парламенте. Обманули!

[272]

Возмездие над обманщиками и слепцами свершилось, только на другом уровне и со сдвигом во времени.

Все мы, народные депутаты, выступая за реформы и преобразования от имени своих избирателей, козыряя их волей, интересами, вовсе не советовались с ними ни по одному жизненно важному вопросу. А народ в это время нищал. Грехи оказавшихся несостоятельными государственных мужей, в том числе и народных депутатов, оплачены жизнями миллионов россиян. Именно мы,- народные избранники, спустили на тормозах декабрьский (1992 г.) и мартовский (1993 г.) ельцинские путчи, когда не хватило единства, воли и мужества объявить импичмент главному нарушителю Конституции.

Народ все видел. Немудрено, что сентябрьско-октябрьское 1993 г. противостояние люди в массе своей восприняли как внутреннюю разборку двух в равной мере чуждых им сил и часто повторяли в те дни: "Чума на оба ваших дома!"

Роковую роль поначалу сыграл и Конституционный суд, никак не отреагировавший на беловежский путч и фактически одобривший развал Советского Союза. Ставка на "ситуационное", половинчатое решение по явно неконституционным указам Ельцина о запрете КПСС и КП РСФСР только укрепила последнего в уверенности: с этими судьями можно не церемониться. Вот беспрецедентный пример: к очередной годовщине августовских событий трое депутатов - В. Исаков, Н. Павлов и Г. Саенко - внесли в Конституционный суд ходатайство о признании неконституционными указов от 19 августа 1991 г., в которых Президент России объявил преступным создание ГКЧП, а руководителей СССР - "изменниками Родины". И что же? Суд уклонился от рассмотрения этого ходатайства депутатов.

В октябре 1993 г. потерпели поражение все истинно демократические, патриотические и оппозиционные партии и движения, профсоюзы. Помню, как до кремлевского мятежа все так называемые лидеры российского масштаба - от Вольского до Явлинского - негодовали, возмущались, видя разворовывание державы, скатывающейся до уровня третьеразрядного государства. Жаловались на резкое снижение уровня жизни людей, нищету и безнравственность-проституцию и порнографию, наркоманию и преступность. Возмущались "болтовней" Верховного Совета и Советов других уровней, бездействием властей.

Но вот Кремль нажал на гашетки. Еще можно было спасти положение в стране, дать путчистам по рукам. Требовалась помощь и соединение усилий всех честных и неравнодушных к Родине людей: ученых, промышленников, предпринимателей, аграриев. Но... славировали и А. Вольский, и Ю. Скоков, и М. Лапшин, и И. Клочков и другие якобы центристы, с кем регионы связывали свою судьбу и судьбу России.

Возможно, эти лидеры боялись, что их причислят к "красно-коричневым"? Те роковые дни показали: нет настоящей поддержки в массах, в трудовых коллективах, в армии ни у "Трудовой России", ни у Фронта национального спасения, ни у Союза офицеров, Российского общенародного союза, ни у других оппозиционных партий и движений.

Не слышно было в те дни набатного голоса Компартии, к которой принадлежу по своему внутреннему убеждению вот уже на протяжении более тридцати лет. Не поднялась 600-тысячная армия российских коммунистов "За власть Советов!". Много тогда нашлось "благоразумных деятелей", восседающих сегодня в парламенте и пожимающих руки тем, у кого они по локоть в крови.

[273]

Почему на балконе Дома Советов и на площади Свободной России развевались только красные флаги "Трудовой России" да знамена христианско-демократической партии? Не потому ли, что многие лидеры (а может быть, и большинство) выжидали, кто победит, чтобы затем пойти на поклон к "победителю", как это сделал, например, Аркадий Иванович Вольский уже на второй день "мнимой победы". Я уж не говорю о "западном экономическом мальчике" Явлинском, который переплюнул всех телевизионных репортеров, откровенно призывая отбросить "интеллигентские замашки" и уничтожить защитников Конституции. И после этого он намеревается стать Президентом России!

Вскоре все стало ясно: одни шли защищать Дом Советов, другие низкопоклонничали перед Ельциным и его окружением, берегли свое положение и благополучие, третьи - а их было, к сожалению, большинство - просто созерцали и молчали. Или, ограничиваясь словесной "поддержкой" защитников Конституции, показывали диктатуре кукиш в кармане. Что ж, общество за свою пассивность получило сполна...

Прошло десять лет. И вот что мы читаем у очевидцев событий.

"В ситуации, когда Ельцина сподвигли на расстрел парламента, - пишет Сергей Глазьев, в 1993 г. бывший министром внешних экономических связей и подавший в отставку в знак протеста сразу же после выхода в свет Указа № 1400, - мне стало понятно: если оставаться честным и законопослушным человеком, нельзя участвовать в государственном преступлении. Я считаю, что любой порядочный человек должен был поступить так же".

Директор фонда "Центр политических исследований и консалтинга" Андрей Федоров отмечает: "4 октября 1993 года нельзя назвать торжеством демократии... Сейчас многие участники тех событий говорят о том, что если бы знали, куда это дальше пойдет, то не допустили бы такого развития событий... С 1993 года набор проблем остался практически тем же, а федерация стала еще более хрупкой".

"Это были дни, которые мне запомнились на всю жизнь, - говорит ветеран группы антитеррора "Альфа" полковник запаса Игорь Митрофанов. - К чести наших командиров, в первую очередь генерал-майора Геннадия Николаевича Зайцева, было сделано все возможное, чтобы не пролилась кровь. "Альфа" в октябре 1993-го не сделала ни одного выстрела. Стреляли по нашим сотрудникам. У здания правительства погиб младший лейтенант Гена Сергеев... Каждый год 4 октября все "альфовцы" - и ныне служащие, и ушедшие в запас - собираются на Николо-Архангельском кладбище, где похоронены Геннадий Сергеев и другие наши друзья, погибшие при исполнении долга..."{1}

И наконец, последнее. В 1993 г., во время расстрела Белого дома, народные депутаты РСФСР дали обещание, что, если они останутся живы, построят храм святителя Николая Мирликийского Чудотворца, икона которого находилась в то время в Доме Советов. В октябре 1999 г. в Твери собралась представительная группа народных депутатов России 1990-1993 гг. из Архангельска, Казани, Ульяновска, Комсомольска-на-Амуре, Чебоксар, Саратова, Уфы, Москвы. Цель поездки - содействие в строительстве храма на территории университетского городка в областном центре.

Почему именно Тверь стала местом возведения храма и получила благословение архиепископа Тверского и Кашинского Виктора? Москву, город золотого тельца,

{1} Известия. 2002. 5 сентября.

[274]

где правят бал враждебные русскому народу олигархи, где при полной поддержке руководства произошло насилие над демократией, Конституцией, где невинные мальчишки и девчонки, верившие в правду, поплатились за это своими жизнями, вряд ли можно считать сейчас символом России. Административный центр? Да. Центр сосредоточения властных институтов? Да. Но душой России этот город не назовешь даже при огромном желании.

Изучив областные города, остановились на Твери, расположенной на берегах великой русской реки Волги. Не случайно тверские края, где берут начало главные реки центра России - Волга, Западная Двина, Днепр, стали местом паломничества русской интеллигенции - Радищева, Пушкина, Лермонтова, Салтыкова-Щедрина, Чайковского, Шишкина и многих других. Здесь они впитывали в себя подлинную русскость с ее коренной чертой - единением и дружбой всех наций и народностей во имя Отечества и Державы.

Немаловажную роль в выборе Твери для возведения храма конечно же сыграло и то, что здесь в Городненской церкви вот уже более 30 лет служит отец Алексей (Злобин) - бывший народный депутат РСФСР, истинный патриот России, не покинувший здание Дома Советов во время его расстрела. Это любимец народных депутатов, великий труженик. Усилиями отца Алексея в Городне открыта приходская школа и гимназия для детей - сирот и обездоленных, кафедра Православия в Тверском университете. Поэтому все мы понимали, что если за дело взялся отец Алексей, то оно будет успешно завершено.

Координирующей работой по возведению храма занимается не менее энергичный человек - также бывший народный депутат РСФСР Валентина Домнина, приехавшая для этих целей в Тверь. Сложная судьба у этой женщины, я уже упоминал о ней в книге. Построение храма для нее - это, по ее словам, как бы не только искупление, но и вера в будущее России.

Да будет храм! Да станет Тверь духовным центром возрождающейся России!