Раздел I

[ 32]

21 АВГУСТА 1991 года:
КТО СОВЕРШИЛ ПЕРЕВОРОТ?

В первоначальном варианте книги у меня не было этой главы. Тем более что об августовских событиях 1991 г. написано и сказано столько, что, казалось бы, отслежена каждая их минута{1}. Но вот незадача. Несмотря на обилие свидетельств и свидетелей, лично у меня целостной картины произошедшего так и не сложилось. Что это было? Почему? Как? Позже я беседовал со многими участниками этих событий как с одной, так и с другой стороны, но опять-таки, повторяю, единого, сколько-нибудь законченного представления никто из них так и не дал.

Желание вернуться к августовским событиям возникло у меня в связи с новыми, порой весьма противоречивыми, а иногда и лживыми публикациями в прессе в августе 2001 г. о том, что произошло десять лет назад, принадлежащими общественным и политическим деятелям, многих из которых я знаю лично.

Станислав Шушкевич, экс-председатель Верховного Совета Белоруссии: "Никчемные люди затеяли никчемное дело. И не смогли с ним справиться... Безусловно, "август-91" решительно ускорил распад Советского Союза... Во всяком случае, говорить о Союзном договоре после этого мог только Горбачев, выглядевший очень наивно со всеми своими усилиями"{2}.

Руслан Хасбулатов, экс-председатель Верховного Совета РФ: "Во многих действиях ГКЧП были здравые мысли. Конечно, это было антиконституционно, что и сгубило путчистов"{3}.

Владимир Жириновский, вице-спикер Госдумы, лидер ЛДПР: "Я приветствовал ГКЧП... Все можно было сделать, но единственная их беда в том, что они не арестовали Ельцина и не расстреляли Горбачева... С их стороны (ГКЧП. - Ю. В.) были правильные шаги, только непоследовательные и нетвердые"{4}.

Дмитрий Язов, экс-министр обороны СССР, Маршал Советского Союза, член ГКЧП: "...какой заговор, если накануне открыто группа политиков и военных поехала к Президенту СССР сказать ему, что завтра государства не будет, если будет подписан Договор о создании Союза суверенных государств. Это означало кончину СССР"{5}.

Геннадий Янаев, экс-вице-президент СССР: "Глупо называть создание ГКЧП попыткой государственного переворота. Это была попытка спасти государство, а не развалить его"{6}.

Владимир Войнович, писатель, обозреватель газеты "Известия": "На самом деле путчисты совершили отчаянную, но, по счастью, глупую и трусливую попытку восстановить на территории СССР порядок, как раз соответствующий букве и духу

{1} См., напр.: Горбачев М. Декабрь-91: Моя позиция. М., 1992; Ивашов Л. Маршал Язов (Роковой август 91-го). М., 1992; Лукьянов А. Переворот мнимый и настоящий. М., 1993; Черняев А. Шесть лет с Горбачевым. По дневниковым записям. М., 1993; Исаков В. Расчлененка. М., 1998; Лукьянов А. В водовороте российской смуты (размышления, диалоги, документы). М., 1999; Андриянов В., Черняк А. Одинокий царь в Кремле. Борис Ельцин и его команды. Книга 1. М., 1999; Эпоха Ельцина. Очерки политической истории. М., 2001; Мухамадиев Р. Крушение. Хроника бешеных дней. М., 2002.

{2} Известия. 2001. 18 августа.

{3} Там же.

{4} Там же.

{5} Комсомольская правда. 2001. 16 августа.

{6} Российская газета. 2001. 18 августа.

[ 33]

Конституции государства, на верность которому они присягали. Переворот был совершен не ими, а Горбачевым и его сподвижниками. Это я говорю не в отрицательном смысле, а, наоборот, в положительном. Советский режим сам по себе был незаконен..."{1}

Геннадий Зюганов, председатель КП РФ и НПСР: "По-моему, сегодня всем очевидно: это была крупнейшая провокация, за которой стоят Горбачев и Александр Яковлев - люди, предавшие партию и государство. Более 60 процентов населения считают большой потерей развал СССР. Вслед за так называемой победой над гэкачепистами свободы не наступило. Напротив, ситуация усугубилась, и прежде всего в экономике"{2}.

Но больше всего подвигнули меня на написание этой главы интервью, раздаваемые средствам массовой информации экс-президентом СССР М. Горбачевым в канун десятилетия августовских событий 1991 г. В свойственной ему велеречивой манере Михаил Сергеевич, вспоминая "август-91", пытается предстать трагической фигурой российской политической сцены рубежа веков. Подробно рассказывал, как ему была уготована неприглядная роль "форосского пленника", как он якобы ничего не знал о ГКЧП, как обнаружил отключенными все телефоны на даче, в том числе и "стратегический" красный, как ждал, что вот-вот "ворвутся бойцы гэкачепистского спецназа и будут что-то делать со мной, чтобы сделать инвалидом".

М. Горбачев не считает, что он, без преувеличения хозяин одной из двух сильнейших мировых держав, стоял у истоков развала державы - Союза ССР. Просто (!), считает Михаил Сергеевич, "Горбачев и его команда задали слишком быстрый темп преобразований, который не смогла переварить даже наиболее продвинутая и подготовленная часть общества. А уж остальной народ - они ошарашены были... Но и нельзя было медленнее. Медленнее нельзя было"{3}. Оказывается, все очень просто: М. С. Горбачев "решился на трансформацию закоснелого советского общества", но "все пошло наперекосяк" от "слишком быстрого темпа преобразований". И т. д. и т. п. "Первый последний президент СССР" продолжает дурачить "остальной народ", как и десять лет тому назад.

Вот это и заставило меня поднять свои архивные материалы, вернуться к событиям "августа-91", попытаться дать им свою оценку как очевидцу, а по некоторым моментам и как их участнику.

Прежде всего сделаю несколько обобщений.

Главную суть августовских событий 1991 г. нельзя свести к какой-то одной ипостаси. Было ли это выступление патриотов-государственников, спасающих Советский Союз, закрепленный в Конституции СССР общественный и политический строй? Ответ может быть один - да, было! Но это, как мне представляется, не вся правда.

Другая точка зрения: "август-91" - это форма проявления борьбы Союзного Центра в лице президента СССР Горбачева и субъектов Союза в лице Президента РСФСР Б. Ельцина при молчаливом согласии до поры до времени руководителей других союзных республик. И это тоже правда.

Были ли события "августа-91" заговором, преследующим реставрационные цели, стремлением покончить с Союзом ССР и советской властью, на что прозрачно намекает писатель В. Войнович. Конечно, были.

{1} Известия. 2001. 18 августа.

{2} Комсомольская правда. 2001. 20 августа.

{3} Новая газета. 2001. № 94-95. 27-31 декабря. С. 16-17.

[ 34]

К середине 1991 г. стало очевидно - попытки сформировать новый, так называемый "демократический" порядок и передать все властные рычаги от монопольно господствовавшей КПСС к избранным народом Советам всех уровней оказались бесплодными. С отменой статьи 6 Конституции 1977 г. прежний, назовем его условно "номенклатурно-партийный", порядок канул в Лету безвозвратно. Это было ясно всем. То, что потом было названо путчем, на мой взгляд, как раз и явилось своеобразной реакцией на провал перестройки, на аморфность, безволие и бесконечные шараханья в разные стороны горбачевской власти или того, что от этой власти еще оставалось.

Не случайно "молчаливое большинство", как в столице, так и особенно в провинции, поддержало основной порыв гэкачепистов - навести элементарный порядок в стране, прекратить тотальное разворовывание материальных ценностей, созданных многими поколениями советских людей, возвратить СССР международный престиж и авторитет.

Несомненно, это был порыв, за которым не стояло сколько-нибудь цельной программы, подкрепленной системой четких организационных мер и конкретных исполнителей. Но этот порыв не вписывался в планы перестройщиков второй волны, шедших след в след за Горбачевым и гораздо откровеннее, чем он, ставивших задачу демонтажа советского общественно-политического строя. И надо сказать, эти силы, сделавшие своим лидером и знаменем Ельцина, "на все сто" воспользовались предоставившимися им историческими возможностями.

Технология их действий достаточно подробно описана в публицистике и научной литературе. Это - технология чемодана с двойным дном: наружу выставлялись псевдодемократические, и даже псевдореволюционные, лозунги борьбы против "реакции", на дне же прятались алчные стремления вытеснить недееспособную "номенклатуру" и занять ее место. Это у "демократов" получилось сполна в силу единства далеко идущих планов и М. Горбачева, и Б. Ельцина, несмотря на их личную неприязнь и даже враждебность. Их основной прием - после очень вялых, несогласованных, непродуманных действий по "мелочам" текущей политики - стремительность и продуманная последовательность действий "по большому счету", чтобы не дать созреть противодействию их разрушительной политике.

К сожалению, более или менее организованное и своевременное сопротивление деструктивным процессам оказать было некому. Деморализованная политической импотенцией М. Горбачева КПСС, а вместе с ней и государственные советские службы оказались парализованными, а попросту выключенными из системы. Должен сказать, что некоторые элементы августовской технологии отстранения от власти КПСС были затем небезуспешно применены во время событий сентября - октября 93-го при отстранении от власти Верховного Совета Российской Федерации и ликвидации системы Советов народных депутатов, а также "накатов" на Генеральную прокуратуру и Государственную Думу в 1998-1999 гг., о чем подробнее пойдет речь несколько позже.

Здесь же отмечу следующее. Август 91-го как бы сфокусировал в себе все те ошибки, просчеты, очевидные недоразумения, которые с лихвой ознаменовали пятилетие горбачевской перестройки, подведя мрачный итог горбачевского реформаторства.

Если быть до конца искренним и не прятать голову в песок, подобно страусу, своя доля вины (пусть и явно не соразмерная с виной горбачевско-яковлевской команды "прорабов перестройки") лежит и на всех советских коммунистах. Говорю

[ 35]

это не в назидание потомкам и не в укор современникам. Просто безответственность в августе 91-го обернулась бездеятельностью в октябре 93-го, разжиганием войны в Чечне и на границах бывшего СССР, инертностью и безразличием в июне 96-го - при повторном избрании Президентом Российской Федерации разрушителя страны Б. Ельцина. Сказалась она и в последующие годы. Неужели это одна из особенностей национального характера?..

А ведь как неплохо, по-молодому динамично, все начиналось!..

Восстановим в памяти некоторые хорошо известные сюжеты, чтобы лучше понять те причинно-следственные связи, которые и по сей день проявляются, правда в иных по форме событиях, но мало изменившихся по содержанию.

Реформы в государственном строительстве и управлении, в политической системе начались с непривычных для того периода политических и организационных мер, принятых на Пленуме ЦК КПСС в январе 1987 г. Это признание возможности альтернативных выборов, тайного голосования при избрании ответственных партийных работников, введение новых форм и механизмов участия трудящихся в управлении предприятиями. Однако первый блин оказался комом: на местных выборах 21 июня 1987 г. альтернативные кандидатуры были представлены только в 0,4% избирательных округов. Как говорится, замах был "на рубль", а удар получился на копейку.

Второй этап политических преобразований, который руководство страны рассматривало как решающий, - выдвижение XIX партийной конференцией (28 июня - 1 июля 1988 г.) важного проекта конституционной реформы, принятого Верховным Советом СССР в октябре 1988 г.

Была создана двухуровневая представительная система - Съезд народных депутатов СССР и Верховный Совет СССР, избранный из депутатов Съезда, учрежден пост президента СССР, наделенного широкими полномочиями.

В декабре 1988 г. 12-я внеочередная сессия Верховного Совета СССР приняла Закон "Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР". Главным его содержанием стало изменение избирательной системы в СССР и принципов функционирования государственных органов. На основе этих изменений весной 1989 г. были проведены выборы народных депутатов СССР, а весной 1990 г. - народных депутатов союзных, автономных республик и местных Советов.

Изменилась сама процедура выборов в представительные и законодательные органы власти. Они впервые стали альтернативными и состязательными. Было избрано 2250 депутатов с пятилетним сроком полномочий. Из них 1500 депутатов избирались в округах страны и 750 - от КПСС, профсоюзов и других общественных организаций.

Новый Верховный Совет СССР стал постоянно действующим органом, насчитывающим 542 члена, избранных тайным голосованием Съездом народных депутатов. В функции съезда входило также проведение конституционных, политических и экономических реформ и даже избрание президента страны, которому поручалось руководство внешней политикой и обороной, назначение премьер-министра и т. д. Была введена должность вице-президента СССР, на которую, по рекомендации М. Горбачева, был избран Г. Янаев.

Деятельность народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР фактически прекратилась в конце августа - начале сентября 1991 г., то есть значительно ранее срока завершения их полномочий. Под давлением оппозиции (как в центре, так и в республиках) депутаты заявили о самороспуске и ликвидации Верховного Совета СССР в том составе,

[ 36]

в каком он был избран в 1989 г. После попытки "государственного переворота" 19-21 августа 1991 г. усилились центробежные силы в бывших советских республиках, началось провозглашение "суверенитетов". Начало этому губительному процессу положил Съезд народных депутатов РСФСР, который 12 июня 1990 г. принял "Декларацию о государственном суверенитете РСФСР".

В ряде Верховных Советов союзных и автономных республик еще в 1990 г. к власти пришли оппозиционные КПСС силы, в том числе и националистические. Вслед за РСФСР большинство республик провозгласили свой суверенитет, а остальные заявили о стремлении обрести независимость в ближайшем будущем. Наиболее интенсивно этот процесс пошел в республиках Прибалтики (Литве, Латвии, Эстонии) и Закавказья (Армении и Грузии), а также в Молдавии. В том же направлении, хотя и значительно медленнее, развивались события на Украине и в Белоруссии.

После выборов, состоявшихся в марте - мае 1990 г., в Верховных Советах Литвы, Латвии, Эстонии, Грузии, Армении и Молдавии стабильное большинство получили националистические силы, оппозиционные КПСС; в Среднеазиатских республиках и Азербайджане - силы, поддерживающие КПСС. Среди депутатов Украины, Белоруссии и РСФСР образовались противостоящие друг другу и соизмеримые по численности блоки коммунистов и "демократов". Это затрудняло работу съездов и Верховных Советов в наибольшей степени, так как при принятии любого, даже малозначащего документа, не говоря уж о законах, уходило много времени на обсуждение и голосование.

В политической истории России нет, пожалуй, других институтов высшей государственной власти, которые вызывали бы столь различные, а часто диаметрально противоположные мнения у людей, как Съезд народных депутатов РСФСР и Верховный Совет РСФСР созыва 1990-1995 гг., расстрелянный из танков и пулеметов в октябре 1993 г. Этот спор о жизнеспособности и перспективности парламентаризма в российских условиях продолжает оставаться в фокусе общественного внимания со времени начала деятельности Государственной Думы в декабре 1993 г.

Лозунг "Демократия начинается с парламента", ставший популярным в начале 90-х, хотя и не вполне бесспорен, но в одном справедлив. В общей системе организации государственной власти институт парламентаризма, народного представительства обладает рядом принципиальных, свойственных лишь ему функций, без осуществления которых политической системе грозит перерождение в авторитаризм или диктатуру.

На Первом съезде народных депутатов РСФСР (май - июнь 1990 г.) Председателем Верховного Совета был избран Б. Н. Ельцин, его первым заместителем - Р. И. Хасбулатов, Председателем Совета Министров утвержден И. С. Силаев. Были выбраны постоянные комиссии, во многом аналогичные союзным, утверждены министры и председатели комитетов.

Как уже упоминалось, 12 июня 1990 г. Съезд народных депутатов РСФСР принял "Декларацию о государственном суверенитете РСФСР", в которой наряду с принципами обновления Союза ССР было провозглашено верховенство российских законов над общесоюзными. Эта мина замедленного действия развязала цепную реакцию "суверенитетов" других республик, чему активно способствовали из-за рубежа. После этой декларации о сохранении СССР всерьез невозможно было и помышлять.

[ 37]

Начало работы Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР, став первым реальным достижением новой демократии в России, вместе с тем отразило всю противоречивость политического развития в перестроечную эпоху. Процесс "демократизации" под лозунгом "Вся власть Советам!" в итоге был повернут оседлавшими его псевдодемократическими силами против самих же Советов. Этому способствовала громоздкая и, как оказалось, недостаточно эффективная структура высшего представительного органа - Съезда народных депутатов. Однако стихия народного вече, нередко господствовавшая во время заседаний Съезда, компенсировалась профессиональной работой двух палат Верховного Совета - Совета Республики и Совета Национальностей. Первый свободно избранный российский парламент, несомненно, обладал способностью к политической модернизации, которую, к сожалению, так и не удалось реализовать...

В мае 1990 г. были проведены выборы в автономных республиках, а также в местные Советы всех уровней. Во многих регионах власть перешла к оппозиционным КПСС силам. Правда, не обошлось без парадокса - основные лидеры "оппозиции" оказались бывшими номенклатурными работниками. В результате победы националистических сил в автономных республиках многие из них заявили о своем суверенитете и превращении в союзные республики. Летом - осенью 1990 г. таковыми провозгласили себя Татарстан, Северная Осетия, Дагестан, Якутия и ряд других. Хотя в реальности, по объему полномочий, их положение мало чем отличалось от прежнего.

В некоторых местных Советах власть также перешла к оппозиционным КПСС силам. Наиболее наглядно это проявилось в Москве и Ленинграде, где у власти утвердилось широкое по представительству социальных слоев и весьма аморфное по организационной структуре движение "Демократическая Россия". В Москве председателем городского Совета стал Г. X. Попов, в Ленинграде - А. А. Собчак. "Демократы" победили в большинстве районных Советов этих городов. Но, несмотря на щедрые обещания, новые составы Советов не смогли решить старые проблемы. А начавшаяся внутри этих Советов интенсивная политическая борьба явилась одной из главных причин резкого падения эффективности власти Советов в условиях нарождавшейся многопартийности.

В марте - апреле 1991 г. была созвана Чрезвычайная сессия Верховного Совета РСФСР, на которой было принято решение о введении поста Президента РСФСР и проведении общероссийских выборов. 12 июня 1991 г. Б. Н. Ельцин был избран Президентом РСФСР, а А. В. Руцкой - вице-президентом (за них было подано 57,3% голосов).

В результате в России образовалось два центра власти с равным уровнем представительности и легитимности. Причем правовая и практическая нечеткость разграничения компетенций между верховной законодательной властью, парламентом РСФСР, и верховной исполнительной властью, президентом и правительством, во многом предопределила (помимо личных качеств главы государства и главы парламента) постоянное возникновение острых конфликтов этих двух институтов новой российской государственности.

Существенно затруднила формирование эффективной системы власти в России и СССР начавшаяся "война суверенитетов". С межреспубликанского уровня она перешла на внутриреспубликанский. О своей независимости объявили Татарстан, Якутия, Карелия, Коми и др. бывшие автономные республики в составе РСФСР. 24 августа 1991г. Б. Ельцин (в обход полномочий президента СССР М. Горбачева)

[ 38]

заявил о признании независимости Прибалтийских республик. В эти дни независимость провозгласили власти Украины, Белоруссии, Азербайджана, Киргизии, Узбекистана, Молдавии. В конце 1991 г. Ельцин подписал совместное заявление с Прибалтийскими республиками, признающее их субъектами международного права. Вскоре эту идею подхватили и в Татарстане - его Конституция зафиксировала республику субъектом международного права. Все эти акты были незаконными с точки зрения существовавшего законодательства СССР и РСФСР и противоречили итогам мартовского Всесоюзного референдума 1991 г.

Процесс суверенизации захлестнул всех. Буквально каждый Совет стремился стать непременно высшим и законодательным и исполнительным органом в рамках отведенной ему компетенции, сконцентрировать в своих руках максимум полномочий, пусть и в ущерб провозглашенной в Конституции вертикальной соподчиненности власти. В результате функционирование государственных выборных органов в период 1990-1991 гг. со всей наглядностью показало: советская система в новых политических условиях оказалась мало приспособленной для выполнения задач не только исполнительной, но и законодательной власти.

В период 1989-1991 гг. реальная власть на местах сосредоточилась в исполкомах Советов. Они, за редким исключением, не только не изменились по составу, но, что гораздо важнее, практически не изменили, не улучшили содержание своей работы. Этим во многом была обусловлена утрата исполкомами контроля над ситуацией. И как следствие - расширяющийся вакуум власти, который особенно отчетливо проявился к августу 1991 г. Явление очень тревожное, если учесть, что инертность основных социальных групп сменилась с середины 80-х гг. их активностью, доходившей все чаще до открытого противостояния официальным властям.

Отличительной чертой социальной жизни стало падение политического влияния КПСС и связанных с ней общественно-политических организаций, таких, как ВЛКСМ и профсоюзы. Основной причиной, по-моему, здесь послужило усиление противоречий между М. С. Горбачевым и его ближайшим окружением, с одной стороны, и остальным руководством партии - с другой. Горбачев пытался подчинить себе партийный аппарат, используя активность масс, поверивших лозунгам гласности и демократизации. В решении этой задачи "революционный наскок" Горбачева оказался значительно сильнее, чем это делал Хрущев. Последовавшая за всем этим трагедия КПСС и СССР явилась следствием того, что в партийном и государственном аппарате не сложилось ядро политиков, которые обладали бы научным пониманием реальных социально-политических процессов послесталинского периода, в том числе и таких, как демократия и гласность, которые не созревают быстро - за месяц или даже за год, пониманием того, что общество нужно к ним готовить, а не форсировать события кавалерийскими наскоками.

В начале перестройки (примерно с апрельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС) политика Горбачева определялась "генеральной линией на совершенствование общества развитого социализма" и стратегией "ускорения социально-экономического развития страны".

По мере смещения центра политической жизни от партийных структур к оппозиционным (поставившим под свой контроль средства массовой информации), к нарождавшимся "неформальным" движениям смена идеологических позиций затронула и саму КПСС. Глобальный кризис советской системы стали объяснять совокупностью частных кризисов в конкретных сферах общественной жизни. Общественность старались убедить в том, что причины сползания страны в пропасть

[ 39]

заключались не в доктрине, а как раз в отходе конкретных руководителей партии от марксистско-ленинского учения, в деформациях социализма.

Развернулась настоящая "культурная революция" против КПСС. Предшественников Горбачева стали обвинять в субъективизме, волюнтаризме, культе личности, отходе от "генеральной линии партии", "застое" и прочих грехах. Но, как уже не раз показывала реальность, вряд ли такие обвинения могли заставить государственный механизм работать эффективнее. Вскоре был сделан и реальный шаг по пути разрушения социалистического общественно-политического и хозяйственного строя. Им стал январский (1987 г.) Пленум ЦК КПСС, после которого расширилась сфера деятельности средств массовой информации, перешедших от отдельных прорывов в "запретные" зоны к широкой критике социальных "болезней", к бичеванию пороков системы в целом. Партия (в основном через критику "партаппарата") стала изображаться как главное препятствие демократизации и перестройки. Ведущую роль в идеологической борьбе стала играть газета "Московские новости" - "флагман перестройки".

Примечательна постановка вопроса на февральском (1988 г.) Пленуме ЦК КПСС, сформулированная в речи Горбачева: "Революционной перестройке - идеологию обновления". Впервые с партийной трибуны было заявлено о необходимости "свободного соревнования умов", "социалистического плюрализма мнений", который впервые за многие десятилетия ощутили на себе многие партийные и советские работники. На Пленуме генеральный секретарь заявил о намерении партии "возродить ленинский облик нового строя", признав тем самым, что этот облик был утрачен. Была сделана попытка объяснить, почему партия и народ на протяжении 70 лет не смогли достаточно полно реализовать ленинские принципы нового общественного строя. В числе других причин здесь были названы "культ личности Сталина" (вывод XX съезда КПСС), а также сложившаяся в 30-е гг. "командно-административная система" (эта мысль впервые была резко проакцентирована).

В аналогичном ключе проходила и XIX партийная конференция (28 июня - 1 июля 1988 г.). В принятой резолюции "О ходе реализации решений XXVII съезда КПСС и задачах по углублению перестройки" присутствовал программный тезис времен "застоя", но в новом, "перестроечном" оформлении: "Решение судьбоносных для страны и социализма задач перестройки требует повышения руководящей роли партии и новых критериев оценки выполнения ею этой своей роли". Однако цель, которая стояла перед XIX партконференцией, - сплотить партию и партийный аппарат под единым руководством М. С. Горбачева - не была достигнута. Все более явственно стало обозначаться весьма тревожное явление: постепенная утрата реальной власти высшим руководством страны. Это проявилось, прежде всего, в усилении влияния неформальных движений, в формировании оппозиционных партий и начале широкой критики самих основ не только марксизма и реального социализма, но и не подлежавшей до тех пор сомнению деятельности В. И. Ленина. Чуть ли не по команде единая прежде КПСС стала дробиться на различные фракции и группировки.

В ходе "культурной революции", атак на "партаппарат" некоторое время так называемые "демократы" Горбачева не трогали. Они направили и последовательно переводили свой огонь от Сталина к Ленину, большевикам, Октябрьской революции. Массовые собрания, митинги использовались "демократами" для того, чтобы повернуть недовольство масс в русло острой антисоветской критики. Оголтело утверждалось, что проблемы страны порождены не ошибками перестройки,

[ 40]

а семидесятилетней историей СССР и КПСС. Постепенно в головы людей вдалбливалось, что причина всех страданий - КПСС. Возникло новое явление, как я называл его в свое время, - карьеризм антикоммунистов. Эту антипартийную, антисоциалистическую вендетту возглавили печально известные коммунисты, такие, как Ю. Афанасьев, Г. Попов, Н. Травкин, Д. Волкогонов и другие. Каждый из них сделал карьеру в КПСС. Что самое интересное, руководители антикоммунистических движений долгое время оставались членами КПСС, откровенно нападая на нее. Могу привести пример. 14 июля 1990 г. 54 народных депутата РСФСР - членов КПСС, входящих в движение "Демократическая Россия", опубликовали заявление о выходе из партии{1}. В их числе "демократы" первой волны Е. Амбарцумов, М. Бочаров, Б. Золотухин, С. Филатов, В. Шейнис, С. Юшенков и другие. Но среди них не было ни Д. Волкогонова, ни Н. Травкина, ни Ю. Афанасьева, ни других лидеров. Выжидали!

Предельно упало влияние партии в обществе в середине 1990 г. На XXVIII съезде КПСС (а позднее на I съезде Коммунистической партии РСФСР) развернулась ожесточенная борьба в поисках выхода партии из того сложного положения, в котором она оказалась. Резко обозначились три основных течения - "центристское" (платформа КПСС), "демократическое" и марксистское. Съезд выявил существенное расхождение позиций при общем осознании неизбежности изменений в стране и необходимости активного включения в перестроечные процессы, чтобы сохранить за собой реальную политическую и экономическую власть. Делегаты съезда выразили возмущение партийным руководством, и прежде всего Политбюро, за пассивную позицию в отношении клеветы и нападок на КПСС, особенно со стороны "демократов", укрепившихся в газетах, журналах и на телевидении. Но все-таки в конечном счете Горбачеву удалось убедить Съезд, что он является единственной политической фигурой, способной объединить все группировки.

В глубоком кризисе к концу 80-х гг. оказалась не только КПСС, но и все другие общественно-политические организации, входившие в структуру советской государственно-политической системы, прежде всего ВЛКСМ и профсоюзы.

Комсомол перестал быть собственно политической организацией и постепенно превращался в объединение коммерческих предприятий, которые с начала перестройки захватили основательные позиции на зарождавшемся легальном рынке СССР. Этому способствовало активное использование капиталов, накопленных в "застойные" времена, а также неразборчивость в средствах получения прибыли. Для примера можно вспомнить многочисленные видеосалоны, в которых комсомольцы крутили западные порнофильмы не только для взрослых, но и для подростков. Эволюция многих комсомольских вожаков, сколотивших за короткий период крупные капиталы, отчетливо продемонстрировала двойную мораль этих недавних политических лидеров.

В 1987 г. началось стремительное падение численности комсомола. Если на1 января 1987 г. в ВЛКСМ состояло около 41 млн членов, то на 1 января 1989 г. - уже немногим более 31 млн. В 1991 г. ВЛКСМ практически исчез с политической арены страны.

Не менее драматичным оказалось положение в официальных профсоюзах. Профсоюзный аппарат настороженно встретил перестройку. Эта естественная для номенклатуры реакция отразила факт отрыва ВЦСПС от рабочих и служащих.

{1} См.: Аргументы и факты. 1990. № 29.

[ 41]

В 1988-1990 гг. впервые за многие десятилетия советской власти наметился отток людей из официальных профсоюзов, стали создаваться новые профессиональные организации, альтернативные ВЦСПС.

С 1989 г. в СССР появилось независимое рабочее движение. Это выразилось в развертывании забастовок в различных отраслях промышленности, прежде всего в угледобывающей. Стремясь предотвратить падение своей популярности, ряд профсоюзов, входивших в ВЦСПС, поддержал требования бастующих и стал оказывать им разностороннюю помощь. В 1989 г. во многих профсоюзах была проведена перевыборная кампания, что привело к серьезному обновлению руководства низовых организаций и их "демократизации". Низовые профсоюзные организации стали больше уделять внимания нуждам трудящихся, в то время как центральные органы ВЦСПС по-прежнему были далеки от требований низов. Кроме того, многие лидеры ВЦСПС использовали свое положение для приобретения капитала и начала коммерческой деятельности.

Что же стали представлять собой новые российские профсоюзы? Анализ деятельности и позиций десятков профессиональных объединений наемных работников позволяет выделить в этом конгломерате организаций три основных типа.

Первый тип, оставшийся в наследство от СССР, можно условно назвать социалистическим. Он реализован в деятельности профорганизаций, объединенных в Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) - преемника ВЦСПС, который сложился в условиях, при которых существовал основной работодатель - государство. В глазах значительной части россиян ФНПР сохраняет имидж выразителя их интересов.

Второй тип - социал-демократический - просматривается в деятельности новых, так называемых альтернативных профсоюзов. Наиболее известны среди них профсоюзы, входящие во Всероссийскую конфедерацию труда (ВКТ), Конфедерацию труда России (КТР), Независимый профсоюз горняков России, Российский профсоюз моряков, Конфедерацию свободных профсоюзов транспорта России и др.

Все они были созданы в России на рубеже 80-90-х гг., когда число работодателей начало стремительно возрастать. Именно необходимость борьбы за более выгодные условия продажи рабочей силы вызвала к жизни меньшие по численности, но гораздо более динамичные и гибко структурированные профсоюзы, быстро находившие возможности объединения между собой. Государство перестало быть для них оппонентом, превратившись в единственно возможного посредника за столом переговоров с предпринимателями.

Третий тип - синдикалистский - проявился в действиях межотраслевого профцентра - Национального объединения российских профсоюзов (НОРП, до ноября 1994 г. - Конфедерация свободных профсоюзов России). Эти профсоюзы сориентированы на создание в России синдикально-корпоративного государства, состоящего из системы синдикатов (профсоюзов и объединений предпринимателей), куда обязательно входят все работники и работодатели. Суть позиции синдикалистов проста. Вместе с государственными чиновниками отраслевые синдикаты образуют корпорации, определяющие ход общественного развития. Автоматическое устранение социальных противоречий и многопартийности в их понимании ведет к сплочению нации, объявляемому самоцелью.

Значительные перемены произошли в сфере неформальных общественных движений. С 1987 г. в стране появилось несколько десятков неформальных,

[ 42]

постепенно политизировавшихся организаций, началось образование оппозиционных КПСС партий. Этот процесс усилился в 1990 г., когда была отменена 6-я статья Конституции СССР о руководящей и направляющей роли КПСС в советском обществе. Впервые после 20-х гг. в Советском Союзе появились политические партии помимо КПСС. Это Демократическая партия, Социал-демократическая, Либеральная, Либерально-демократическая, Христианско-демократическая, Российский Народный фронт, народные фронты в различных регионах, многие из которых были официально зарегистрированы как общественные организации на республиканском уровне.

Летом 1990 г. одиннадцать оппозиционных партий и движений предприняли первую попытку объединиться и создали "Центральный блок", который поставил своей задачей отставку правительства СССР под председательством Н. И. Рыжкова и формирование правительства "народного доверия". Эта попытка бесславно провалилась, поскольку партии фактически действовали в пределах Садового кольца Москвы.

В январе 1991 г. в Харькове была осуществлена новая, более успешная попытка: 47 партий и движений из 12 союзных республик провели "Демократический конгресс", на котором приняли "Обращение к народам и парламентам республик". Они предлагали выразить недоверие не только правительству СССР и его председателю В. Павлову, но прежде всего президенту СССР М. Горбачеву, добиться его отставки. Вместе с тем они поставили задачу бойкотировать референдум о судьбе СССР, намеченный Верховным Советом СССР на 17 марта 1991 г., создав вместо Союза ССР Содружество Независимых Республик. Призыв "Демократического конгресса" нашел благоприятный отклик среди депутатского корпуса Верховных Советов союзных республик, избранных в 1990 г.

Возникли различного рода экономические и культурные организации. Все они, как правило, были немногочисленны (в лучшем случае несколько тысяч человек), организационно не оформлены и не имели четкой программы. Их объединяло резко негативное отношение к КПСС, и поэтому в критические моменты, как, например, 19-21 августа 1991 г., они объединялись и выступали единым фронтом.

Такова политическая панорама предавгустовских событий 1991 г. Она была бы неполной без раскрытия того экономического фона, на котором разворачивались политические баталии. Этот фон был чрезвычайно неблагоприятным, прежде всего для власть предержащих и в Москве, и на местах. Главная особенность экономической ситуации - нарастание кризиса во всех сферах народного хозяйства.

Если в 1986-1987 гг. экономика имела незначительный, но все-таки прирост (согласно официальным цифрам в 1986-1988 гг. прирост составлял в среднем 2,8 % валового общественного продукта, в 1989 г. - 2,4 %), то уже в 1991 г. падение ВНП составило от 6 до 10 %, а по отдельным отраслям, таким, например, как угольная, нефтяная, текстильная и некоторые другие, - до 20-25 %. В 1992 г. наблюдалось дальнейшее падение производства.

На протяжении всего периода, начиная с 1985 г., происходило возрастание денежной массы при отставании роста производства. Это способствовало увеличению дефицита, особенно на рынке товаров в легкой промышленности и продуктов питания. Даже повышение цен в 3-4 раза в апреле 1991 г. не привело к нормализации товарного рынка в СССР, и в конце 1991 г. было объявлено, что с начала 1992 г. все цены в СССР будут рыночные. Это вызвало резкий подъем цен уже в конце 1991 г.

Замедление, а затем и реальное падение производства повлекло за собой быстрое падение жизненного уровня основной массы населения. Лишь в одном 1990 г.

[ 43]

инфляция (обесценивание денег) составила не менее 25 %, цены выросли, по мнению некоторых экономистов, на 40-50 %, а по отдельным товарам еще больше. В 1991 г. темпы инфляции стали еще более внушительными. К концу года они составляли 5-10 % и более ежемесячно. Незначительные компенсации наименее обеспеченным слоям населения не могли остановить ускоряющееся падение их жизненного уровня. Повысились доходы лишь у 10 % населения. В стране расцветала спекуляция, черный рынок, мафиозные группы захватывали целые сферы в торговле и распределении. Кризис в производстве и распределении привел практически к карточной системе.

Видя связь этих процессов с формами и методами управления экономикой, граждане готовы были признать право на альтернативный эксперимент, что выразилось в результатах голосования за кандидатуру Б. Н. Ельцина на первых президентских выборах, несмотря на явную привлекательность программы Н. И. Рыжкова. Это видно из предлагаемого ниже сравнения программ того и другого кандидата{1}.

Б. Н. Ельцин	Н. И. Рыжков
1. За частную собственность на землю с правом купли-продажи.	1. За пожизненное и наследуемое владение землей без права ее купли и продажи.
2. За частную собственность на средства производства и природные ресурсы, акционирование государственных предприятий.	2. За передачу государственных предприятий в хозяйственное владение трудовым коллективам.
3. За ликвидацию Советов как формы организации власти и введение парламентаризма.	3. За Советы как демократическую форму народовластия, расширение прав местного самоуправления.
4. За поддержку политических режимов в Прибалтике и Грузии, ущемляющих права людей, не принадлежащих к "коренной" нации.	4. За равную защиту прав граждан СССР независимо от национальности и места проживания, в том числе и в республиках, где к ним применяются дискриминационные меры.
5. За нерегулируемый рынок и стихийное ценообразование (либерализация цен).	5. За регулируемый рынок и государственный контроль за ценами на жизненно необходимые продукты.
6. За Союз суверенных государств на конфедеративной основе, ведущий к разрушению государственного единства Союза.	6. За Союз ССР как федерацию равноправных суверенных республик, за оптимальное распределение полномочий между Союзом и республиками.
7. За реформы в интересах нарождающихся отечественных предпринимателей и свободу действия иностранного капитала.	7. За развитие рынка в интересах трудящегося большинства населения, а не только предпринимателей.
8. За создание Российской армии, за военную политику, фактически ведущую к разрушению единых Вооруженных сил СССР.	8. За проведение военной реформы при сохранении единства системы государственной обороны и безопасности СССР, единых Вооруженных сил СССР, за повышение роли РСФСР в определении военной политики.

{1} См.: Рыжков Н. И. Возвращение в политику. М., 1998. С. 326; см. также: Рыжков Н. И. Перестройка: история предательств. М., 1992.

[ 44]

С конца 80-х гг. забастовки, которые раньше были редки и пресекались всевозможными, в том числе и судебными, средствами, стали обычным явлением. После серьезных забастовок шахтеров трех крупнейших угольных бассейнов в 1989 г. и угрозы забастовок железнодорожников и металлургов они уже никого не удивляли. В 1989-1991 гг. бастовали или угрожали забастовками рабочие почти всех отраслей промышленности. Число забастовок перевалило за несколько тысяч, а число бастующих - за несколько сотен тысяч.

Первая мощная волна забастовочного движения пришлась именно на 1991 г. Тогда бастовало 1775 коллективов предприятий. Для сравнения - в 1990 г. бастовало 260. И хотя это было каплей в море (в СССР в тот момент насчитывалось более 40 тыс. предприятий), тем не менее высокая активность бастующих, их политизированность, неожиданная для властей организованность привели к расшатыванию власти в СССР и создали серьезные предпосылки для прихода к власти так называемых демократов во главе с Ельциным.

Трудящиеся впервые за многие десятилетия поверили в свои силы, в возможность влияния на ситуацию в стране, что обеспечило высокую политическую активность всего общества. В этом - политическое значение первой забастовочной волны 1991 г.

В экономическом плане забастовки привели к тому, что уже в первом квартале спад производства достиг 8 %. С октября 1991 г. начался общий провал реального сектора экономики.

Избранный весной 1990 г. Председателем Верховного Совета России Ельцин в конце июля 1990 г. предложил Горбачеву выработать совместную программу экономических реформ, поскольку предложенный Н. И. Рыжковым план перехода к рынку был отвергнут в мае 1990 г. В итоге этих договоренностей были разработаны две программы: постепенной рыночной трансформации общества (Рыжкова - Абалкина) и радикального перехода к рынку (Шаталина - Явлинского). Горбачев заявил о поддержке программы Шаталина - Явлинского. Однако на деле был принят компромиссный вариант, выхолостивший радикальные идеи. Тогда еще и сам Горбачев остерегался расшифровывать "переход к рынку", не решался вести речи о капитализации экономики, хотя о частной собственности он многократно проговаривался, начиная с визита в Одессу к военным. Наблюдательный Л. И. Абалкин в этой связи, хотя и поздним числом, но все же скажет, что "общественное развитие многовариантно и альтернативно. Причем возможность изменить ход общественного развития находится в намного большей зависимости от того, что принято называть субъективным фактором, чем от жесткой технологической детерминированности этих процессов"{1}. Здесь очень внятно подчеркнута исключительная роль главы государства в лице М. Горбачева, роль вероломного предателя. По свидетельству В. С. Павлова, М. Горбачев "боялся назвать вещи своими именами": рынок - рынком, частную собственность - частной собственностью. В. С. Павлов (участник подготовки многих документов партии и правительства с середины 80-х гг.) подчеркивает, что с первых лет перестройки Горбачев маскировал свои пожелания посредством обтекаемых формулировок. У Павлова, однако, не вызывала сомнения направленность действий Горбачева: "В повестке дня стояла буржуазно-демократическая революция".

{1} Абалкин Л. И. Неиспользованный шанс. Полтора года в правительстве. М., 1991. С. 157.

[ 45]

Этот курс летом 1991 г. при встрече Горбачева с президентом США в Лондоне, как свидетельствует А. Черняев (записывавший содержание беседы глав двух государств), четко обрисовал Дж. Буш: "Итак: первое - демократия, второе - рынок, третье - федерация..." Причем под "вторым" Дж. Буш имел в виду капитализацию экономики. Иначе она не могла быть "динамично интегрированной в западную экономику". Так президент Соединенных Штатов ответил на вопрос М. Горбачева о том, "каким Соединенные Штаты хотят видеть Советский Союз"{1}.

В декабре 1990 г. с поста Председателя Совета Министров был снят Н. И. Рыжков. Возглавивший затем правительство СССР В. С. Павлов настоял на обмене 50- и 100-рублевых банкнот, осуществил повышение цен в 2-10 раз, которое сопровождалось лишь 40 %-ной компенсацией населению. Однако принятые меры положение уже не спасли. В стране на волне серьезных экономических трудностей все больше и больше обострялись политические противоречия. Продолжалась бесконтрольная эмиссия денежных знаков. В результате рубль значительно обесценился.

"Суверенизация" республик подорвала связи между предприятиями и регионами, продолжался спад производства. В крупных городах были введены талоны на продукты, возникла угроза голода.

На почве экономических неурядиц особенно обострились межнациональные противоречия. В 1988 г. оппозиционные силы в Прибалтике взяли курс на выход своих республик из СССР. Одновременно в Закавказье разразился конфликт между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха. Армения настаивала на включении его в состав своей республики, за это выступали и армяне ИКАО. Азербайджан выступал против территориального передела своей республики. Конфликт принял форму кровавой и затяжной войны. Азербайджанцы стали покидать Армению, армяне - Азербайджан. В Грузии ширилось движение под лозунгом "Грузия - грузинам". Начинается повсеместное преследование русскоязычных граждан, увольнение их с работы, выселение из квартир. Пьяные хулиганы и нанятые за деньги уголовники организуют избиение русских семей, издеваются над женщинами и детьми. Количество беженцев в Закавказье вскоре превысило 300 тыс. человек. Многие из них стали жертвами террористических актов и прямых вооруженных конфликтов. Центральное руководство оказалось беспомощным в разрешении конфликта, что серьезно подорвало веру народа в эффективность Союзного государства.

Как уже говорилось, весной - летом 1990 г. Прибалтийские, а за ними и другие республики СССР, включая Россию, приняли декларации о национальном суверенитете, фактически противопоставив себя Союзному государству. Национальный суверенитет вскоре был перенесен на суверенитет государственный, когда республики заявили о приоритете своего законодательства над союзным. Это стало первым этапом конституционного кризиса, завершившегося распадом Советского Союза.

Началом официального конца СССР, на мой взгляд, следует считать 22 ноября 1990 г., когда президент СССР М. Горбачев направил подготовленный проект Союзного договора Верховным Советам союзных и автономных республик. В нем предлагалось формирование нового Союзного государства по принципу снизу вверх, а не реформирование уже существующего Союзного государства. Сам процесс

{1}Черняев А. С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. М.,1997. С. 178-180.

[ 46]

подготовки вариантов Союзного договора, его содержательной стороны шел неимоверно трудно и болезненно.

Решающую роль в развале государственности сыграл, на мой взгляд, субъективный фактор - конфликт между руководством России и СССР. Дело в том, что в 1991 г. Ельцин стал терять поддержку того незначительного большинства, которым он был избран на пост Председателя Верховного Совета. Даже те депутаты, которые его в свое время поддерживали, видели, что у Ельцина нет конструктивных идей. Перед ним постоянно маячила фигура Горбачева, которого он боялся как огня. Требовалось неординарное решение. Тогда Ельцин под нажимом Г. Бурбулиса решил повторить опыт Горбачева годичной давности и добиться проведения выборов Президента России, сократив до минимума сроки предвыборной кампании.

Программы пяти претендентов представляли различные варианты перехода к рынку. Исключением была программа шестого кандидата, генерала А. Макашова, которая имела резко антирыночную направленность. Победа Ельцина и поддержавшей его "Демократической России" напугала высшие круги КПСС, номенклатуру в союзных республиках, объективно усилив дезинтеграцию СССР. На третье место по числу поданных голосов, после Ельцина и Рыжкова, вышел лидер Либерально-демократической партии В. В. Жириновский, выдвигавший националистические и популистские лозунги. Это также сыграло свою роль в процессе дезинтеграции СССР.

В этих условиях в руководстве страны началось обсуждение различных вариантов нового Союзного договора по "обновлению СССР", получившего наименование "новоогаревского процесса" (по названию резиденции Горбачева). Намечалось предоставление республикам широких полномочий с сохранением единого государства. Дискуссии велись по приоритетам: "сильный центр - сильные республики" или "сильные республики - сильный центр".

17 марта 1991 г. в СССР (за исключением нескольких республик) прошел референдум, на который был внесен вопрос: "Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности".

В списки граждан, имеющих право участвовать в референдуме СССР, было включено 185 647 355 человек; приняли участие в голосовании 148 574 606 человек, или 80 %. Из них ответили "да" - ИЗ 512 812 человек, или 76,4 %; "нет" - 32 303 977 человек, или 21,7 %; признаны недействительными - 2 757 817 бюллетеней, или 1,9 %.

В разрезе союзных республик ответили "да": РСФСР - 71,3 %; Украинской ССР - 70,2; Белорусской ССР - 82,7; Узбекской ССР - 93,7; Казахской ССР - 94,1; Азербайджанской ССР - 93,3; Киргизской ССР - 94,6; Таджикской ССР - 96,2; Туркменской ССР - 97,9 %.

Однако результаты референдума не были оформлены в виде закона, то есть были низведены до простого опроса. И это не случайно: в планы разрушителей не входило считаться с результатами референдума. Именно поэтому, а также с учетом изменений редакции самой сути вопроса (так было, в частности, в Казахстане) впоследствии эти результаты трактовались руководителями союзных республик весьма вольно, в зависимости от того, какую политическую линию они желали провести. Другими словами, лицемерность и неоднозначность в формулировке вопроса,

[ 47]

выносимого на референдум, механизм проведения и оформления последнего низвели его результаты к нулю, а сам референдум оказался пустой тратой времени, сил и финансовых ресурсов.

А вот сепаратистские тенденции после референдума начали проявляться все более отчетливо. Вектор политического развития союзных республик начал отклоняться от Союзного государства в форме СССР в сторону обновленного Союза в форме "Содружества Суверенных Государств" (ССГ). В апреле 1991 г. в "обновленный Союз" - ССГ - согласились вступить десять из пятнадцати республик. Грузия участвовала в переговорах, но заявление не подписала. Трещина в жизнедеятельности СССР уже наметилась, но положение еще можно было спасти. Однако и Горбачев, и Ельцин забыли, а скорее всего просто не знали, старую историческую истину: нельзя нормально жить в стране, когда каждый субъект права выбирает, каким правом ему лучше воспользоваться: союзным, федеральным или республиканским, областным или районным. А может, и "правом применения... танков", чем позднее и воспользовался один из инициаторов суверенизации страны.

3 августа 1991 г. я находился в Зеленодольском избирательном округе, от которого был избран народным депутатом РСФСР. Вместе с Председателем Верховного Совета Татарии Ф. Мухаметшиным мы поехали в заволжские совхозы. Вдруг в обед приносят срочную правительственную телеграмму за подписью Б. Ельцина. Мне предлагалось прибыть в Москву для окончательного завершения работы над Союзным договором, который должен быть открыт для подписания 20 августа 1991 г. Дело в том, что я как председатель Комиссии Верховного Совета по бюджету, планам, налогам и ценам входил в число шести членов делегации Российской Федерации во главе с Ельциным, утвержденной Верховным Советом, которые от имени Российской Федерации должны были поставить свои подписи под Союзным договором.

Проект Союзного договора разрабатывался группой руководителей союзных республик в Ново-Огареве. Мы, представители левой оппозиции, знали, что Ельцин и его окружение, вместе с Л. Кравчуком и Н. Назарбаевым, еще в 1990 г. заявили, что Советский Союз себя изжил, что на его месте должно быть образовано сообщество независимых государств, а бывшие союзные республики должны получить от Центра столько суверенитета, сколько им необходимо.

Хотелось бы особо подчеркнуть, что Ельцин не оставлял идею развала Советского Союза, он к ней возвращался неоднократно. Напомню читателю и для истории, что еще 19 февраля 1991 г., выступая по телевидению, он призвал не просто к отставке Горбачева, но и к передаче всей полноты власти в СССР Совету Федерации. Тогда эта попытка встретила резкий отпор в обществе. Тихий государственный переворот не прошел. Ельцину ничего не оставалось, кроме как ждать своего "звездного часа". Этот час для него наступил в августе 1991 г. Поэтому, когда сегодня многие политики, особенно "демократы" типа Г. Бурбулиса, С. Шахрая, А. Козырева или бывшие помощники Б. Ельцина - Ю. Батурин, А. Ильин, В. Костиков, Г. Сатаров и другие, защищая Бориса Николаевича, а самое главное - оправдывая свою роль в развале великой державы, обосновывают развал Советского Союза объективными условиями, заявляют, что Соглашение о создании Содружества Независимых Государств стало закономерным результатом после августовского кризиса, - это явная ложь{1}. Факты свидетельствуют об обратном. Ельцин последовательно,

{1} См.: Эпоха Ельцина. С. 184.

[ 48]

шаг за шагом, шел к разрушению Союза и задолго до предательского соглашения в Беловежской Пуще ратовал за создание СНГ.

Сразу же после избрания Президентом РСФСР Ельцин стал отстраивать свои структуры власти, параллельные союзным, фактически готовясь к будущему захвату власти. Во всю ширь он развернулся в августе 1991 г. Уже 19 августа Ельцин издает указ, в котором, в частности, говорится: "До созыва внеочередного съезда народных депутатов СССР все органы исполнительной власти Союза ССР, включая КГБ СССР, МВД СССР, Министерство обороны СССР, действующие на территории РСФСР, переходят в непосредственное подчинение избранного народом Президента РСФСР". Далее последовало присвоение себе права назначать глав субъектов Федерации, роспуск союзного парламента и т. д. Все, что "творил" "всенародно избранный" в то время, было грубейшим нарушением законов и Конституции СССР и РСФСР.

Хотелось бы подчеркнуть еще один аспект этой проблемы. Да, главная борьба развернулась между Центром и Россией, персонифицированной в лице Горбачева и Ельцина. Но за власть боролась и национальная элита союзных республик, к которой постепенно стали примыкать руководители республик в составе РСФСР. Динамика подготовки и рассмотрения проектов документов в Ново-Огареве хорошо показывает, как Союз проигрывает эту борьбу. Уже там было ясно - центральная власть в лице Горбачева сдает федеративные позиции и вступает на путь, ведущий к конфедерации. От проекта договора к проекту, от варианта к варианту просматривается, как от прежнего Союза оставались "рожки да ножки".

В Казани, где я был в то время, меня ждал правительственный пакет с текстом проекта "Договора о Союзе Суверенных Государств". Внимательно ознакомившись с ним, я понял, что такой документ подписывать нельзя. Документ был серьезно скорректирован, как я узнал позднее, Ельциным, Горбачевым и Назарбаевым на их встрече 29 июля 1991 г. Поэтому-то Ельцин и решил срочно созвать членов делегации от Российской Федерации.

В новом документе отчетливо просматривалась попытка Горбачева - Ельцина фактически отменить Конституцию СССР и Конституцию РСФСР. Это был уже не Союзный договор, а юридическое прикрытие для создания шаткой, рыхлой конфедерации - Союза Суверенных Государств (ССГ). Из текста документа было изъято все, что говорило бы о социалистическом обществе; термин "социалистическое" был заменен на "демократическое". Целью государства нового типа объявлялось "формирование гражданского общества" - понимай как знаешь. Осуществление этих "целей" фактически означало бы тихий государственный переворот, произведенный высшими должностными лицами в государстве и КПСС вопреки воле народа, высказанной на референдуме. И самое главное - проект договора исключал из правовой системы Конституцию СССР.

С экономической точки зрения в исправленном договоре Ельцин предложил, а Кравчук и Назарбаев согласились зафиксировать одноканальную систему формирования бюджета и одноканальную систему сбора налогов: все налоги должны поступать в республики, а они уже сами будут решать, сколько средств выделять союзному правительству и на какие полномочия Центра они должны тратиться. Это означало, что приоритет в распределении полученных средств предоставляется республикам. Остатки - Центру. Более того, "тройка" предложила в новом проекте, чтобы все организации и предприятия союзного значения передавались той республике, на территории которой они расположены. Другими словами,

[ 49]

взрывалась вся организационная система Советского Союза. По примеру России, провозгласившей в Декларации о суверенитете приоритет российской Конституции над союзной, многие союзные республики приняли декларации о собственности и тем самым выбили из фундамента Союза краеугольный камень. Фактически это означало, что ни собственности, ни финансов у Союза не оставалось.

Вспоминаю в этой связи беседу председателя Госбанка СССР В. В. Геращенко с председателем Госбанка России Г. Матюхиным, состоявшуюся у меня в кабинете в Верховном Совете РСФСР. Виктор Владимирович долго убеждал Г. Матюхина в том, что нельзя в едином государстве разрушать финансовую и денежно-кредитную систему. Это неминуемо приведет к сепаратизму, развалу экономики. Когда потом появились поддельные авизо, фальшивые векселя "Россия", "дело о 140 миллиардах рублей", это не было чьим-то упущением или происками КГБ, как любили повторять "демократы". Просто политические цели, в том числе развал Союза и захват власти, были дороже, и "демократы" сознательно шли этим путем.

Вновь вернусь к событиям тех дней. Я и несколько других народных депутатов РСФСР написали "Записку" в адрес Горбачева и Ельцина с обоснованием невозможности подписания Договора о ССГ в новоогаревской редакции, фактически утверждавшей конфедеративное устройство государства. Подписание этого документа было равносильно уничтожению Советского Союза. Тем более что тогда Украина вела не совсем четкую линию и было не ясно, подпишет она договор или нет. Российские же "демократы" (Г. Бурбулис, С. Шахрай и др.) делали все возможное, чтобы быстрее подписать этот ублюдочный документ.

Вечером 14 августа ряд народных депутатов РСФСР, в том числе и я, встретились в кабинете секретаря ЦК КПСС О. Шенина на Старой площади, чтобы обсудить ситуацию. Олег Семенович прочитал нашу "Записку", одобрил ее, но сказал, что Горбачев с 5 августа находится в отпуске, в Крыму. Ситуация усложнялась. Ничего не оставалось делать, как затянуть процесс подготовки проекта и подписания Союзного договора по регламентным нормам и внести затем в него необходимые коррективы. У нас, народных депутатов, не вызывало сомнения, что ряд положений проекта Союзного договора требовал изменений в действующей Конституции, а это можно было сделать только на Съезде народных депутатов. Я проинформировал об этом Председателя Совета Республики Верховного Совета РСФСР В. Исакова и вместе с ним - заместителя Председателя Верховного Совета Б. Исаева. Договорились собрать 19 августа в 19.00 членов Комиссии Съезда народных депутатов РСФСР по разработке предложений к проекту Союзного договора.

Мы надеялись на то, что члены комиссии поддержат наши предложения и постараются убедить Верховный Совет РСФСР в необходимости созыва Съезда народных депутатов РСФСР.

Но история распорядилась иначе.

Утром 19 августа на даче в Архангельском я встал, как обычно, в 7 часов утра. По телевидению передавали срочное сообщение о том, что в связи с болезнью президента СССР М. Горбачева на основании статьи 127-7 Конституции СССР исполнение обязанностей президента возлагается на вице-президента Г. Янаева. В целях предотвращения развала СССР "на основании статьи 127-3 Конституции СССР и статьи 2 Закона СССР "О правовом режиме чрезвычайного положения" создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП), в который вошли Янаев Г. И. - и. о. президента СССР, Бакланов О. Д. - первый заместитель председателя Совета обороны СССР, Крючков В. А. - председатель КГБ СССР,

[ 50]

Павлов В. С. - премьер-министр СССР, Пуго Б. К. - министр внутренних дел СССР, Стародубцев В. А. - председатель Крестьянского союза СССР, Тизяков Л. И. - президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, Язов Д. Т. - министр обороны СССР. Было объявлено о расформировании отдельных структур власти, не отвечающих Конституции СССР, приостановлена деятельность оппозиции.

Было зачитано "Обращение к советскому народу". В нем, в частности, говорилось:

"Начатая по инициативе М. С. Горбачева политика реформ, задуманная как средство обеспечения динамичного развития страны и демократической общественной жизни, в силу ряда прочих причин зашла в тупик. На смену начальному энтузиазму и надеждам пришли безверие, апатия и отчаяние. Власть на всех уровнях потеряла доверие населения... На глазах теряют вес и эффективность все демократические институты, созданные народным волеизъявлением.

Это результат целенаправленных действий тех, кто, грубо попирая Закон СССР, фактически совершает антиконституционный переворот и тянет к необузданной личной диктатуре".

Я привел выдержки из "Обращения" не случайно. Как видим, оно носило весьма абстрактный характер, не показывало простому человеку настоящих виновников общественной катастрофы. Поэтому, на мой взгляд, эти в общем-то правильные слова, обращенные к народу, не нашли должной поддержки в сердцах и душах советских людей, не дошли до их сознания. Поэтому неудивительно, что подавляющее большинство народа аморфно отнеслось к созданию ГКЧП и выжидало, как будут разворачиваться события.

Направляясь в Дом Советов РСФСР, я увидел, что в Москву вводятся войска. На башнях боевых машин танковой колонны желтели по два перекрещенных дубовых листка - шофер пояснил мне, что это подразделения Кантемировской дивизии. Вдоль Кутузовского проспекта стояли крытые автомашины, заполненные солдатами. Все это вызывало чувство тревоги.

В Доме Советов члены Президиума Верховного Совета РСФСР, прибывшие в здание парламента, - В. Исаков, председатель Совета Республики, Г. Жуков, председатель Комитета по работе Советов и развитию самоуправления, А. Коровников, председатель Комитета по делам инвалидов, ветеранов войны и труда, А. Аникиев, председатель Комиссии по репрессированным и депортированным народам; позднее подошел С. М. Шахрай, председатель Комитета по законодательству, - в 9.00 собрались в кабинете заместителя Председателя ВС РСФСР Б. Исаева - единственного из руководителей Верховного Совета РСФСР, прибывшего на работу вовремя. После обмена мнениями по поводу сложившейся ситуации приняли решение: в 11.00 созвать Президиум Верховного Совета РСФСР и определиться по дальнейшей работе Верховного Совета и Съезда народных депутатов РСФСР.

Ко мне обратился В. Исаков: "Юрий Михайлович, вы, как член делегации по подписанию Союзного договора, обратили ли внимание, что из текста изъято упоминание о Конституции РСФСР? В случае вынесения договора на Верховный Совет или на Съезд народных депутатов он, скорее всего, не будет ратифицирован".

Действительно, забвение Основного Закона (Конституции) РСФСР бросалось в глаза. В статье 1 договора однозначно было записано: "Отношения между государствами, одно из которых входит в состав другого, регулируются договорами

[ 51]

между ними, Конституцией государства, в которое оно входит, и Конституцией СССР. В РСФСР - федеративным или иным договором, Конституцией РСФСР".

Как мне стало позже известно из окружения Ельцина, сделано это было с дальним прицелом: если договор без упоминания о Конституции РСФСР будет подписан, то это даст повод распустить Съезд и Верховный Совет РСФСР и назначить новые выборы. Рассказали мне это народные депутаты РСФСР, хотя и сторонники Ельцина, но не желавшие идти на новые выборы, так как понимали, что их уже не изберут. Таким образом, цель разогнать народных депутатов у Ельцина родилась задолго до событий 1993 г.

И все-таки даже для нас, народных депутатов РСФСР и членов Президиума Верховного Совета РСФСР, в создании ГКЧП и содержании его "Обращения..." было много вопросов. То, что горбачевская перестройка в социально-экономической сфере не дала позитивных результатов, мы хорошо понимали. Мы понимали и то, что решение назревших проблем требует чрезвычайных мер. Мы видели, насколько острым стало противостояние Союзного Центра и субъектов Союза, особенно Центра и Российской Федерации и Прибалтийских республик. Мы понимали также, что неминуемым следствием Союзного договора, подготовленного для подписания 20 августа, будет развал Союза.

С другой стороны, президент Горбачев, как объявили, нездоров, не в состоянии руководить партией и страной. Поэтому для предотвращения беспорядков приняты чрезвычайные меры - во избежание жертв на территории Советского Союза введено чрезвычайное положение.

Но в то же время нам было многое не ясно. Почему, например, для управления страной в условиях чрезвычайного положения создана структура, не предусмотренная Законом СССР о чрезвычайном положении? Почему Указ о введении ЧП, подписанный вице-президентом СССР Г. Янаевым, не определил сроки созыва Верховного Совета СССР, который в соответствии с действующим законодательством должен был утвердить (или отвергнуть) этот указ, разработать меры по выводу страны из кризиса? То, что в составе Верховного Совета СССР было немало "демократов" и предсказать итоги голосования по Указу о ЧП было трудно, не давало оснований нарушать действующее законодательство. Меры ГКЧП должны были быть адекватными политическому раскладу сил, чего мы тоже не ощущали. Нам было непонятно и другое: почему даже партийный актив высшего уровня не знал о позиции КПСС по вопросу ГКЧП? Не знали и мы, народные депутаты РСФСР и члены Президиума Верховного Совета РСФСР (в том числе и я), хотя и были членами ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР. Другими словами, уже с первых шагов ГКЧП вызвал неоднозначную оценку среди фракции "Коммунисты России" и других объединений народных депутатов РСФСР левой ориентации.

Вот почему еще до заседания Президиума Верховного Совета РСФСР мы попросили Бориса Михайловича Исаева созвониться с Янаевым и Председателем Верховного Совета СССР Лукьяновым, чтобы выяснить возникшие у нас вопросы.

Я присутствовал при телефонных переговорах Исаева с руководством СССР. Янаев проинформировал Исаева, что Горбачев действительно болен и находится в Форосе. Создание ГКЧП, сказал он, - это попытка спасти советское государство от развала, сохранить существующий конституционный порядок, общественный и государственный строй. Янаев сообщил также, что Горбачев в курсе дела. 18 августа к нему летала делегация (О. Бакланов, О. Шенин, В. Болдин, В. Варенников), сообщившая ему о создании комитета, который ставит целью объявить чрезвычайное положение,

[ 52]

чтобы отсрочить подписание Союзного договора и начать наводить в обществе порядок, предотвратить социально-экономический кризис и перевод экономики страны на рельсы капитализма. Вопрос был только в том, кто подпишет указ - Горбачев или Янаев.

Хочу подчеркнуть, что вопрос о чрезвычайном положении в стране достаточно длительное время, что называется, витал в воздухе. Хорошо помню, что еще в начале августа 1991 г. сам Горбачев на одном из заседаний Кабинета министров, которые в то время широко транслировались по телевидению и освещались в газетах, заявил, что в стране сложилась сложная, предкризисная социально-экономическая ситуация, требующая "чрезвычайных мер". И все восприняли это как должное.

Более того, позже стала известна стенограмма заседания Кабинета министров СССР от 3 августа 1991 г., которое состоялось за день до отлета Горбачева в Форос. В ходе этого заседания много говорилось о чрезвычайных мерах как средстве выхода из охватившего страну кризиса. Финансовая система к началу 1991 г. потерпела крах. Внутренний долг приближался к 940 млрд руб., то есть за время перестройки увеличился более чем в 6 раз. Причины этого, как заявил заместитель председателя Госбанка СССР (которого я хорошо знал), - непрофессионализм, некомпетентность, нерешительность, отсутствие единой стратегии, популизм и цинизм тех, кто принимал решения в годы перестройки и уклонялся при этом от ответственности{1}. Вот как закончил свое выступление генсек: "Поэтому нужны чрезвычайные меры, значит, чрезвычайные... Речь идет о том, что в чрезвычайных ситуациях все государства действовали и будут действовать, если эти обстоятельства диктуют чрезвычайные меры". И в завершение сказал: "Я завтра уеду в отпуск, с вашего согласия, чтобы не мешать вам работать".

А вот что пишет в книге "Советский Союз: история власти. 1945-1991" бывший руководитель архивной службы России Рудольф Пихоя: "Подготовка к возможности введения чрезвычайного положения осуществлялась в марте 1991 г., накануне III Съезда народных депутатов СССР". И далее: "...в апреле Совет безопасности вновь вернулся к разработке документов о чрезвычайном положении. Работа велась, что называется, впрок. Горбачев сам нередко говорил о необходимости "чрезвычайных мер".

Теперь читатель может сам определиться, знал ли Горбачев о чрезвычайном положении в стране и создании необычной организационной формы для разрешения кризиса (ГКЧП) и кто фактически провоцировал те исторические события, которые ввергли страну в пучину разрухи и развала. У меня не вызывает сомнения то, что члены ГКЧП использовали наработки по введению чрезвычайного положения в стране, подготовленные по инициативе Горбачева.

Янаев сообщил также Исаеву, что, прощаясь, Горбачев сказал членам делегации 19 августа: "Черт с вами, действуйте, но учтите, что я не хочу терять свой демократический имидж. Пусть Янаев возглавляет". И всем пожал руки. Позднее, правда, Горбачев открестился от этого и сказал, что его изолировали от управления страной. Однако, по свидетельству участников августовских событий, Горбачева никто не изолировал, он самоустранился и, как хитрый лис, ждал - чья возьмет. Ведь если, как утверждал Горбачев позднее, он не был согласен с введением в стране чрезвычайного положения, то почему же он не приказал охране арестовать

{1} См.: Ивашов Л. Маршал Язов (Роковой август 91-го). С. 60-61.

[ 53]

прилетевших к нему членов делегации, почему не удержал от этого шага участников ГКЧП, почему не вернулся срочно в Москву и не воспользовался своими конституционными полномочиями, чтобы воспрепятствовать введению в стране ЧП? Ждал и надеялся, что будет в выигрыше в любом случае, при любом исходе событий?

Наиболее точно, на мой взгляд, охарактеризовал ту ситуацию Павлов, который полагал, что Горбачев сознательно решил использовать членов ГКЧП, "чтобы расправиться нашими руками с Ельциным... Ельцин, я уверен, знал этот сценарий и... тоже решил использовать нас... Он решил нашими руками убрать Горбачева и затем, также организовав кровопролитие, ликвидировать нас"{1}.

Еще более точно, но уже с юридической точки зрения ситуацию охарактеризовал суд. Вот как об этом говорится в приговоре, который был вынесен по делу генерала Варенникова: "Проанализировав доказательства, суд пришел к выводу, что, несмотря на высказывания Горбачева об антиконституционности и авантюризме предложений прибывших (О. Бакланова, В. Болдина и др. - Ю. В.), непринятие им мер к задержанию, его предложение созвать Съезд народных депутатов или сессию Верховного Совета для обсуждения вопроса о введении чрезвычайного положения, рукопожатия при расставании давали В. Варенникову основание понять, что президент СССР если не одобряет, то и не возражает против попыток спасти страну от развала путем введения чрезвычайного положения".

Как видим, Горбачев откровенно лгал, пытаясь изобразить из себя "форосского узника". После провала ГКЧП он заявил о "путче", "государственном перевороте", "предательстве", взяв на вооружение лексику Ельцина, в надежде сохраниться в качестве президента СССР. Но просчитался.

Продолжим далее хронологию событий. Созвониться Исаеву с Лукьяновым не удалось. Все время отвечали, что его нет на месте{2}.

Народные депутаты СССР, находившиеся в это время в Москве, информировали нас, что сессию Верховного Совета СССР якобы предполагается созвать 25 августа. Фактически же ее назначили на 27 августа.

"Почему так поздно?" - задавали мы тогда себе вопрос. Нужно созывать немедленно, как это решил и сделал Президиум Верховного Совета РСФСР. Да и созыв Президиума Верховного Совета СССР на 21 августа, а не немедленно в то время был грубейшей политической ошибкой (если не выразиться еще более резко), которой воспользовались сторонники развала Союза. Несомненно, руководству страны следовало тогда незамедлительно созвать Верховный Совет СССР, дать свою оценку политической ситуации и принять необходимые решения: подтвердить или отменить введение в стране чрезвычайного положения. У нас в то время сложилось устойчивое мнение, что кому-то в руководстве КПСС и СССР хотелось затянуть созыв Верховного Совета СССР.

Исаев созвонился также с руководителями большинства областей и автономных республик Российской Федерации. Все поддержали ГКЧП. Каково же было наше удивление, когда 22 августа мы услышали от некоторых из них, что действия ГКЧП - это авантюра и что они с самого начала осуждали создание этого комитета!

В 10 часов утра находившиеся в здании Дома Советов члены Президиума Верховного Совета РСФСР и народные депутаты собрались в зале Президиума. Достаточно долго

{1} Патов В. С. Август изнутри. Горбачевпутч. М., 1993. С. 73.

{2} См.: Варенников В. Судьба и совесть. М., 1993; Гарифуллина Н. Тот, кто не предал. Олег Шенин: страницы жизни и борьбы. М., 1995.

[ 54]

ждали Р. Хасбулатова. Наконец он прибыл из Архангельского вместе с премьер-министром И. Силаевым. Рассказал, что они с президентом Б. Ельциным с 6 часов работали над Обращением к гражданам России в связи с событиями в Москве.

А теперь, уважаемый читатель, приведу очень важную выдержку из стенограммы. "Борис Николаевич, - сказал Р. Хасбулатов, - пытался связаться с Президентом страны Горбачевым, его в Москве нет, нам сообщили, что он отдыхает в Форосе. Дозвонились до Фороса, но нам сказали, что он отдыхает, и просили не беспокоить (курсив мой. -Ю. В.). Борис Николаевич пытался связаться с Янаевым, там сообщили о том, что он всю ночь очень интенсивно работал, прилег спать и просил не беспокоить..."

Я специально подчеркнул фразу о том, что Ельцин связался с Горбачевым в Форосе. Следовательно, связь была и Горбачев настолько был "обеспокоен" ситуацией в стране и "устал", что даже не захотел обсудить ее с Президентом РСФСР.

О том, что телефонная связь у Горбачева была, свидетельствуют и другие поздние публикации. Вот как комментирует события тех дней бывший председатель ЦКК КП РСФСР Н. Столяров: "Позвонил Вольскому, тот говорит, что вчера еще (18 августа 1991 г. -Ю. В.) Горбачев звонил ему из Фороса, ничего особенного не говорил, а сейчас вот он ничего не понимает, но советует выждать дня два-три"{1}. Это потом Горбачев и "демократы" начали убеждать мировую общественность о форосском "заточении".

Хасбулатов зачитал членам Президиума текст обращения, написанный его рукой. В обращении признавалась незаконность формирования так называемого ГКЧП, действия союзного руководства квалифицировались как "правый, реакционный, антиконституционный переворот" и объявлялись незаконными все его решения. Выдвигалось требование - "вернуть страну к нормальному конституционному развитию", а до его выполнения - развернуть всеобщую бессрочную забастовку.

Разгорелась жаркая дискуссия. Первым выступил заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР Исаев. Он подчеркнул, что "в обществе разворачиваются непредсказуемые события. Противостояние достигло уже крайности, и призывать к проведению забастовочного движения по стране - развалить окончательно экономику. По существу, мы сегодня призываем к гражданской войне... Союзный договор, который подготовлен, - он же антиконституционный договор. Этот договор вызывает всеобщее возмущение, он взрывает общество... Никакого Союза не будет при таком договоре".

Очень резко выступил Исаков, председатель палаты Совета Республики Верховного Совета РСФСР. "Я считаю, - сказал Владимир Борисович, - что действия союзного руководства конечно же неконституционны, их вполне можно назвать переворотом. Но это ответ на тот переворот, который должен был произойти завтра. Второе. Союзный договор подготовлен двумя сторонами. Следовательно, и мы несем свою долю ответственности за возникшую ситуацию.

Как в этой ситуации, мне кажется, надо поступить? Да, ситуация сложнейшая, очень неоднозначная. Но мне кажется, худший вариант в этой ситуации -

{1} Сокуров С, Жилина Л. Столяров. М, 1999. С. 92.

[ 55]

выводить народ на улицы, поднимать ту истерику, которую мы сейчас пытаемся поднять, призывать народ к забастовкам...

Я считаю, - продолжил Исаков, - что Верховный Совет, Президиум Верховного Совета должны опубликовать более сдержанное по тону заявление, не упоминать таких терминов, как "путч". Но в этом заявлении должно быть совершенно четко сказано, что действия союзного руководства выходят за рамки Конституции".

Далее Исаков обратил внимание на то, что незамедлительно должны быть созваны Верховные Советы СССР и РСФСР, а также Съезды народных депутатов СССР и РСФСР.

Против обращения проголосовали Исаев и Исаков, я и В. Сыроватко - воздержались.

Вечером 19 августа часть народных депутатов вновь собрались в кабинете Исаева. Кто-то сообщил, что из посольства США в Дом Советов тайно прибыла группа специалистов электронной разведки и установила аппаратуру, которая позволяла прослушивать все разговоры штаба ГКЧП с Министерством обороны. Без санкции "демократического" руководства Верховного Совета России, так много распространявшегося о "правах человека" и "демократических свободах", это сделать было невозможно. Истинное лицо этих "демократов" раскрылось полностью.

Поскольку я неплохо знал Руцкого, меня попросили перепроверить у него эту информацию. Я зашел в его кабинет, где было полно вооруженных людей, в том числе и народных депутатов. Здесь был, в частности, С. Степашин в форме подполковника, с автоматом наперевес.

Я поинтересовался у Александра Владимировича, верна ли информация об установке аппаратуры. Но А. Руцкой, улыбнувшись, сказал: "Уточни у министра обороны генерала К. Кобеца. Он долгое время был главным связистом Вооруженных сил. Может быть, он более точно скажет".

К Кобецу я обращаться не стал, поскольку не знал его в то время настолько, чтобы рассчитывать на честный ответ, тем более если К. Кобец приложил к этому руку. Позднее из американской печати стало известно, что американская разведка действительно помогала Ельцину, выделив ему связиста из посольства США со спецоборудованием, обеспечивая команду Ельцина данными электронного перехвата о переговорах ГКЧП с военачальниками на местах.

Не знали мы тогда и того, что 20 августа министр иностранных дел РСФСР Козырев вылетел в Париж, чтобы "мобилизовать Запад на поддержку российского руководства".

Я считал тогда и тем более считаю сейчас, по прошествии времени, что ГКЧП был отчаянной попыткой спасти от развала Советский Союз, выполнить решения Четвертого съезда народных депутатов СССР и волю народа, закрепленную итогами Всесоюзного референдума 17 марта 1991 г.

В. Гусев, член Совета Федерации от Ивановской области, бывший заместитель Председателя правительства СССР, вспоминая атмосферу обсуждения вопроса о ГКЧП в правительстве СССР, отмечает, что "большинство коллег высказались в том смысле, что нужно использовать этот последний шанс для наведения в стране порядка, вернуть страну в нормальное русло экономического развития"{1}.

Однако робкая, непоследовательная попытка ГКЧП спасти союзную государственность не увенчалась успехом - меры не были ни решительными,

{1} Гусев В. К. Эпоха реформ. М., 2001. С. 134.

[ 56]

ни по-настоящему чрезвычайными. Эта попытка не получила поддержки в широких партийных массах и среди населения, информированность которого о серьезности общественно-политического кризиса была практически нулевой.

Показательно откровенное воспоминание Ю. Прокофьева, бывшего в то время первым секретарем Московского горкома КПСС. Утром 19 августа он созвонился с Янаевым, чтобы выяснить ряд вопросов по ГКЧП. Тот пригласил Прокофьева на совещание в Кремль.

"У Янаева в Кремле, - вспоминает Прокофьев, - проходило совещание членов ГКЧП. Обсуждали предстоящую пресс-конференцию, где существенная роль отводилась и премьеру Павлову. Но он появился в совершенно непотребном виде - пьяный. Тогда мне стало понятно, что никакой согласованности, программы в комитете нет, а происходящее похоже на политическую авантюру. Руководящей руки не было, было не понятно, зачем ГКЧП вообще собрался... Растерянность и бездеятельность членов ГКЧП меня поразили"{1}.

Если уж к такому выводу в то время пришел первый секретарь Московского горкома КПСС, если мы, народные депутаты РСФСР, члены Президиума Верховного Совета РСФСР не могли внятно понять методов ГКЧП и оценить механизм реализации чрезвычайного положения, то представляете, уважаемый читатель, какая сумятица была в головах рядовых граждан.

Спустя 10 лет бывший вице-президент СССР Янаев дал интервью газете "Труд": "В ночь с 18 на 19 августа товарищи долго уговаривали меня возглавить ГКЧП, это была тяжелая физически и морально дискуссия"{2}. Это признание - еще одно свидетельство отсутствия четкой программы действий у ГКЧП. За 70 часов своей жизни ГКЧП, кроме нескольких сообщений в эфир, ничего не сделал.

Поэтому неудивительно, что даже Генеральная прокуратура в ходе проведения следствия по делу ГКЧП не нашла следов поддержки ГКЧП в обкомах партии на местах. Все чего-то ждали и бездействовали. Непопулярность, а в отдельных случаях одиозность некоторых лидеров ГКЧП оттолкнули от него даже потенциальных союзников.

А в это время в Доме Советов РСФСР был создан штаб, в котором одну из первых скрипок играл С. Филатов, бывший в то время координатором Московского отделения "Демократической России", хотя совсем недавно он откровенно критиковал проект Союзного договора. Все главные крикуны и бузотеры собрались вокруг штаба.

"Путч", "переворот", "заговор" - эти хлесткие слова не сходили с уст "демократов" и со страниц СМИ. Но даже слова эти, по мнению ленинградского профессора И. Фроянова, были "заготовкой "демократов", которые "ожидали и, возможно, планировали нечто подобное событиям 19-20 августа. Они, наверное, заранее знали, что назовут "путчем", "переворотом", "заговором" любое выступление традиционалистов... Им нужен был именно путч, чтобы применить адекватные путчевым решительные меры..."{3}.

Пока ГКЧП молчал, страну захлестнула дезинформация. Вся Москва была обклеена листовками "Демократической России" и обращениями Ельцина. "Мы считаем, - взобравшись на танк возле Белого дома, вещал он, - что такие силовые

{1} Демократическая Россия. 1991. 23 августа - 4 сентября.

{2} Труд. 2001. 18 августа.

{3} Советская Россия. 2001.18 августа.

[ 57]

методы неприемлемы. Они дискредитируют СССР перед всем миром, подрывают наш престиж в мировом сообществе, возвращают нас к эпохе "холодной войны" и изоляции Советского Союза... Все это заставляет нас объявить незаконным пришедший к власти так называемый комитет. Соответственно объявляем незаконными все решения и распоряжения этого комитета". Ельцину удалось представить себя поборником справедливости и защитником Союза ССР, что сделало его в то время подлинным кумиром масс.

Газета "Куранты" выходила в плакатном варианте и содержала страстные призывы и. о. мэра Лужкова к неповиновению. По телевидению население призывали сообщать о тех, кто поддерживает "путчистов", дав для этого номера телефонов. Раздавался специальный бланк Моссовета:

"По предъявлении сего мандата тов.__________________________________________                        Ф.И.О. предоставляется право участвовать в расследовании антиконституционной деятельности граждан, их причастности к государственному перевороту".

Ну, чем не "хунвейбины" времен китайской культурной революции?

Беседуя с теми, кто находился в то время у Белого дома, созваниваясь со своими избирателями из Зеленодольского района Татарстана, я уловил главное: люди не понимали, зачем нужно было вводить войска в столицу, если возглавляет акцию Государственный комитет, руководители государства. С другой стороны, как можно доверять людям, которые входили в состав руководства страны и должны были нести всю полноту ответственности за развал экономики, межнациональную рознь, обнищание народа? Выражая мнение широких слоев населения, московский рабочий М. А. Ихлов довольно точно сказал, что "действий от ГКЧП ждали не для реанимации партии. В этом органе видели прежде всего "пожарную команду", способную остановить очернительство советского прошлого и глумление над всем, что в нем было, - вопреки исторической правде и жизненному опыту людей"{1}.

Действия ГКЧП были настолько неподготовленными и несогласованными, что на успех рассчитывать было невозможно. Маршал Советского Союза, министр обороны СССР Д. Ф. Язов, член ГКЧП, не без оснований спустя 10 лет скажет: "Мы выступили слишком поздно: Союз уже фактически был развален"{2}.

Высказывались и другие суждения, в том числе и весьма циничные. Бывший помощник трех генсеков Г. Шахназаров: "Если бы во главе этой команды оказался человек решительный, не заботящийся о последствиях и способный дать команду стрелять в толпу, как, например, Ельцин, может быть, у них бы и получилось"{3}. Ю. Плеханов: "Собрались трусливые старики, которые ни на что не способны". Речь шла в том числе и о Лукьянове, опубликовавшем в "Правде" 18 августа 1991 г. заявление о неконституционности нового Союзного договора, но не собравшем в предельно короткий срок народных депутатов Верховного Совета СССР для рассмотрения сложившейся в стране ситуации. "А. Лукьянов, стреноживший Верховный Совет, помешал едва вылупившемуся на свет парламенту сыграть

{1} Демократическая Россия. 1991. 23 августа - 4 сентября.

{2} Труд. 2001. 18 августа.

{3} Сегодня. 1999. 19 августа.

[ 58]

спасительную для страны (и самого себя) роль защитника Конституции. Немногим достойнее повел себя и Комитет конституционного надзора во главе с безусловно порядочным, но явно растерявшимся С. Алексеевым"{1}.

Крючков отказался от "крайнего сценария" - не принял мер по блокированию Ельцина на даче, не позволил прозвучать сигналу "Акула", который дал бы основания службам ПВО сбить самолет, направленный в Форос с Руцким и Силаевым на борту. К тому же Язов дал приказ о выводе войск из Москвы и развязал руки Ельцину{2}. Поэтому для большей части населения России действия ГКЧП предстали как хорошо разыгранный спектакль, в результате которого "демократы" избавились от своих главных противников.

Кстати, результаты опроса общественного мнения, проведенного ВЦИОМ несколько лет спустя, показали: только 9 % респондентов считают подавление выступления ГКЧП демократической революцией, а 40 % полагают, что события тех дней достаточно ясно предстали как эпизоды борьбы за власть в высшем руководстве страны. Это очень четко прослеживалось и по поведению некоторых членов ГКЧП.

В противовес руководству ГКЧП их противники действовали более решительно, порой даже нагло и цинично. То, что "демократы" готовились (и готовили) к событиям, подобным тем, что произошли в августе 1991 г., у меня, как очевидца, не вызывает сомнения. Идеи "мягкого переворота", "удара по коммунистам" с целью покончить с ними, "капиталистической реставрации" как бы витали в Доме Советов. Эти же идеи были содержанием контактов Филатова с деморосами, во время тайных сборов у М. Полторанина, в мышиной возне Полторанина и О. Попцова с представителями СМИ. Им было не до законотворческой деятельности.

Открытую борьбу против СССР и КПСС возглавил Ельцин. Вот тогда-то, в августе 1991 г., и был совершен подлинный государственный переворот, ставший началом развала не только СССР, но и России, началом ее стреноживания. Произошло переподчинение армии, силовых структур, банков, средств массовой информации. В обращении, зачитанном с танка Ельциным, действия ГКЧП были объявлены антиконституционными, а сам ГКЧП - незаконным. Граждане призывались к всеобщей бессрочной забастовке. Это был открытый вызов ГКЧП, призыв к неповиновению. На основании этих антиконституционных действий подлинного путчиста - Ельцина - отдельные воинские подразделения отказались выполнять приказы ГКЧП. Нарушили присягу на верность СССР многие генералы, в частности Е. Шапошников, П. Грачев, К. Кобец, А. Руцкой, А. Лебедь. К этой теме мы более подробно вернемся ниже. Здесь же отметим, что предательство военных, особенно генералитета, случилось не вдруг, как думают многие. Ельцин задолго готовился сам и приручал к себе военные кадры, которые в нужный момент встали бы на его сторону.

О роли военных в событиях августа 91-го позднее мне многое поведал генерал-полковник В. Ачалов, народный депутат РСФСР, бывший в то время заместителем министра обороны СССР.

"Отеческую" заботу об армии, особенно о частях ВДВ, Ельцин начал проявлять задолго до ГКЧП. Посещения так называемых "придворных" дивизий - Таманской, Тульской, Кантемировской, им. Дзержинского - для него стали

{1} Грачев А. Горбачев. М., 2001. С. 403.

{2} См. там же. С. 378, 379.

[ 59]

постоянными. Это льстило командирам дивизий, хотя на самом деле такие поездки фактически были смотринами руководящего состава армии для отбора кандидатур, которые впоследствии могли бы, нарушив присягу, встать под "демократические" знамена.

Вот как Б. Ельцин рассказывает о посещении одной из таких "придворных" дивизий: "Незадолго до путча я посетил образцовую Тульскую дивизию. Показывал мне боевые части командующий воздушно-десантными войсками Павел Грачев. Мне этот человек понравился - молодой генерал, с боевым опытом, довольно дерзкий и самостоятельный, открытый человек. И я, поколебавшись, решился задать ему трудный вопрос: "Павел Сергеевич, вот случись такая ситуация, что нашей законно избранной власти в России будет угрожать опасность - какой-то террор, заговор, попытаются арестовать... Можно положиться на военных, можно положиться на вас?" Он ответил: "Да, можно"{1}.

В августовских событиях 1991 г., по мнению народного депутата РСФСР генерал-полковника Ачалова, особенно коварную роль сыграл генерал-лейтенант Грачев, который, по словам Ачалова, еще в Афганистане прославился своей неуемной напористостью и доходящей до абсурда решительностью. Когда В. Ачалова назначили заместителем министра обороны СССР, он рекомендовал Грачева на пост командующего ВДВ. Естественно, что он всецело доверял своему выдвиженцу. Неудивительно поэтому, что Грачев был включен в состав оперативной группы ГКЧП, которая занималась анализом обстановки.

Естественно, что Грачев знал все стратегические планы комитета. Выполняя Указ ГКЧП о введении в Москве чрезвычайного положения и, самое главное, приказ министра обороны СССР маршала Язова, командующий ВДВ Грачев обеспечил прибытие в Москву Тульской воздушно-десантной дивизии, чтобы взять под охрану стратегические объекты.

Была поставлена четкая и конкретная задача: сохранить в столице порядок. Здание Верховного Совета РСФСР блокировали танки под командованием генерала Лебедя.

В самый ответственный момент Грачев начал метаться, вести двойную игру, выжидал, чья возьмет. Это позднее он стал говорить, что делал все, чтобы не было кровопролития. Но 20 августа 1991 г. он постоянно звонил и тем и этим. Фактически с этого момента он твердо встал на сторону Ельцина. Та же двойная игра велась Лебедем и в связи с событиями сентября - октября 1993 г., что видно из его воспоминаний, опубликованных в Тираспольской газете в 1994 г. В книге Лебедя "За державу обидно" эти события изложены в более выгодном для генерала свете.

Завершая свой рассказ, Ачалов сказал: "У меня нет сомнения, а с годами это все больше подтверждается, что Пашка Грачев с начала августа 1991 г. раскрывал лично Ельцину все, что делалось в Министерстве обороны, о перемещении войск".

Многие тысячи москвичей были введены в заблуждение и пришли к Белому дому на Краснопресненской набережной Москвы-реки "защищать демократию". Активную роль в организации сопротивления ГКЧП сыграли новые предприниматели - руководители бирж, различных коммерческих структур, оптовики и финансисты. Они оказали финансовую и техническую помощь властям России, а их сотрудники были активными участниками живого кольца вокруг Белого дома.

{1} Ельцин Б. Записки президента. М., 1994. С. 83.

[ 60]

Мой кабинет - председателя Комиссии Верховного Совета РСФСР по бюджету, планам, налогам и ценам - находился на втором этаже Дома Советов и окнами выходил на Краснопресненскую набережную. Я и аппарат сотрудников комиссии хорошо видели, как круглые сутки к Белому дому подвозили продукты питания, чай и кофе... и ящиками водку. Все это было бесплатно. Министр правительства РСФСР Е. Сабуров позднее откровенно писал, что "предприниматели везли в Белый дом деньги чемоданами... Грузовики с песком, краны, оружие, продовольствие - все это было куплено на деньги российских предпринимателей... Это значит, что в стране уже появились люди, которым есть что терять, и они будут отстаивать эту страну, а следовательно, и свои интересы до конца"{1}.

Всем памятен разрекламированный в СМИ факт уплаты партийных взносов предпринимателем А. Тарасовым с астрономической для рядового работника суммы дохода - миллионов рублей. Генсек и президент СССР Горбачев, начитавшись книг по нэпу и мало что в них поняв, ускоренно создавал кооперативы на базе государственных предприятий и учреждений, он настоял на принятии закона о предприятиях, согласно которому кооператоры через процедуры выборов могли избавляться от директоров, мешающих растаскивать государственную собственность. Сегодня Горбачев часто дает интервью, подчеркивая, что в то время он решал вопрос - как "простимулировать людей", но не говорит о том, что ему предлагали преодолеть уравниловку в оплате труда, что действовало бы стимулирующе и без растаскивания госсобственности. Мне, например, достоверно известно, что работники Социально-экономического отдела ЦК КПСС, с которыми у меня сохранились дружеские и творческие связи со времен работы в социально-экономическом отделе Татарского обкома КПСС, настойчиво советовали помощникам Горбачева прочесть книгу С. Кондурушкина "Частный капитал перед советским судом" (1927 г.), в которой был обобщен опыт нэповской коррупции и растаскивания государственного имущества, за что потом многие были осуждены. Естественно, такая перспектива "реформаторов" не устраивала. Поэтому нет ничего удивительного в том, что многие из зарождающихся "новых русских" толпились у стен Белого дома, отстаивая "демократию".

Наряду с "новыми русскими" у Дома Советов, конечно, были и те, кто искренне верил в демократические преобразования, которые обещал провести их кумир Ельцин, кого покоробили увиденные по телевидению трясущиеся руки Янаева. Среди них были труженики промышленных предприятий, военно-промышленного комплекса, научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро, работники культурно-просветительных учреждений и библиотек, врачи, студенты. То есть все те, кто не был удовлетворен своими нищенскими условиями существования и тем застоем, который царил в реальном секторе экономики, мешал работать на благо Родины.

Фактически к 21 августа 1991 г. выступление ГКЧП было подавлено, а его руководители были брошены в тюрьму "демократами-победителями". Пройдут годы. Со многими из тех, кто был в августе 91-го у стен Дома Советов, мне довелось встречаться. С глубокой грустью говорили они о том, как были впоследствии растоптаны их идеалы. Никто из них и в кошмарном сне не мог представить, что случится с Россией, как будут разворовываться ее богатства, как инфляция отбросит

{1} Комсомольская правда. 1991. 5 сентября.

[ 61]

их за "черту бедности" и многие из них, искренне боровшихся за свободу и демократию, месяцами не будут получать зарплаты, стипендии, пенсии, станут безработными.

Но в конце августа 1991 г. Белый дом праздновал победу. Настал очень удобный момент для Ельцина и его команды, чтобы наконец-то расправиться с КПСС. Уже 21 августа на митинге у Дома Советов звучали прямые и резкие обвинения в адрес коммунистов и партии. Ведь "демократическая" пресса сразу представила события 19-21 августа как "антинародный, коммунистический заговор".

Для нагнетания антикоммунистической и антиармейской истерии были также использованы похороны молодых парней - В. Усова, Д. Комаря, И. Кричевского, погибших в ночь с 20 на 21 августа.

Титулы героев России были пожертвованы погибшим несчастным зевакам для придания исторической значимости августовскому "революционному накалу". Впрочем, это кажется мелочью на фоне той кровавой бани, которую ельцинский "демократический режим" устроил осенью 1993 г. Тут уже герои были не нужны: сотни трупов, защитников Верховного Совета, преступно прятали. Ведь теперь режим сам претендовал на звание "коллективного героя", пытаясь (через устрашение народа по всем каналам телевидения) обеспечить необратимость перемен.

Особую роль в осуществлении антиконституционного переворота в августе 1991 г. сыграли двурушничество и прямое предательство президента СССР, генсека Горбачева: он сначала "сдал" членов ГКЧП, действовавших с его благословения, отрекся от них, а затем предал и партию, генеральным секретарем ЦК которой он был. Теперь он вспоминает, как искал в массе людей, с которыми встречался, совета - "что делать?". Пытается найти моральную основу своим действиям - дескать, "люди просили дать команду: "Ударить по штабам"{1}.

Приведу выдержки из стенограммы заседания Верховного Совета РСФСР от 23 августа 1991 г. В 10.00 в зале Верховного Совета РСФСР началась встреча президента СССР и "форосского узника" Горбачева с депутатами российского парламента. Зал был как никогда полон, пришло много приглашенных гостей, корреспондентов. Вел заседание президент РСФСР Ельцин.

Слово предоставляется Горбачеву. Зал встречает его унизительно - жидкими аплодисментами, оскорбительным свистом, топаньем ног. Ельцин не прерывает шума, как бы показывая ненависть российских депутатов к руководству Союза. В этот момент стало очевидным, что тревога за судьбу президента СССР и борьба за его "попранные права", о которой столько говорилось в заявлениях и обращениях Ельцина к народу, - лицемерная ложь и обман.

Михаил Сергеевич выступил, как всегда, витиевато. Трудно было понять его позицию. Вот выдержки из этого выступления.

"Я убежден всегда, был убежден тогда, когда от меня требовали ультимативно передать полномочия Президента вице-президенту или заявить об отставке для того, чтобы спасти Отечество, что эта авантюра не пройдет и авантюристы потерпят поражение и их ждет участь как преступников, которые толкают страну, народ в тяжелейшее время, время испытаний и поиска новых форм, к катастрофе...

{1} Общая газета. 2001. 1-7 ноября.

[ 62]

...И элементом этого шантажа по отношению к стране было сообщение о том, что Президент России уже арестован. Что? Президент России Ельцин уже арестован или будет арестован - я так понимал - на пути движения, возвращения из поездки и так далее. Иначе говоря, расчет был такой: нанести удар, изолировать Президента страны, если не согласится на сотрудничество с этими силами реакционными, и изолировать Президента Российской Федерации".

Всех президентов перепутал перепуганный Горбачев, надеясь на Бориса Ельцина и "демократов".

Горбачев дает согласие на указы президента России, в которых практически все функции союзного президента, союзных министерств, Центрального банка СССР переходят под юрисдикцию России. "Я еще раз подтверждаю, - говорит М. Горбачев, - что Верховный Совет Российской Федерации, Президент и правительство в этой экстремальной ситуации единственно действовали так, как они действовали, и то, что они приняли, было продиктовано ситуацией, и все имеет юридическую силу и должно быть подтверждено даже задним числом со стороны Президента".

В эти минуты Б. Ельцин торжествовал и упивался местью - это было видно по коварному выражению его лица. Он припомнил Горбачеву все: и октябрьский Пленум ЦК, на котором Борис Николаевич получил ярлык "авангардиста", и использование адресованного в Политбюро письма как основания для освобождения от должности кандидата в члены Политбюро (на самом деле Ельцин этим письмом обращал внимание на то, что он пока еще не является членом Политбюро), и использование второго письма Ельцина с просьбой оставить его на должности секретаря МГК КПСС - тогда действовало правило: выведение из состава кандидатов в члены Политбюро автоматически означало прекращение работы на должности первого секретаря МГК КПСС. Ельцин припомнил и реагирование высшего руководства партии на то, как ему пришлось вонзать в себя ножницами (имитируя самоубийство). Припомнил и то, что Горбачев был против избрания Ельцина Председателем Верховного Совета РСФСР, так как дал обет не пускать его в политику, ограничив рамками и полномочиями зампреда Госстроя СССР.

И президенту Горбачеву (после Мальты это слово все чаще употреблялось без буквы "п") было невдомек, что ради якобы сохранения своего престижа он нарушает Конституцию СССР, а фактически - сам совершает государственный переворот, готовит почву для разрушения Советского Союза. В ноябре 2001 г. в интервью "Общей газете" Горбачев скажет, оправдывая свое бездействие: "Получилось, что Союзное государство нужно мне одному, что я веду борьбу за собственное кресло". Здесь, как в капле воды, видно, какой это был президент страны. Этот политик даже забыл о том, что его святая обязанность осуществлять волеизъявление всех народов СССР, выраженное на референдуме в марте 1991 г. В этих словах - "мне одному" - невольно обнажается его понимание демократии как способа обретения власти человеком, который потом будет бесконечно повторять, что других резервов у реформаторов и у него лично не оставалось. Горбачев как генсек партии и президент вместе с Ельциным преступно проигнорировали волю народа к сохранению СССР. Ни тот ни другой бывшие руководители страны так и не поднялись до уровня гражданской зрелости абсолютного большинства сограждан. В этом - суть нашей трагедии.

Конечно, не думал тогда Горбачев, что этим он подписывает себе как президенту СССР смертный политический приговор. Невольно вспоминается произнесенная И. В. Сталиным фраза

[ 63]

в связи с информацией о самоубийстве Гитлера, который привел Великую Германию к полному краху: "Доигрался, подлец..."{1}

Август 1991 г. стал для нашей страны чем-то вроде точки отсчета, вехой, от которой началась последняя стадия разрушения СССР. Тогда произошло апробирование "новых" форм и методов борьбы, которые впоследствии будут использованы против своего народа в еще более изощренных, в том числе и кровавых, формах. Август 91-го - начало триумфа дорвавшихся до власти ненавистников всего русского и российского, приведших к ничтожеству "новую Россию", о которой действительно мечтали миллионы людей.

В историческом плане интересно напомнить о судьбе основных "героев" августовских событий, стоявших вместе с Ельциным на танке или на балконе Дома Советов, триумфаторов победы над ГКЧП, фотографии которых обошли всю мировую прессу: Хасбулатова, Коржакова, Полторанина, Руцкого, Лебедя, Скокова, Кобеца... Все они оказались выброшенными своим кумиром за ненадобностью, как только выполнили предназначенную им роль соучастников преступного заговора против Советского Союза и Советской России. На нынешней фотографии "на танке" остался бы только один Ельцин, проклинаемый большинством российских граждан, да и многими своими политическими "побратимами".

Некоторые из них сегодня определенно говорят о крайне негативном отношении к Ельцину. Ф. В. Шелов-Коведяев: от человека, "взращенного в презрении к праву", "не ожидал чудесной метаморфозы... Не ждал этого и от его соратников". Сергей Станкевич уже в качестве политэмигранта скажет, что Ельцин "исчерпал свой ресурс в политике в августе и следующие за ним месяцы... Для последующей работы ему не хватало масштаба личности"{2}.

В 2001 г., осмысливая роль Ельцина в новейшей истории России, В. К. Гусев вынужден будет констатировать "чудовищную роль разрушителя"{3}. Автор приводит слова главы компартии США Гэсса Холла о результатах пребывания Ельцина в США: "Не успел он пробыть в США и одного дня, как малоприятные запахи расточаемого им политического и идеологического яда начали распространяться в воздухе... Ельцин изо всех сил старался подорвать репутацию социализма, у него не нашлось ни одного доброго слова о социализме в своей стране. Будучи представителем социалистической страны за рубежом, а также членом высшего органа и партии, он причинил самый значительный ущерб, когда его негативизм выразился в самых мрачных прогнозах в отношении политики СССР и "грядущей там гражданской войны"{4}.

Так что же было в августе 1991 г.? И кто все-таки совершил переворот?

Ответы на эти и многие другие вопросы не смог дать даже начавшийся в 1992 г. процесс по делу ГКЧП. Дело рассматривала Военная коллегия Верховного суда РФ. Следствие предъявило руководителям ГКЧП обвинения по статье 64 УК РСФСР - заговор с целью захвата власти. Пытались вывести и на статью "государственная измена". Но о каком захвате власти могла идти речь, если власть у руководителей ГКЧП была и действовали они во имя спасения СССР? Следовательно, и "государственная измена" - попытка придумать то, чего не было. Суд так и не обнаружил состава преступления,

{1} Карпов В. В. Генералиссимус. Книга 2. Калининград, 2002. С. 334.

{2} Сегодня. 1999. 19 августа.

{3} Там же.

{4} Гусев В. К. Эпоха реформ. С. 192, 193.

[ 64]

инкриминируемого новыми властями гэкачепистам, - нарушения Конституции СССР и других грехов{1}.

19 августа 1999 г., возвращаясь к событиям восьмилетней давности и давая им оценку, бывший Председатель Верховного Совета СССР, глава Комитета по законодательству и судебно-правовой реформы Государственной Думы второго созыва А. Лукьянов сказал: "События 19-21 августа не были путчем. Путч - это ломка всех госмеханизмов, а ничего такого не было. Они не были заговором, - не бывает, чтобы заговорщики ездили договариваться с тем, против кого якобы они его сплели. Не были эти события и переворотом, - переворот предусматривает слом общественного строя. Это была отчаянная, плохо организованная попытка задержать разгром Союза и выполнить решения мартовского референдума в защиту Союза... Корю себя лишь за то, что отстаивал эту идею недостаточно жестко".

Однако мне не было понятно в то время и не понятно сейчас, почему в особых, чрезвычайных условиях "неожиданно для всех А. И. Лукьянов отказался войти в ГКЧП, заявив, что как глава парламента он не может сделать этого"{2}, почему не была немедленно созвана чрезвычайная сессия Верховного Совета СССР, заседание Президиума Верховного Совета, почему в средствах массовой информации не выступили руководители Верховного Совета СССР, ее палат. Ссылки на закон и регламент, что "внеочередная сессия Верховного Совета должна быть созвана не позднее семи дней со времени поступления предложения о ее созыве", "решение должно публиковаться не позднее чем за три дня до ее открытия", что "самый минимальный срок, в который депутаты могут съехаться в Москву, - не менее четырех с половиной дней" и т. д. и т. п., - это не для людей, хоть на микрон знакомых с партийно-советской работой. Когда нам, руководителям, было нужно, мы за сутки собирали и пленумы, и съезды, и сессии. То, что многие народные депутаты СССР находились в растерянности, не смогли сориентироваться в обстановке, - это факт. Каково же было простым людям?

Что же касается переворота после ликвидации ГКЧП, то развитие событий свидетельствовало: переворот произошел, и не один.

23 августа 1991 г. Ельцин демонстративно, как он заявил, "для разрядки", в присутствии Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева и на глазах у всего народа, наблюдавшего благодаря телетрансляции это "действо", подписал неконституционный указ о запрете деятельности и роспуске КПСС и КП РСФСР на территории Российской Федерации. "Лидер" советских коммунистов даже не пытался возразить, а лишь растерянно пролепетал: "Борис Николаевич!.. Борис Николаевич!" С исторической точки зрения это был первый государственный (антикоммунистический) переворот, совершенный Ельциным. Его примеру последовали президенты ряда союзных республик тогда еще формально существовавшего СССР.

Это потом многие народные депутаты, да и простые россияне осознали, что после разгрома КПСС и ошельмования коммунистической идеологии Россия оказалась сбитой с толку, лишенной очень многих ценностных политических и нравственных ориентиров. До сих пор ни одна партия не может предложить четкого видения будущего Отечества, общенациональной идеи, способной увлечь народы

{1} См.: Андриянов В., Черняк А. Одинокий царь в Кремле. Борис Ельцин и его команды. Книга 1. С. 358-360.

{2} Ивашов Л. Маршал Язов (Роковой август 91-го). С. 79.

[ 65]

страны к созиданию, указать реальные пути вывода страны из тупика. Россия уже одиннадцать лет катится вниз, погружаясь в многомерный кризис. Под руководством президента Ельцина она стала третьеразрядной страной. Ею стали уже торговать не только оптом и в розницу, но и, как выразился Н. И. Рыжков, "на вынос".

А тогда, в августе 91-го, царила эйфория полной победы. Смертному приговору, вынесенному КПСС, аплодировали многие народные депутаты РСФСР: Ю. Сидоренко, И. Виноградова, Н. Неласов, В. Домнина, В. Чернов, М. Сорокина. Аплодировали А. Н. Яковлев, А. Руцкой, Ю. Власов, присутствовавшие на заседании Верховного Совета РСФСР. Отрезвление придет потом, когда антинародный курс их кумира проявится во всей своей "многогранности".

Уместно напомнить, как вели себя в то время другие представители интеллигенции. Привожу выдержку из стенограммы обсуждения разных вопросов в окружении Ельцина.

"А. Емельянов. Компромисс с Верховным Советом и депутатами исчерпан. В Конституционный суд я не верю. Зорькин - не защитник Конституции... И нужно потребовать от прокуратуры разобраться с КПСС. Коммунисты воссоздают свои парторганизации. В МГУ первыми восстановили парторганизацию. Это же позор!"{1}

Эти слова принадлежат крестьянскому сыну из Смоленской области, окончившему в свое время МГУ, оставленному в аспирантуре по рекомендации партбюро экономического факультета. Ему была предоставлена хорошая государственная квартира, а вскоре - улучшенная, трехкомнатная, в Олимпийской деревне. Благодаря поддержке парторганизации МГУ этот человек ряд лет работал ответственным секретарем Центральной приемной комиссии естественных факультетов МГУ, приобрел опыт общения с людьми высокого положения и, между прочим, поддержку некоторых из них за содействие в "устройстве на учебу" в МГУ детишек номенклатуры.

Этот представитель Межрегиональной депутатской группы (МДГ) стал народным депутатом СССР на волне критики партии и привилегий ее руководства (вплоть до цековских буфетов). Однако сам не гнушался пользоваться этими привилегиями и в советское время, и в ельцинское. Публикуя в предвыборной кампании 1989 г. свои портреты в газетах, приносил туда фотографии начала 60-х гг., когда он был аспирантом, чтобы выглядеть самым молодым академиком ВАСХНИЛ, куда его буквально протащили за учебник по аграрным вопросам для сети партийного политпросвещения.

Ельцин в знак поощрения подхалимажа за сотрудничество и верность режиму выделил Емельянову одну из лучших квартир в президентском доме в Крылатском - на улице Осенней.

В мятежном 1993 г. ректор АОН не боялся сказать высшему начальству, выразившему недовольство "присутствием" в здании скульптуры В. И. Ленина, о том, что памятник эпохи должен оставаться нетронутым. Емельянов же был готов выслуживаться перед руководством Администрации Президента во всем. Когда Ельцин назначил его ректором-президентом Российской академии государственной службы (РАГС), причем в ранге федерального министра, Емельянов сразу же во время летних каникул 1994 г. приказал убрать из здания памятник В. И. Ленину. Так он... мстил Ленину, в том числе и за то, что не смог понять ленинские произведения по аграрным вопросам.

{1} Эпоха Ельцина. С. 290.

[ 66]

Кстати, этот член сельскохозяйственной академии, носивший имя В. И. Ленина, даже теперь пишет рецензии на научные труды по аграрной проблематике, не упуская случая извратить ленинские идеи о кооперации, относящиеся к периоду завершения Гражданской войны: "Хотелось бы подчеркнуть, что подлинное учение о кооперации и ленинская позиция несовместимы"{1}.

О "ленинской позиции" Емельянов, этот аграрник московских асфальтов, судит по цитируемой им книге Г. Шмелева. По аршинам своего абстрактного, внеисторического понимания оценивал он аграрную теорию выдающегося ученого, всемирно признанного партийного и государственного деятеля В. И. Ленина, к тому же не повинного в извращениях при проведении коллективизации крестьянских хозяйств в России.

Однако это учебное заведение знавало иных ректоров, о чем талантливо написал в своей книге "Год рождения - двадцать четвертый" Д. Г. Квок, проректор АОН.

Оказавшись самым бездарным ректором бывшей Академии общественных наук при ЦК КПСС, Емельянов после избрания нового президента В. В. Путина был незамедлительно заменен В. Егоровым, по признанию Е. Примакова, лучшим министром культуры{2}, таланту которого, однако, не дали развернуться.

Теперь А. Емельянов повествует, как трудно быть наверху, как непросто быть в "команде". Увы, он так и не понял, что выбрал не ту "команду", команду разрушителей великого государства в истории человечества - Союза ССР.

С. С. Алексеев - бывший председатель Комитета конституционного надзора, член-корреспондент Академии наук СССР: "Президент получил уникальный шанс правовым путем перейти от одного общественного строя к другому... Референдум имеет конституционное значение, а президент имеет право говорить от всей России - право, которого не имеют Советы". Так о праве законодательного органа высказывался титулованный юрист. Он же призывал Ельцина не соглашаться с проектом Конституции, одобренным на Шестом и Седьмом съездах народных депутатов РСФСР: "Этот проект Конституции является в основе своей просоветским". Таковы лики "эпохи".

Показательно, что в 1992 г. Конституционный суд вынужден был признать частичную (а практически - полную) неправомерность указа Ельцина о запрете КП РСФСР, которая была восстановлена в феврале 1993 г. В декабре этого же года, не имея практически времени на ведение предвыборной кампании, Компартия провела в Государственную Думу полсотни своих кандидатов. Два года спустя, на выборах 1995 г., партия заняла первое место на парламентских выборах. В Государственной Думе второго созыва Компартия располагала почти 150 депутатскими мандатами. В Государственной Думе третьего созыва фракция КПРФ располагает 85 депутатскими мандатами, а родственная ей левая Аграрно-промышленная депутатская группа - 35 мандатами.

Разумеется, это уже другая, чем в августе 91-го, партия и по своим программным установкам, и по своей организации и методам деятельности. Да и организационно КПРФ значительно изменила свое лицо.

Запрет Ельциным КПСС и КП РСФСР послужил мощным детонатором к развалу Союза ССР. Ведь что греха таить, именно КПСС была тем объединяющим

{1} Вопросы экономики. 2001. № 11. С. 134.

{2} См.: Примаков Е. Восемь месяцев плюс... М., 2001. С. 22.

[ 67]

стержнем, вокруг которого не только группировались, но и имели надежное пространство для деятельности политические элиты союзных республик.

Удар по партии наверняка был просчитан окружением и Горбачева, и Ельцина. Несомненно, они пользовались прогнозами, сделанными в свое время Джорджем Кеннаном в США. Не могу не обратиться к этому прогнозу не только потому, что хотелось указать на учителя, но и потому, что ученики сумели оценить его мудрость. Концентрированное изложение позиции Дж. Кеннана содержится в работе Г. Киссинджера{1}. "Все различные направления американской послевоенной мысли были сведены воедино в... исключительной по содержанию статье, опубликованной в журнале "Форин аффэарз" в номере за июль 1947 года... Из тысяч статей, написанных после окончания Второй мировой войны, кеннановские "Истоки советского поведения" представляют собой совершенно особое явление. Эта, написанная ясным языком, наполненная страстной аргументацией, литературная адаптация кеннановской "длинной телеграммы" поднимает вопросы советского вызова до уровня философии истории...

Внутри страны (СССР. - Ю. В.) единственной организованной группой является только партия, а остальное общество раздроблено на рудиментарные массы... Кеннан полагал возможным, что в какой-то момент различные соискатели верховной власти "смогут спуститься в недра политически незрелых и неопытных масс, чтобы найти у них поддержку своим определенным требованиям. И если это когда-нибудь случится, то отсюда будут проистекать невероятные последствия для коммунистической партии: ибо членство в ней в широком плане основывается на железной дисциплине и повиновении, а не на искусстве компромисса и взаимного приспособления... Если вследствие указанного произойдет что-либо, что разрушит единство партии и эффективность ее как политического инструмента, Советская Россия за одну ночь из одного из самых сильных национальных сообществ превратится в одну из самых слабых и жалких".

Подобные мысли развивал в свое время известный философ-диссидент Зиновьев, многократно раскаявшийся в том, что пошел по этому пути. В одной из аудиторий на Западе в первые годы своего пребывания там он утверждал: "Самое слабое место в советской системе - то, которое сами советские люди считают самым надежным, а именно в аппарате ЦК КПСС, Политбюро, в персоне Генерального секретаря ЦК КПСС. Проведите своего человека в генсеки, то есть захватите эту ключевую позицию, и вы захватите все советское общество. Генсек развалит Политбюро и с его помощью весь ЦК. Это приведет к распаду всего аппарата ЦК. Распад КПСС приведет к распаду всей системы государственности, а развал последней - к развалу всей страны"{2} (курсив мой. - Ю. В.). Для "демократов" это была уже вторая "подсказка" после Кеннана. Все, что говорил и писал Кеннан, изучал и знал А. Яковлев, сыгравший первую роль в агентуре влияния. Толк в этих "подсказках" знал и Г. Киссинджер: по его выражению, "ни одно из документальных предвидений не оказалось столь точным и соответствующим реальному положению вещей после прихода к власти Михаила Горбачева"{3}.

Надо заметить, что Киссинджер при этом пытается подчеркнуть абсолютную непричастность США к событиям в СССР.

{1} См.: Киссинджер Г. Дипломатия. С. 408, 409.

{2} Зиновьев А. Русский эксперимент. М., 1995. С. 227.

{3} Киссинджер Г. Дипломатия. С. 409.

[ 68]

Несколько иначе видит эту роль К. Н. Брутенц: "Сейчас, пожалуй, общепризнанно, что... разрушение партии... явилось одним из основных факторов, повлекших за собой ослабление, а затем и распад государства. Любопытно, что это мне разъясняли в мае 1993 года в Пекине такие заслуженные антикоммунисты, как бывшие госсекретарь США Г. Киссинджер и французский президент Жискар д'Эстен. Киссинджер, в частности, сказал мне, что было ошибкой Горбачева переносить центр тяжести от партии к государству, к президентским структурам, поскольку это лишило страну организующего "ядра". На мою реплику: "Но ведь вы всегда сами выступали за это, против партии" - он ответил коротко: "То было раньше"{1}. Очевидно, можно пожалеть партию, когда ее уже нет. И "пожалел" тот, кто много лет работал на ее разрушение. Диверсий было немало, и это достаточно полно отражено в литературе. Мы помним опекаемые ЦРУ круглосуточно работавшие американские радиостанции. И сегодня в ушах хрипят надрывные голоса Ираиды Ванделы и других.

Льют слезы по КПСС и "отцы русской демократии". По случаю 15-летнего "юбилея перестройки" Г. Попов признал, что лозунг отстранения КПСС от власти был ошибкой и что надо было требовать чистки КПСС от консерваторов. Правда, Попов почему-то забывает о том, что "чистка" ЦК КПСС была проведена - из его состава "строем" были выведены десятки принципиальных, опытных работников, трудившихся на весьма ответственных участках. Достаточно назвать имя одного из них - Чрезвычайного и Полномочного Посла СССР в Польше В. Бровикова, подвергшего курс Горбачева уничтожающей и конструктивной критике на Съезде народных депутатов СССР. Попов забывает и о том, что "в общей сложности при Горбачеве сменились практически четыре состава членов Политбюро"{2}. Горбачев, приведший партию к "политической Цусиме", из ЦК КПСС убрал почти всех, кто мог оказать его курсу реальное сопротивление. Во имя этого была затеяна и неоднократная реорганизация работы аппарата ЦК, его отделов.

В декабре 1991 г., подписав вместе с Кравчуком и Шушкевичем Беловежское соглашение и развалив Советский Союз, Ельцин осуществил антисоюзный государственный переворот, что вызвало череду новых государственных переворотов{3}. Союзные республики бывшего Советского Союза, испугавшись, что власть в стране может полностью перейти в руки Ельцина, ускорили выход из СССР, оказав тем самым большую услугу истинным заговорщикам.

С моей точки зрения, Беловежское соглашение подвело итог тому, на что нацелился Ельцин в борьбе с Горбачевым раньше, к чему он планомерно шел, подталкиваемый и "демократами", и "коммунистами с человеческим лицом", и западными покровителями. Содержание Беловежского соглашения было дерзким, вызывающим, до абсурдности нереальным, казалось бы нереализуемым в принципе. И тем не менее реализованным. Реализованным потому, что было сориентировано прежде всего на Горбачева, исходило из того, что последний в силу своей полной утраты авторитета просто не сможет ничего сделать. "Пущисты" не ошиблись, ибо хорошо знали этого человека. Постараюсь показать это на фактах.

10 декабря 1991 г. в печати появилось официальное заявление Горбачева в связи с подписанием Соглашения о создании СНГ. Вновь читаю его и поражаюсь отсутствию

{1} Брутенц К. Н. Тридцать лет на Старой площади. М., 1998. С. 182-183.

{2} Общая газета. 2000. 20-26 апреля.

{3} См.: Исаков В. Госпереворот. Парламентские дневники. 1992-1993. Екатеринбург, 1997.

[ 69]

элементарного политического чутья у человека, столько лет возглавлявшего Великую Державу. "Это Соглашение, - отмечает Горбачев, - имеет позитивные моменты". Смотрите, нашел "позитивные моменты" в документе, который хоронил Советский Союз! Какие же? Оказывается, "в документе подчеркивается необходимость создания единого экономического пространства, выражается готовность к сотрудничеству в области науки, образования, культуры" и т. п. чепуха, которую мне просто стыдно перечислять. В заявлении делается главный вывод, который в соответствии с Конституцией СССР должен был лечь в основу всей дальнейшей работы президента СССР, но не лег: "Соглашение прямо объявляет о прекращении существования Союза ССР".

Статья 127 Конституции СССР однозначно фиксировала, что президент СССР выступает гарантом соблюдения прав и свобод советских граждан, Конституции и законов СССР; принимает необходимые меры по охране суверенитета Союза ССР и союзных республик, безопасности и территориальной целостности страны, по реализации принципов национально-государственного устройства СССР; объявляет в интересах защиты СССР и безопасности его граждан военное положение в отдельных местностях; вводит чрезвычайное положение с незамедлительным внесением принятого решения на утверждение Верховного Совета СССР.

Драматический ход событий после августа 1991 г. - это "личный поединок двух людей, жертвой которого стала расколотая, как орех, страна"{1}. И далее: "Выдвинутый Августом на передний край Ельцин должен был либо вернуться в шеренгу остальных глав республик, признав лидерство Горбачева, либо бросить ему вызов. И Ельцин этот вызов бросил - без лишних объяснений не подписал проект Союзного договора. О дальнейшей судьбе Союза позаботилась российская "передовая группа" в составе Г. Бурбулиса и С. Шахрая", подготовившая встречу с Шушкевичем в Беловежской Пуще Ельцина и Кравчука, который после украинского референдума, одобрившего "незалежность", отказался подписать Союзный договор, планируя последующие шаги, общее название которым - измена.

Мне хорошо помнятся декабрьские дни 1991 г., когда вернувшиеся из Белоруссии Бурбулис, Шахрай, Гайдар наперебой рассказывали, кто из них был автором документа о прекращении существования СССР, кто из них внес самую большую лепту в этот процесс. Шахрай рассказывал, что Ельцин летел в Минск якобы только для подписания двухсторонних договоров между Россией и Белоруссией. Но Шушкевич предложил также пригласить Л. Кравчука и подписать трехстороннее коммюнике. И что якобы он, Шахрай, предложил и подготовил все формулировки о распаде и прекращении существования СССР.

Попутно отмечу, что отсутствие в Беловежской Пуще Назарбаева, других представителей национальных республик носило откровенно оскорбительный характер: налицо было явное противопоставление славянского мира миру мусульманскому. Я родился, жил до 1990 г. в Татарской Республике и не понаслышке знаю, насколько тонкой материей является в России национальный вопрос и насколько чутко к нему необходимо относиться, выверяя шаги и политические решения. Мне хорошо известно, что Назарбаев очень активно занимался проектом Союзного договора и считал, что необходимо усилить Союзный Центр. Твердая позиция Назарбаева в отношении Союзного договора, на мой взгляд, и послужила причиной его отсутствия в Белоруссии.

{1} Грачев А. Горбачев. С. 388.

[ 70]

Примерно в том же духе рассказывал о своей роли Бурбулис. Он откровенно говорил: день беловежского сговора "был самый счастливый день в моей жизни. Ведь над нами теперь никого больше не было". Таково кредо дорвавшегося до власти провинциального преподавателя средней руки{1}.

Пройдет несколько лет, и "авторы" Беловежского соглашения будут стыдливо прятать глаза и стараться всеми силами преуменьшать свою роль в развале СССР, убеждать, что они чуть ли не спасли страну от гражданской войны, будут доказывать, что СССР якобы распался задолго до Беловежья. Шахрай скажет, что "мы, как врачи, только зафиксировали факт смерти СССР", правда, не преминет подчеркнуть, что текст Беловежского соглашения писал Гайдар.

Бурбулис, понимая, какая трагедия случилась с народами бывших республик, входивших в Союз, вынужден будет заявить: "Это трагедия человека, Родина которого перестала существовать". К сожалению, позднее и безнаказанное признание.

Заканчивая повествование о беловежском сговоре, хотелось бы привести еще один факт. В октябре 1992 г. я возглавлял делегацию Верховного Совета на праздновании Дня независимости Турции. Руководители делегаций приглашались с женами. В эти дни мы с женой Инной Ефимовной познакомились с Шушкевичем и его новой, молодой супругой Ирой. Фактически все свободное время мы проводили вместе. У меня состоялось много откровенных бесед Шушкевичем. Конечно же все они в той или иной мере касались событий в Беловежской Пуще. Он рассказывал мне, что первоначально встреча с Ельциным в Белоруссии должна была закончиться просто охотой. Однако Шахрай, Гайдар, Козырев и особенно Бурбулис постоянно "поджучивали" Ельцина подготовить в пику Горбачеву свой вариант договора, в котором должны быть ключевые слова о том, что "Советский Союз как геополитическая реальность прекращает свое существование". До сих пор у меня звучат слова Шушкевича: "Все решилось на основе хорошей вечерней бани".

К сожалению, концепция, что СССР распался объективно якобы как нежизнеспособная система, продолжает иметь место в умах некоторых "теоретиков". Эти "теоретики новой волны", не удосужившись освоить теорию общественного развития, продолжают пытаться убедить народы (и особенно русский народ. - Ю. В.), разобщенные семьи, беженцев и вынужденных переселенцев в том, что произошедшее в Беловежской Пуще - это лишь юридическая констатация свершившегося факта{2}.

То, что причины распада СССР и ликвидации КПСС нельзя сводить преимущественно к личным порокам и ошибкам Горбачева, Ельцина, у меня не вызывает сомнения. Причины трагической гибели советской цивилизации гораздо глубже и обширнее. Они носят экономический, социальный, политический и общекультурный

{1} Напрасно идеологи Беловежья думают, что у народа короткая память. В 1999 г. губернатор Новгородской области Михаил Прусак предложил своему "учителю" Бурбулису избраться в Госдуму от области, гарантируя полную поддержку и победу на выборах. Когда избиратели проголосовали против, глава области летом 2000 г. назначил своего протеже заместителем по связям с Федеральным Собранием. В начале ноября того же года губернатор выдвинул кандидатуру Бурбулиса на пост представителя исполнительной власти Новгородской области в Совете Федерации. Депутаты облдумы напомнили бывшему госсекретарю, что он был главным идеологом развала СССР, а также запятнал себя и в октябре 1993 г. Однако губернатору удалось продавить кандидатуру Бурбулиса. Совет Федерации, обсуждая этот вопрос, дважды "прокатывал" его кандидатуру. И лишь уговоры тогдашнего спикера верхней палаты Е. Строева обеспечили утверждение кандидатуры Бурбулиса "сенатором".

{2} См.: Куликов А. Тяжелые звезды. М., 2002. С. 391.

[ 71]

характер. Если сделать определенное обобщение, то к ним можно было бы отнести:

1. Буржуазное перерождение партийно-советской номенклатуры, включая руководство армии и флота, КГБ, МВД, ВЦСПС, ВЛКСМ, а также высшего слоя научно-технической и творческой интеллигенции - благодаря различным привилегиям, взяточничеству и коррупции (особенно со времен Хрущева и Брежнева).

2. Формирование "теневой экономики" и лишь показная борьба с ней. Ее легализация через создание кооперативов на (и за счет) государственных предприятиях, создание СП (совместных предприятий с зарубежными фирмами), ставших мощными "насосами" по перекачке материальных и финансовых ресурсов за рубеж, быстро обескровивших советскую промышленность и банковскую систему.

3. Идеологическое и философское невежество партийного и советского руководства всех уровней, включая ЦК КПСС и Политбюро ЦК КПСС. Извращение теории марксизма, превращение ее в догму, близкую по форме религиозным догматам (например, низведение научного коммунизма до уровня политической мифологии). Перенос этого догматического "марксизма-ленинизма" в систему начального, среднего и высшего образования, что неизбежно вызывало отторжение у молодежи, как когда-то (в царской России) преподавание Закона Божьего.

Это далеко не полный перечень причин, приведших советское общество и КПСС к застою, политическому и экономическому кризису, нравственному разложению, интеллектуальной деградации до стадии дебилизации, а затем и к краху. А личности типа Горбачева, Ельцина, А. Н. Яковлева, Бурбулиса, Шахрая, Шеварднадзе, Шушкевича, Кравчука лишь "оседлали" эти процессы и придали им "индивидуальную физиогномию".

Поистине российский капитализм есть антисоветская власть плюс дебилизация всей страны. И невежественная партийная номенклатура была инициатором и этого капитализма, и этой дебилизации народов бывшего СССР. Только законченные дебилы могли предать достижение мировой цивилизации - социализм в СССР, его идеологическую основу - марксизм-ленинизм, променяв их на компрадорский капитализм и лживые "общечеловеческие ценности" американского типа.

И все равно я склонен считать, что строительство социализма в СССР, странах Восточной Европы и его поражение предопределило ход мировой истории на многие годы вперед. 70-летний опыт социализма в СССР не прошел даром. Его влияние в мире ощущается и будет нарастать. Тенденция эволюции человечества в направлении социалистического будущего в мире сохранилась и находит свое проявление в формировании процессов глобализации. И эта тенденция будет усиливаться.

Но вернемся к событиям 1991 г. Боялись ли беловежские авантюристы, что Горбачев может, что называется, взбрыкнуть? Боялись. Гайдар надеялся, что Горбачев не сумеет использовать силу - сдвинуть с места военных, которых за последние годы многократно "подставляли", было нелегко. Да и авторитет Горбачева у военных был призрачным. Как рассказывал мне Шушкевич, на всякий случай был подготовлен вертолет, чтобы улететь в Польшу, искать поддержку на Западе. Однако Кравчук неустанно повторял: "Горбачев к силовым методам не обратится". Эта боязнь ареста была продиктована лишь заботой о собственных шкурах, а не о судьбе великой державы. И действительно, ни одним из своих полномочий, предусмотренных Конституцией СССР, президент Советского Союза Горбачев не воспользовался. Зато все видели по телевидению его невнятный лепет, робкие призывы одуматься и еще что-то неуклюжее. То, что мямлил Горбачев про Беловежское соглашение,

[ 72]

разоружило морально даже тех, кто готов был выступить на защиту СССР. Более того, у определенной части общества даже появилась надежда, что с избавлением от некомпетентного Горбачева наконец-то можно будет перейти от слов к делу, прекратить стремительное скатывание страны к экономическому и политическому краху.

Вот что позднее рассказывал бывший в то время вице-президентом Российской Федерации Руцкой. Услышав из средств массовой информации о Беловежском соглашении, прекращении существования СССР, он тут же созвонился с Горбачевым и встретился с ним. Руцкой пытался убедить Горбачева, что это преступление, государственный переворот, необходимо проявить решительность и, используя закон и власть, "арестовать эту пьяную троицу". Но... Горбачев убеждал, что все не так страшно, положение дел можно спасти.

На этом, к сожалению, серия государственных переворотов не закончилась. В январе 1992 г. правительство Ельцина, руководимое его тогдашним первым заместителем Гайдаром, "отпустило" цены. В одну ночь подавляющая часть россиян из более или менее состоятельных граждан превратилась в неимущих. Эта экономическая катастрофа, названная "шоковой терапией", по своему масштабу равна государственному перевороту.

Сентябрь - октябрь 1993 г. Ельцин последовательно, шаг за шагом, шел к осуществлению и осуществил кровавый антиконституционный, антисоветский переворот, издав Указ № 1400 о роспуске Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ, о приостановлении деятельности Конституционного суда и многих партий и общественно-политических движений патриотической направленности.

В результате этих трех государственных переворотов Ельцина и "демократов" более чем вдвое уменьшился потенциал российской экономики, наступил полный развал в социальной сфере, разгорелась и усилилась межнациональная борьба, переходившая неоднократно (как в Чечне) в настоящую войну.

Сегодня, когда улеглись былые страсти, развеялся "романтический угар", интересно отношение к тем событиям многих ее участников. После оправдательного приговора генералу армии Валентину Варенникову (единственному из арестованных по делу о ГКЧП, кто не согласился с амнистией в 1994 г.) власть оказалась в глупом положении. Она сама разоблачила миф о героической борьбе "демократов" в августе 1991-го против злобных "консерваторов" - "путчистов", против военного переворота и т. п. По прошествии времени и принимая во внимание итоги "дела" Варенникова, рядовой россиянин может сделать лишь один вывод: гэкачеписты видели, что произойдет со страной и в какую бездну ее тащат псевдодемократы. Каждый россиянин прелести этой "демократии" ощутил на себе. Не менее важно и другое: раз оправдали Варенникова, значит, оправданы, а не амнистированы и все члены ГКЧП!

Небольшое отступление. 19 августа 1994 г. в Москве состоялась конференция, посвященная событиям августа 1991 г. Присутствовавшие и выступившие на ней "демократы" высказали угрозы судьям Военной коллегии Верховного суда РФ, вынесшим оправдательный приговор Варенникову. Участвовавший в работе конференции руководитель администрации Ельцина "демократ" первой волны С. Филатов, он же в тот период сопредседатель Совета по кадровой политике при Президенте РФ, ничего лучшего не мог придумать, как заверить присутствовавших, что Федеральному Собранию не будут представлены для утверждения в должностях члены Военной коллегии, вынесшие активному члену ГКЧП оправдательный

[ 73]

приговор. Другими словами, Филатов, причислив себя к лику "святых демократов", счел возможным решать за президента кого представлять, а кого нет на должность судей Верховного суда, не понимая, что подобным заявлением он дискредитирует саму идею правового государства, подрывает принцип разделения властей{1}.

Руководители ГКЧП были гуманнее, если сравнить их действия с действиями Ельцина и его "демократического окружения", устроивших кровавую бойню в октябре 1993 г. Наконец, они были просто порядочнее - не смолчали, не прогнулись, а выступили с протестом. Хотя могли бы легко встроиться в "катастройку" и, используя свои служебные права, создать "под себя" коммерческие структуры и набивать карманы, что сейчас и делают иные из бывших коллег по союзному руководству.

В 1994 г. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел анкетирование 1600 респондентов. Опрос показал, что 53 % опрошенных считали, что в 1991 г. был подавлен путч, 38 % назвали действия ГКЧП трагическим событием, имевшим гибельные последствия для страны и народа. В ходе аналогичного анкетирования через пять лет лишь 9 % россиян считают подавление ГКЧП победой "демократической революции", покончившей с властью КПСС; 40 % опрошенных считают события тех дней просто эпизодом борьбы за власть в высшем руководстве страны. Затруднились квалифицировать события августа 1991 г. 13 % участников анкетирования и в том, и в другом опросе{2}.

И вот наступил август 2001 г. - Десятая годовщина событий 91-го. На митинг у горбатого мостика возле Белого дома собрались 150-200 человек, половину из которых составляли милиционеры и журналисты. Люди, стекавшиеся со всех сторон небольшими группками, шли с потухшими взглядами, неловкими филатовскими полуулыбками. Они собрались, "чтобы понять, что мы сотворили". Митинг "защитников демократии и свободы" больше напоминал не праздник победителей, а акцию протеста побежденных. "Как же бедно одеты люди, которые приходят к Белому дому 19 августа 2001 г. А вокруг проплывают иномарки, "мерседесы", - грустно сказал один из бывших защитников демократии в России.

Среди собравшихся из представителей власти одиноко бродили Сергей Станкевич - бывший народный депутат СССР, ныне член "Союза правых сил"; Сергей Юшенков - бывший народный депутат РСФСР, ныне депутат Госдумы; Александр Починок - бывший народный депутат РСФСР, теперь министр труда. Как объяснил один из присутствующих, остальные не смогли бросить детей и дачи, сидят в Думе и других властных структурах. А главное - власть перестала лелеять бывших деморосов.

Наконец, приведем последние данные социологического опроса, проведенного в 2002 г. ВЦИОМом. Доля россиян, считающих, что в 1991 г. руководители ГКЧП спасали Родину, великий СССР, только за последний год возросла в полтора раза - с 14 до 21 %. В полтора же раза (с 24 до 17 %) снизилась доля тех, кто считал, что 19-21 августа 1991 г. были правы противники ГКЧП{3}. Россияне постепенно прозревают, все больше понимают, какой страны они лишились и какую "демократию" приобрели.

{1} См.: Илюхин В. Спасти Россию. М., 1995. С. 82.

{2} См.: Сегодня. 1999. 19 августа. {3} См.: Известия. 2002. 20 августа.

[ 74]

За всеми действиями Ельцина и его окружения, за спиной предателей Горбачева, Яковлева, Шеварднадзе по развалу СССР стояли мощные силы, находившиеся за рубежом. Об этом прямо и откровенно заявил тогдашний президент США Джордж Буш: "Одержана величайшая победа над СССР, причем руками его внутренней оппозиции" (выделено мной. - Ю. В.). Теперь всем стало очевидно, что Запад действовал в России руками "агентов влияния". Так что если и следует искать виновных в развале СССР, то вопрос об ответственности надо ставить шире, чем он ставился в 91-м и позже. Только тогда действительно появится шанс найти не просто "стрелочника", случайно переведшего состав по имени "СССР - Россия" с одного пути на другой, а подлинных виновников нашей российской трагедии.

В литературе последних лет вопрос об "иностранной режиссуре" всего "перестроечного" этапа и развала СССР освещается весьма противоречиво. Эта режиссура либо чрезмерно переоценивается, либо, в недопустимом противоречии с фактами, недооценивается. Истина, на мой взгляд, заключается в следующем: режиссура была, но как следствие предательства, продажности, глупости и бездарности руководства, допустившего и принявшего эту режиссуру.

Вспомните три условия Буша: демократия, рынок, федерация. Несомненны как многолетние усилия США, направленные на победоносное завершение третьей мировой ("холодной") войны, так и грубейшие просчеты и ошибки со стороны советских руководителей, и прежде всего Горбачева.

Уместно в этой связи обратиться к уже цитированному фундаментальному труду Киссинджера "Дипломатия", над которым, судя по предисловию автора и посвящению своей книги сотрудникам внешнеполитического ведомства Соединенных Штатов, работали сотни, если не тысячи людей, планировавшие и осуществлявшие стратегию "холодной войны". Как признался Киссинджер, цитируя документ Совета по вопросам национальной безопасности № 68 от 14 апреля 1950 г., "целью "холодной войны" является обращение оппонента в истинную веру: "Способствовать фундаментальным переменам в характере советской системы", определявшимся как "принятие Советским Союзом конкретных и четко определенных международных условий, при наличии которых могут расцвести свободные установления и благодаря которым народы России получат новый шанс определить свою собственную судьбу"{1} (курсив мой. -Ю. В.).

"Свободные установления" расцвели после того, как появилась возможность "дожать" советских лидеров в лице Горбачева и Шеварднадзе. Об этом красноречиво и абсолютно точно говорит другой дипломат того времени, тогда уже отстраненный от дипломатического диалога с США - А. Добрынин{2}. Он недвусмысленно подчеркивает роковую роль Горбачева и Шеварднадзе в уступках американской дипломатии по вопросам разоружения и объединения Германии, что ускорило формирование "критической массы", приведшей к распаду Организации Варшавского договора.

Еще интенсивнее "свободные установления" проявились после вступления России в МВФ. Так что очень большая доля истины есть в том, что "не Америка на деле выиграла "холодную войну", а Советский Союз ее проиграл и четыре десятилетия напряженных усилий оказались потрачены зря, поскольку все сработало бы так же хорошо - а может быть, даже лучше, - если бы Америка оставила Советский Союз

{1} Киссинджер Г. Дипломатия. С. 416.

{2} См.: Общая газета. 2001. 1-7 ноября.

[ 75]

в покое"{1}. "Победа в "холодной войне" ... стала результатом наложения друг на друга сорока лет американских двухпартийных усилий и семидесяти лет коммунистического окостенения"{2} (курсив мой. - Ю. В.). Конечно, провалы во внутренней политике, медлительность в осуществлении назревших мер, называемая здесь окостенением, были. Безусловно, они ослабляли советскую систему. Это нельзя не признавать. Однако систему даже после пяти лет горбачевской перестройки можно было укрепить, причем очень надежно. А что не прошли бесследно сорок лет американских двухпартийных усилий и затраченные триллионы долларов, образовавшие государственный долг США, - в этом персональная вина Горбачева, граничащая с государственным преступлением XX в. Собственно, этим он знаменит и почитаем в стане наших недругов. С ними он "поработал" вместе. И собирается делиться опытом после того, как наберет "обороты" "политический Давос" - Форум мировой политики, на котором будут предаваться салонной демагогии действующие и бывшие руководители государств в духе идей глобализации. Горбачев намерен подсказать там своим коллегам, что можно сломать сопротивление антиглобалистов, если хоть что-нибудь бросить им со стола "золотого миллиарда".

Как видно, причины событий начала 90-х гг. находятся и там, на Западе, и здесь, у нас, в нашей стране. Многие сегодня подчеркивают, что результатом "двусторонних" усилий стала встреча на Мальте американского и советского руководителей. Нам неизвестны документы этой встречи. Однако, по мнению А. Н. Громыко, "на Мальте Горбачев проиграл по всем статьям". На мой взгляд, именно на Мальте были заложены основы соглашения о развале СССР, одобрена концепция будущего Беловежского соглашения, подведена идеологическая база грядущего ослабления Российской государственности и государства. Добрынин высказал твердое убеждение в том, что "у Советского Союза был шанс закончить "холодную войну", не утрачивая завоеваний, накопленных советской дипломатией при Громыко, то есть на равных с Западом".

А. А. Громыко-старший, рекомендовавший Горбачева на должность Генерального секретаря ЦК КПСС, видимо, и мысли не допускал, что достижения Советского Союза в международной политике, особенно в области сдерживания агрессивных устремлений империалистических держав во главе с США, с очень большим трудом приобретенные за десятилетия интенсивной работы, будут так бездарно сведены к нулю. А это, как теперь видно всем, имело далеко идущие последствия. Сегодня США проводят экзекуторские операции в разных регионах мира, оперируя то сомнительной информацией об опасности, исходящей якобы от Сербии, то сведениями о деятельности и размещении центров международного терроризма и непосредственной причастности Усамы бен Ладена к террористическим актам 11 сентября 2001 г. в США, то убеждая мир в необходимости вторжения в Ирак для уничтожения арсеналов "сверхоружия" Саддама Хусейна - с испытанием там своего суперсовременного электронного оружия, не считаясь ни с кем и ни с чем. Стратегические позиции Советского Союза до Горбачева подобное исключали в принципе. Теперь же почти исключена запретительная роль "вето" таких государств, как Россия, по решениям, принимаемым в Совете Безопасности ООН. А отстранение КП РФ от власти лишает ее серьезной оппонирующей роли относительно действий

{1} Киссинджер Г. Дипломатия. С. 728.

{2} Там же. С. 731.

[ 76]

российского руководства, принявшего спорное решение насчет агрессивных устремлений США, прикрываемых демагогией о борьбе с международным терроризмом. В результате на карту поставлена судьба России и стран СНГ. И подобное будет до тех пор, пока во главе государства не станет ответственный представитель подлинно народной партии.

Строительство новых партий в России не подчинено борьбе за интересы большинства ее народов и способно привести к власти сплав бюрократии и криминалитета, как это уже происходит в ряде регионов России, например в Приморье.

А "свободные установления" со стороны США продолжаются и сегодня, но уже не в дипломатической, а в очень наглой форме хозяев МВФ, перед которым Россия, постоянно унижаясь, выпрашивает деньги на "системную трансформацию", на "создание "финансовых институтов", на поддержку различных аналитических "центров", функционирующих в форме некоммерческих организаций типа фондов и "пропускающих" через себя значительные долларовые потоки. Иногда - и неофициальные, когда невозможно установить донора. Об этом красноречивее всего говорит история с наполненной долларами чубайсовской коробкой из-под ксерокса. Если ни у кого эти деньги не пропали, то естественен вопрос - откуда взялись? Часть ответа на этот вопрос содержится в статье госпожи М. Олбрайт{1}. "Мы способствовали развитию независимых российских средств массовой информации, к числу которых в настоящее время относятся более 300 региональных телекомпаний. Мы помогали независимым профсоюзам в их стремлении утвердить свои законные права. Кроме того, Агентство международного развития США напрямую сотрудничало с более чем 15 процентами из 65 тысяч неправительственных организаций, которые начали действовать в России в этом десятилетии" (курсив мой. - Ю. В.). Эта госпожа еще недавно по-хозяйски посещала Россию, заявляла о намерении сформировать у нас "инфраструктуру честных и справедливых выборов", включая президентские. По ее мнению, "малые перемены способны переломить ситуацию в целом, когда дело является справедливым, а момент - подходящим". Подходящие моменты в США не упускали. Эти "моменты" обусловливались и составом нашего высшего руководства, и его окружением, о котором особенно яркое представление дает почти тысячестраничный фолиант "Эпоха Ельцина".

Вспоминается в этой связи роль бывшего министра иностранных дел России Козырева. Уже на второй день начала работы ГКЧП - 20 августа 1991 г. - он, напомним, полетел в Париж, чтобы "мобилизовать Запад на поддержку российского руководства". Но главное, как выяснилось позднее, было не в этом. А. Козырев сам признался об истинной цели своей поездки - получение инструкций: "Западные посольства в Москве, по существу, перешли в режим работы на нее. Мы через них получали и передавали информацию"{2}.

Совсем неудивительно, что после подписания Беловежского соглашения первому, кому позвонил Ельцин, был американский президент Дж. Буш. В своих воспоминаниях Буш отметил, что Ельцин позвонил ему прямо из охотничьего домика и заявил: "Горбачев еще не знает этих результатов... Уважаемый Джордж - это чрезвычайно, чрезвычайно важно. Учитывая уже сложившуюся между нами традицию, я не мог подождать даже десяти минут, чтобы не позвонить Вам". Устами Президента России

{1} См.: Российская газета. 1999. 21 сентября.

{2} Демократическая Россия. 1991. 23 августа - 4 сентября.

[ 77]

"заговорщики отрапортовали своему боссу о том, что дело сделано. Патронаж из-за океана дает знать о себе и доныне: наши руководители высшего ранга приучены докладывать "наверх". Во время визита в США в ноябре 2001 г. Президент России ничтоже сумняшеся, забыв о том, кого представляет, скажет по поводу вступления России в НАТО: в отношениях с НАТО Россия готова идти "так далеко, как готов идти альянс"{1}.

Лиц, которые долго находились "во власти" и приобрели опыт заискивания перед патронами, лиц, которые благодаря приватизации денежных потоков живут теперь в "ином измерении" и пошли по пути охаивания и очернительства всего и вся в собственной стране, не перечесть. Как тут не вспомнить циничное, пронизанное ненавистью к России и ко всему русскому выступление в печати одного из черномырдинских вице-премьеров - А. Коха? Говоря о русском народе, этот "младореформатор" издевался: "Они так собой любуются, что до сих пор восхищаются своим балетом и своей классической литературой XIX века, что они уже не в состоянии ничего нового сделать... Многострадальный народ страдает по собственной вине. Их никто не оккупировал, их никто не покорял, их никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами сажали себя в тюрьмы... Как ни суди, это обанкротившаяся страна..." Стыдно повторить, но эти слова произнесены в интервью одним из бывших заместителей председателя правительства Российской Федерации. Для таких Россия - "эта страна".

Миссионеры США в России имели благодатнейшие условия для воистину "свободных установлений". Они и сейчас придерживаются позиции Киссинджера: "Новое российское руководство вправе рассчитывать на понимание трудности преодоления последствий семидесятилетнего негодного коммунистического правления. Но оно не вправе рассчитывать, что ему позволят прибрать к рукам сферу влияния, созданную за триста лет царями и комиссарами вокруг обширных границ России. Если Россия хочет стать серьезным партнером в строительстве нового мирового порядка, она должна быть готова к дисциплинирующим требованиям по сохранению стабильности, а также к получению выгод от их соблюдения"{2} (курсив мой. - Ю. В.). Сказано очень внятно. И наши руководители уже спешат "получать выгоды". Реакция нынешнего Президента России на "дисциплинарные требования" вполне адекватная. К сожалению, полицейская роль США в мире подтверждается событиями в Югославии, Чечне, Афганистане. США все активнее перетягивают Россию на свою сторону, понимая, что вести войну у ее границ, конфликтуя с ней, нельзя. Одновременно ослабляют Россию, втягивая в НАТО наших бывших союзников в Восточной Европе, и страны Балтии. И Россия должна будет сделать вид, что ей тоже место там. С НАТО она конструктивно сотрудничает. А "прибирать к рукам" остается нормой внешней политики США. Выгоды от соблюдения условий диктата также очевидны - это кость, бросаемая от случая к случаю в виде временного повышения мировых цен на нефть. Нашим политикам, рвущимся в НАТО, стоило бы ознакомиться с названным выше произведением Киссинджера, доныне стоящего у карты мира и строящего планы расширения НАТО на Восток, несмотря на давнюю отставку. Он искренне думает, что территория между Россией и Германией объективно должна быть под контролем и Европейского, и Атлантического союзов. "Без Америки, - пишет он, - Великобритания и Франция

{1} Известия. 2001. 16 ноября.

{2} Киссинджер Г. Дипломатия. С. 746.

[ 78]

не смогут поддерживать политическое равновесие в Центральной Европе; Германию начнет искушать национализм; России будет не хватать собеседника глобального масштаба. А в отрыве от Европы Америка может превратиться не только психологически, но и географически и геополитически в остров у берегов Евразии"{1}.

В связи с этим хотелось бы подчеркнуть следующее. Всем, кто участвовал и участвует в переделе Европы в пользу НАТО, окрепшая и вышедшая из смуты Россия XXI в. благодарна не будет. Не будут благодарны и другие страны, если последствия выпуска по 112 югославским объектам, расположенным в Косово, 31 тыс. американских снарядов с урановым наполнителем дадут о себе знать массовой медленной гибелью европейцев.

Нас в этой связи не должно удивлять, что в респектабельной Швейцарии зимой, в Швеции весной, а в итальянской Генуе летом 2001 г. были приняты беспрецедентные меры безопасности в связи с проведением Всемирного экономического форума как института "глобализации", реализующего идеи мондиализма. В Европе уже понимают, что такое "глобализация". Это новая вывеска для неоколониализма и борьбы за передел мира. Однако в России глобалистов осенью того же года приветствовал сам президент, жаждущий закордонных инвестиций. Глобализация дорого обойдется народам мира. Наших политиков и обманывать не надо было словом с "интернациональным" подтекстом. По Пушкину, они были рады обманываться сами в обмен на подачки МВФ. Нельзя не видеть, что фактом являются долговременные противоречия между США и натовской Европой. Введение в Европе новой денежной единицы евро является реакцией на засилье доллара и чревато сильным ослаблением его позиций. Затягиванию этого процесса способствовали "миротворческие" операции в Косово. Введение евро, кстати, затрагивает и интересы России, долги которой перед государствами Западной Европы номинированы не в долларах, а в валютах стран-кредиторов, и будут проблемы уплаты процентов по этим долгам. Но главное в другом: при усилении евро неизбежно будет ослабевать и НАТО, так что США действительно могут оказаться островом у берегов Евразии.

В Европе с пониманием могут отнестись к независимой политике России. Ни в Европе, ни в США не знают и знать не могут реальных возможностей России после того, как она сосредоточится. Многие уже сегодня нервничают в связи с информацией о теневом секторе экономики России, считая, что она не переставала быть страной загадочной, способной на сюрпризы. Многих беспокоит то, как бы не перекрыла Россия газовые и нефтяные краны, когда ее собственное производство заработает на всю мощь. В самом деле, старомодные европейские примусы без русского керосина - все равно что печка без дров. С этим придется считаться, несмотря на глобальное потепление климата.

Политикам России не следует забывать американскую теорию "баланса сил" и четко ориентироваться в том, где и как мы оказываемся в фарватере этой жесткой и циничной политики. Не следует потакать "дирижерам", у которых, вопреки ограблению всего мира, своих проблем не перечесть, в том числе и сугубо "демократических", о чем свидетельствует ход кампании по выборам президента США в ноябре 2000 г. и освещение террористической операции 11 сентября 2001 г. в прессе ряда стран, в которой сквозит идея ее "американских корней".

{1} Киссинджер Г. Дипломатия. С. 749.

[ 79]

Россия, получив урок "дружбы президентов", должна вернуться к идее общности интересов сограждан, всех трудящихся. Требуется бдительность. Плоды совместных усилий Ельцина, Горбачева и их заграничных "друзей" так горьки, что без переосмысления "перестройки", "реформ" ельцинизма и "постельцинизма" не обойтись. Это переосмысление будет тем результативнее, чем полнее будет представлена роль горе-реформаторов в новейшей истории России. Пока она раскрыта неполно. Этим и объясняется, видимо, тот факт, что Горбачев и сегодня пытается политиканствовать, не упуская случая напомнить, что в международном реестре есть звезда "Михаил Горбачев"{1} - в честь того факта, что "в сентябре - декабре (1991 г. - Ю. В.) у нас произошел антиконституционный переворот, имеющий своей целью замену одного общественного строя другим"{2}. И в этом нужно отдать себе ясный отчет, господин Горбачев. "Августовский путч" был спровоцирован и стал подсобным средством осуществления плана по уничтожению СССР, составленного задолго до гэкачепистов"{3}.

{1} Горбачев М. Я хотел бы поверить в жизнь после смерти // Общая газета. 2001. 1-7 ноября.

{2} Толстой Ю. Исповедь на незаданную тему. СПб., 1993. С. 159.

{3} Янов А. Тень Грозного царя. Загадки русской истории. М., 1997. С. 207.