Анатолий БЕЛОЗЕРЦЕВ. Расстрелянная осень

 

Анатолий БЕЛОГЛАЗОВ

ПРОВЕРКА ЧЕСТНОСТИ

     В те осенние дни политическая борьба за право определять будущее страны обострилась до предела. Со всей остротой и очевидностью стоял вопрос - сохранятся социальные гарантии и трудовые права каждого гражданина или же в угоду безразмерному аппетиту приватизаторов общенародного достояния все это будет отброшено, и наша Родина будет возвращена в мрачное дореволюционное прошлое. Но парадокс ситуации заключался в том, что в борьбе с обеих сторон участвовали совсем небольшие силы, абсолютное большинство граждан взирало на происходящее со стороны, равнодушно посматривая новости по телевизору. "Любовь" к Ельцину заметно ослабла даже у тех, кто сгоряча голосовал за него в девяносто первом. Верховный Совет России образца девяносто третьего тоже не вызывал особых симпатий - ведь это именно он два года назад активно участвовал в ельцинском путче, в предательском разрушении Союза Советских Социалистических Республик. Армия и правоохранительные органы, изменившие Конституции СССР в августе 1991 года, готовы были повторить свой "подвиг", так же предать и Конституцию России.

     В Челябинске этот общероссийский конфликт преломлялся через противостояние назначенного Ельциным главой областной администрации, но ненавистного челябинцам партократа-перевертыша Соловьева, с одной стороны, и Совета депутатов Челябинской области, с другой. Депутаты облсовета в большинстве поддерживали избранного народом Сумина, хотя и в самом Совете была "пятая колонна", не многочисленная, но шумная. Чувствуя поддержку президентских структур, подминающих Верховный Совет, Соловьев упорствовал, не признавая результаты прошедших весной выборов. Бесновались местные "демократы", многим из них, разочаровавшимся и отошедшим от политических дел, стыдно сегодня вспоминать это время, когда их, безответственных болтунов, просто использовали в целях криминальной приватизации страны.

     Для меня и моих товарищей происходящее не было неожиданным. Еще во времена горбачевской перестройки мы предвидели именно такое катастрофическое развитие событий и в меру своих сил стремились мобилизовать коммунистов на противодействие предательским замыслам. А после запрета КПСС, сразу с момента создания осенью 1991 года Российской коммунистической рабочей партии, главным направлением нашей идеологической работы стало разоблачение антинародных реформ.

     И вот апофеоз буржуазной демократии - провокационный Указ № 1400 о роспуске Верховного Совета и Съезда депутатов, противоречащий действующей Конституции. Указ, после издания которого ЕБН, согласно Конституции, автоматически лишался всех полномочий. Естественно, что РКРП решительно выступила против этой попытки реакционного государственного переворота. В ночь с 21 на 22 сентября все организации были мобилизованы, получили конкретные задания и инструкции. Уже на следующее утро во многих населенных пунктах области прошли митинги протеста, были изданы и распространены листовки, мелом на асфальте и на заборах в людных местах написаны крупные лозунги.

     В Челябинске многочасовой митинг прошел на площади Революции, к его организации был также подключен многочисленный актив движения "Трудовой Челябинск". Помимо гневных, эмоциональных выступлений участников митинга, с трибуны озвучивалась информация, оперативно получаемая из Москвы: из Верховного Совета и от наших московских товарищей. Во время митинга на трибуне вертикально поставили сваренный из труб барьер ограждения, в отверстие перекладины вставили древко флага РСФСР - получилось высоко, заметно издалека. И после этого вплоть до 4 октября информационный пикет на площади работал регулярно.

     Естественно, в те дни резко обострилась "борьба за крышу" - красный флаг на доме, что стоит на площади Революции, ельцинисты снимали почти ежедневно, но наши товарищи оперативно изготавливали новый и опять устанавливали его на прежнее место. Особенно активно, с азартом это делал тогда еще школьник Семен Хрюкин.

     Центр города - площадь и прилегающие к ней остановки транспорта с большим пассажирским потоком - занимали особое место в нашей работе, тем более что это было рядом со зданием облсовета, в котором базировался созданный левыми и патриотическими организациями Комитет по защите Конституции, где на ротаторе печатались информационные листки и рисовались плакаты. В меру сил, мы старались охватить агитработой все районы города - изготавливали и распространяли машинописные, а бывало, и рукописные листовки, выступали на проходных крупных заводов, в электричках перед их отправлением. В этой работе вместе с нами также активно участвовали товарищи из ВКПБ и РПК.

     На срочно созванной сессии облсовета бурно обсуждался вопрос об отношении к пресловутому Указу: "демократы" поддерживали (!), большинство осуждало, но к решительным организованным действиям готово не было. В этом духе и было принято постановление - негодование выразили, а действие... только отслеживать ситуацию, обсуждать ее изменение. Помню голос с балкона одного из приглашенных на заседание, активиста РПК Александра Крайнова, возмущенного такой нерешительностью депутатов: "Скоро на улице обсуждать будете!" Действительно, время не ждало, время требовало действовать, и, в первую очередь, это был долг людей, облеченных доверием народа, имеющих властные полномочия. Во всяком случае, противник действовать не стеснялся: как выяснилось, на заседании Совета велась оперативная съемка, устанавливались личности тех, кто приходил поддерживать Советскую власть. Мне, в то время вольнонаемному сотруднику техотдела ИТК-1, был задан вопрос: а что это я делал на заседании облсовета? Пришлось выкручиваться - был по делам в Управлении, в обеденный перерыв посетил... На время обошлось, а весной девяносто четвертого попал под сокращение. Попал в кадр и был уволен еще один наш товарищ, начались неприятности по службе у участкового милиционера Вячеслава Пушина. Оба часто помогали поддерживать порядок на митингах и демонстрациях.

     В конце сентября я оформил отпуск и мог круглые сутки находиться в гуще событий.

     По вечерам в здании облсовета становилось особенно оживленно - собирались коммунисты, казаки атамана Туманова, представители Русского национального собора во главе с Олегом Князевым и многие не примкнувшие ни к какой организации, но патриотически-настроенные граждане. Все стремились внести свой посильный вклад в организацию общей работы. И все серьезно опасались попыток незаконного правителя области Соловьева силой разогнать Совет, захватить здание - тусовка нетрезвых молодчиков криминального вида возле соловьевской резиденции не ускользнула от нашего внимания. Стояла задача - организовать круглосуточное дежурство достаточно многочисленных групп людей, готовых оказать решительное сопротивление противоправным действиям. Общими усилиями такое дежурство было организовано. Многие товарищи, отдежурив ночь, утром уходили на работу, поэтому отдыхали по очереди на сдвинутых стульях, грызли принесенные батоны, наскоро запивая их чаем.

     Участие в дежурстве принимали люди самых разных идеологических ориентаций, но в общем деле быстро сдружились, и отношения были, без преувеличения скажу, братские, настроения созвучные, любой диссонанс легко обнаруживался. Так, сразу был выявлен и неуклюже ретировался посланец от ельцинистов, который, придя, якобы, поддержать нас, сразу же принялся расспрашивать, а где сейчас Сумин, - в Совете или дома, или в Москве - в Верховном Совете. Ему сказали: везде, так и передай хозяевам!

     Круглосуточные дежурства не привели к ослаблению агитработы вне стен Совета, напротив, коллективное обсуждение ее форм и методов подхлестнуло фантазию, мобилизовало на действие. Конечно же, нередко появлялись и неосуществимые идеи, заманчивые, но оторванные от реальных возможностей. После горячих дискуссий, с глубоким сожалением приходилось от них отказываться. В этих случаях сохранить чувство меры и товарищеского уважения между оппонентами помогала холодная рассудительность Юрия Холщигина, который часто появлялся "в штабе" днем и всегда вечеровал допоздна.

     А в Москве ситуация накалялась - вести оттуда поступали одна тревожнее другой. Вокруг здания Верховного Совета была установлена блокада, с крыш окружающих зданий провокаторски стреляли снайперы из президентской охраны и иностранных спецслужб, прикомандированные для поддержки ельцинского государственного переворота. Информацию об этом мы регулярно получали из Верховного Совета и московских штабов своих организаций, обменивались информацией с Советами других областей. Все области, с которыми удавалось устанавливать связь, поддерживали Верховный Совет. Особенно активно вели себя новосибирцы.

     В то же время, надо сказать, очень удивляли особенности позиции большинства депутатов нашего облсовета: "демократы" не в счет, с ними все ясно, но остальные, нормальные советские люди - казалось бы, именно им должна была принадлежать главная роль в организации протестных акций и помощи Верховному Совету. Однако не рвались народные избранники в бой, не толпились в коридорах здания. Отголосовали и разошлись-разъехались. В те трагические дни постоянно находиться в Совете хватило мужества двоим из них: Александру Саломаткину и Валерию Сударикову. К ним в кабинеты приходили мы со своими предложениями, получали советы и поддержку. Активно участвовала в нашей работе и народный депутат Людмила Попова. Но это единицы. Большинство же депутатов в эти напряженные и трагические дни оказались не у дел и, очевидно, не случайно. Наши попытки более позднего времени привлечь их к активной политической работе в рядах Коммунистической рабочей партии или движения "Трудовая Россия" успехом не увенчались. А жаль, ведь именно эта пассивная, выжидательная позиция большинства в общем хороших, порядочных людей привела к трагическим событиям августа 91 года, к черному октябрю 93-го и целой череде больших и малых бед, задевших каждого из нас, отдавших страну во власть криминально-бюрократического беспредела.

* * *

     Завершаю размышления о событиях 93 года (и не только о них) беседой с председателем совета движения женщин нашей области Людмилой Александровной Поповой. Она обещала написать, но так и не сделала этого. "Очень тяжело все это переживать заново", - объяснила по телефону. Тогда я предложил встретиться с ней и записать ее рассказ на диктофон. Она согласилась.

     Несколько слов о Людмиле Александровне. Знаю ее давно, ценю и очень уважаю. Она красива и привлекательна внешне, а главное, покоряет своей прекрасной душой. В начале 90-х была депутатом областного Совета, возглавляла фракцию коммунистов в нем. Безусловно, ей есть о чем рассказать. И после поражения в 93-м она не отчаялась, не отстранилась от активной деятельности. На выборах в представительные органы власти победила своих соперников и вновь стала депутатом Законодательного собрания второго созыва. В конце 90-х даже была избрана заместителем председателя Законодательного собрания. Хорошо помню ее на этом посту. Однажды пришел в день ее юбилея. Приемная полна мужчин - руководители силовых структур, артисты, художники, поэты, друзья. Все пришли, чтобы поздравить ее с юбилеем. В день 50-летия большой просторный кабинет был наполнен цветами. Не каждой примадонне вручают столько цветов ее поклонники! И такое поклонение перед этой женщиной не случайное. В ней бурлит огромная созидательная энергия. От нее заряжаешься оптимизмом и надеждой, хотя на очевидные проблемы, существующие в нынешней России, она смотрит объективно, с пониманием и огромной внутренней болью. Впрочем, в этом вы убедитесь сами, познакомившись с нашей беседой.

 

---