Анатолий БЕЛОЗЕРЦЕВ. Расстрелянная осень

 

РАСПРАВА

     А в Челябинске царила такая же атмосфера, что и в Москве. Областной Совет, возглавляемый Петром Суминым, как мог, противостоял администрации Вадима Соловьева, который проявлял особое рвение в приватизации государственной собственности. С легкой руки главы и его прислужников Виктора Христенко, Владимира Головлева и других приватизация в нашей области набирала космические обороты, в этом отношении наша область была впереди России всей. Деньги, полученные за счет скупки акций и т.д., оседали в спешно созданных фондах и банках. Небольшая группа людей на глазах обогащалась, масса населения обнищала. Достаточно вспомнить аферу с ваучерами. Их выдали всем, кто хотел получить, и тут же предприимчивые дельцы за бесценок скупили их. Но нашлись наивные люди, которые все-таки поверили властям, и вложили свои ваучеры в различные фонды. Лично я все ваучеры нашей семьи (а нас, взрослых, четверо) вложил ваучеры в фонд "Атлант". А где они? За десять лет никто ни разу не вспомнил о нас, не прислал никаких дивидендов. А деньги, вырученные от продажи наших ваучеров, где-то крутятся, обогащают чей-то карман. Да и сам "Атлант" из Челябинска давно перебрался в Москву - подальше от своих клиентов, поближе к крупному капиталу. Не зря говорят: деньги к деньгам липнут.

     Областной Совет занимал резко негативную позицию к такой грабительской реформе. Отношения между депутатским корпусом и главой администрации накалились до предела. Как и во многих других городах, В. Соловьев был назначен Ельциным без согласования с местными представительскими органами. Отсюда и - разнобой в политике, чехарда в издаваемых документах. Чтобы покончить с этой неразберихой, в апреле 1993 года Совет решил провести выборы главы областной администрации. Вместо того, чтобы поддержать и принять в них активное участие, администрация сделали все, чтобы сорвать эти выборы: накануне закрывали школы, в которых находились избирательные участки. Воскресным утром, в день выборов, по Московскому радио передали заявление Ельцина о том, что выборы, назначенные Челябинским областным Советом, не согласованы с администрацией президента и потому якобы незаконны. Несмотря на все ухищрения, выборы все-таки состоялись. Большинство населения проголосовало за кандидатуру на пост главы администрации Петра Сумина. Спустя три дня после выборов Сумин получил от председателя областной избирательной комиссии Вадима Козлова мандат главы.

     И вот тут-то началось самое настоящее противостояние Петра Сумина с Вадимом Соловьевым. Один издает распоряжения, другой отменяет их. Кому подчиняться? Главы администраций, руководители предприятий и учреждений готовы были работать с любым из них, но только с одним, а тут каждый настаивал на своем приоритете. Коммунисты свой выбор сделали однозначно - в пользу Сумина. Мы проводили пикетирование здания администрации на улице Цвиллинга, развешивали плакаты, раздавали листовки, даже нанимали автомашину с громкоговорителем и с ее помощью разъясняли населению, что Соловьев незаконно занимает свой пост.

     Постепенно мы вытеснили демократов с площади Революции, оставили ее за собой. Однажды узнаем, что демократы на 5 часов вечера назначили митинг у памятника В.И. Ленину. Что за кощунство? Обзвонили своих сторонников и решили собраться в это же время. Мы пришли к памятнику раньше оппонентов, развесили плакаты на постаменте. А ровно в 5 вечера тут же стали собираться демократы и попытались оттеснить нас от памятника. Кто-то из них схватил древко с красным полотнищем и рванул так, что оно затрещало. "Ах вы, сволочи! Красное знамя решили порвать! Получайте!" - крикнул один из нас и бросился на "друзей народа". Завязалась потасовка. Вячеслав Пушин, я и еще кто-то кубарем катались по асфальту. Получили ссадины, ушибы, но место у памятника не сдали.

     В пятницу 2 июля состоялся очередной пикет. Вместе с Анатолием Белоглазовым я возглавлял этот пикет. Пользуясь громкоговорителем, обращался к челябинцам, просил их присоединиться к нашей акции. В полдень из здания администрации вышел какой-то чиновник в сопровождении подполковника милиции. Женщины зашептались: "Соловьев, Соловьев идет!" Вадима Соловьева я хорошо знал еще по комсомольской работе, был старше его возрастом и нисколько не боялся. Когда он появился на улице и с ухмылкой на лице стал рассматривать плакаты, на которых был разрисован во всей красе, я, пользуясь мегафоном, громко спросил его: "Вадим Павлович! Почему вы незаконно занимаете кресло главы администрации? Вот эти люди, собравшиеся на пикет, в апреле голосовали за Петра Сумина. Мы выбрали Петра Ивановича, а вас никто не избирал. Найдите в себе мужество уйти из администрации!" Соловьев, глядя на подполковника, начальника охраны администрации, явно просил избавить его от меня. Он хотел было уйти, но я крепким движением руки вцепился в лацкан его пиджака и настаивал на своем: "Ответьте этим отцам и матерям, когда вы выполните волю народа?" Ошарашенный глава рванул в сторону, вырвался из моих рук и почти трусцой устремился в свою резиденцию. В след ему несся хохот и свист.

     Конечно, простить мне такое он не смог. В понедельник я вышел на работу (в то время трудился редактором книжного издательства "Вариант-Книга"). В 11 дня ко мне зашел бывший мой главный - Александр Золотов. По душам поговорили с ним. Он похвалил меня за работу, доверительно сообщил, что шеф - директор издательства Валерий Афанасович - вполне доволен моей работой. А в 12 часов меня вызвал директор и, не глядя мне в глаза, заявил, что предприятие будет перепрофилироваться, надобность в моей должности отпала и что с сегодняшнего дня я увольняюсь по сокращению штатной единицы. Шеф предлагал мне компенсацию за два месяца и сегодня же получить трудовую книжку. Я понял, что произошло, и, надеюсь, принял достойное решение. Заявил ему: "Я еще не был в отпуске. Дайте мне возможность отдохнуть. Во время отпуска и подыщу себе новую работу". Афанасович охотно согласился с моим предложением.

     Так оказался за воротами книжного издательства. Откровенно говоря, работа редактора мне нравилась, мне не хотелось уходить, но уйти я был вынужден.

     Спасибо Льву Леонову, который, войдя в мое положение, принял меня в штат своего частного предприятия "Ведомости рынка", которое он возглавлял. Так я оказался с ним в одной упряжке. Мы вместе готовили еженедельную сменную страницу для газеты "Советская Россия". Она печаталась вместо московской телепрограммы. Мы рассказывали о противостоянии двух ветвей власти, поддерживали начинания Петра Сумина, предоставляли слово активистам партий и движений, представителям трудовых коллективов. Страница была боевая, она призывала южноуральцев бороться за свои права и интересы. Много материалов печаталось от имени Комитета по поддержке Конституции и Советской власти. По существу, наша страница была рупором этого патриотического органа. Деньги на ее издание мы находили сами: искали рекламу, заключали договоры на длительное предоставление рекламных объявлений. Собственно, в "Ведомостях рынка" я был оформлен как редактор по рекламе. И такой работой приходилось заниматься летом 93-го, правда, недолго.

     В середине августа в актовом зале областного Совета проходило собрание актива сторонников П.И. Сумина. На нем речь шла об активизации борьбы за то, чтобы результаты апрельских выборов главы восторжествовали. Выступали многие. Попросил слово и я. Рассказал о пикете 2 июля и его последствиях, о том, как жестоко расправляется администрация со всеми, кто против нее. После собрания актива ко мне подошел Леонтий Михайлович Рабчонок, который работал в одной команде с Петром Ивановичем, предложил мне пойти работать к нему помощником. Я хорошо знал Леонтия Михайловича еще по комсомольской работе и посчитал для себя за честь помогать ему в его работе. Так с 25 августа и по 4 октября я трудился в одной команде с П.И. Суминым. В штате нас было всего трое: глава администрации области П.И. Сумин, его заместитель Л.М. Рабчонок и я, помощник заместителя главы. Ровно сорок дней мне довелось работать в этой связке. В мою обязанность входило поддерживать связи главы с руководителями партий и общественных движений, со средствами массовой информации. Мы по-прежнему проводили пикетирование администрации В. Соловьева. А в начале сентября провели собрание представителей общественности города в Театре для детей и юношества (в прошлом ТЮЗ).

     Несмотря на жаркий летний день, зал был полон народу. Здесь были ветераны, казаки, студенты, представители трудовых коллективов. Люди выступали искренне и горячо, они требовали от администрации выполнения воли народа. Надо сказать, что в здании ТЮЗа до революции располагался Народный дом, а в 1917 году здесь находился штаб революции - Челябинский городской совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Это было для нас символично, сама обстановка располагала к решительным действиям. На собрании общественности мы приняли резолюцию, которую в тот же день передали в приемную В. Соловьева. В ней выражалось требование - подчиниться воле избирателей.

     За полтора месяца было много встреч с руководителями самого большого ранга. К нам приезжали американцы по поводу проблем, связанных с закрытием южноуральских шахт, члены московской комиссии, направленной администрацией президента в связи с жалобами трудящихся на то, что не исполняется воля избирателей. Комиссия тщательно изучила все обстоятельства избирательной кампании. Пришла к выводу, что никаких нарушений со стороны областного Совета допущено не было и что П.И. Сумин вполне легитимен как глава Челябинской области. Сказывали, что в папку президента даже был подготовлен проект Указа об утверждении итогов выборов и о признании П. Сумина главой областной администрации. И, вероятно, все произошло бы именно так, если бы не последующие сентябрьско-октябрьские события.

     Вспоминается еще один из политических казусов той поры. В Златоусте национал-патриоты создали движение неопределенной ориентации. Возглавил его Сергей Костромин - не глупый парень, но очень амбициозный, стремившийся непременно попасть в эпицентр политических событий. Не знаю, чем руководствовался этот лидер, только в конце августа - в начале сентября местную, а, может быть, и центральную прессу он забросал факсовыми сообщениями о том, что во время политического раздрая между исполнительной и представительной ветвями власти всю полноту ответственности возлагает на себя, т.е. объявляет о создании Уральской республики и провозглашает себя ее президентом. Главы областных администраций отныне подчиняются только ему, все силовые структуры выполняют лишь его распоряжения. Такой факс получил и областной Совет народных депутатов Челябинской области. Здесь лишь посмеялись над выпендриванием златоустовского смельчака и тут же забыли. Но смотрю прессу: это сообщение публикуют одна за другой местные газеты и даже моя родная "Правда". Что их-то заставило публиковать "сногсшибательное" заявление С. Костромина? Причем, без всяких комментариев. Думаю, лишь стремление к дешевой сенсации, не больше.

     Анализируя все эти заявления и трюки сегодня, невольно прихожу к выводу, что они появлялись далеко не случайно. Ведь заявление о создании "самостийной" Уральской республики появилось буквально за две-три недели до разгона Верховного Совета. А может быть, это одно из коварных изобретений ельцинистов и их служб, чтобы дать повод для вмешательства силовых структур. Как бы это ни было на самом деле, но факт остается фактом, и вряд ли следует забывать такую "махновщину".

 

---