|
| 10 ЛЕТ СПУСТЯ | |
| Белые пятна черного октября | |
| Журналисты “МК” первыми увидели дело № 18/123669-93 | |
|
Это уголовное дело № 18/123669-93, в котором около 400 томов, скоро превратится в пепел. Архивные дела, возбужденные по тяжким преступлениям, хранятся 10 лет. А дело “Черный октябрь 93-го” было официально прекращено в сентябре 1995-го. Значит, “жить” этому делу осталось меньше двух лет. Правозащитник Виктор КОГАН-ЯСНЫЙ проверял данные о якобы расстрелянных на соседнем стадионе защитниках Белого дома и о “тайно уничтоженных” трупах. Некоторые его сведения и сейчас заставляют усомниться в достоверности официальной информации. — Один из моих друзей, — говорит Виктор, — сумел поговорить с работниками трех крематориев, которые утверждали, что несколько ночей подряд там тайно сжигали трупы в мешках. Я не исключаю, что по приказу властей морги просто экстренно освобождались от невостребованных трупов. Однако нам пришлось прекратить расспросы, когда моему напарнику начали угрожать люди в штатском: “Вас мы не тронем, но ведь у вас дочка подрастает...” Вызывает удивление, что большинство погибших — москвичи. Хотя точно известно, что среди защитников БД было много иногородних. Нам удалось выяснить несколько адресов во Владимирской, Новгородской и других областях, по которым проживали люди, уехавшие тогда к Белому дому. А потом они просто пропали. Вот что говорит Сергей АРИСТОВ, который возглавлял следственную группу Генпрокуратуры РФ. — В каждый из 89 субъектов РФ мы отправили поручение с просьбой предоставить сведения обо всех пропавших без вести. На конечном этапе осталось всего две сомнительные “пропажи”: старушка 78 лет и 13-летний подросток. Куда они делись, мы так и не выяснили. — Много говорили о том, что люди покидали Белый дом через коллекторы. И там подрывались на противопехотных минах. Исследовали ли вы этот момент? — В деле четко прописано местоположение каждого трупа. Все коллекторы тщательным образом исследовались. Ни одного убитого там не найдено. Также не обнаружено следов взрывов. Однако в те дни в самых “горячих” точках города “работали” бойцы СОБРа. Именно это подразделение посылали на экстренные вызовы москвичей, утверждавших, что на их крыше или чердаке замечены подозрительные люди с оружием. Нам удалось встретиться с двумя бывшими бойцами московского СОБРа, с двумя Сергеями. Один из них за те события награжден орденом “За личное мужество”, второй — медалью “За отвагу”. По их словам, СОБР был разделен на пятерки-экипажи. Выезжали по всем звонкам (снайперы, подозрительные люди, стрельба). Ведь снайпер — это не тот, кто сидит на крыше. Таких почти не было. Для скрытого ведения огня достаточно прикрутить к обыкновенному “калашу” снайперский прицел. Так в основном и делалось. Пожалуй, самую большую проблему создавали СОБРу его же собратья по оружию — милиционеры, которые с перепугу или спьяну палили во все “подозрительное”. Их приходилось разоружать. — Едем по Пресне, — вспоминает наш собеседник, — вдруг кто-то выдает автоматную очередь. Смотрим, а это пьяненький сержантик с перепугу саданул — увидел, что в машине люди с оружием. Мы его даже разоружать не стали — просто крикнули, что “свои”. — Так были ли в городе настоящие снайперы? — Конечно, были. Наши экипажи задержали нескольких. И не только возле Белого дома, но и в других районах. Но кто они и откуда — выясняли не мы. Хотя мы точно знаем, что были там и казаки, и баркашовцы, и просто любители пострелять... Больше всего собровцам запомнился эпизод, произошедший 4 октября. (Кстати, корреспондент “МК” был очевидцем этих событий.) В штаб СОБРа поступил сигнал, что из чердачных окон дома на пересечении Садового кольца и Нового Арбата ведет прицельную стрельбу снайпер. К приезду группы трое прохожих уже были ранены. Улицу перекрыли, дом оцепили. СОБР получил приказ подавить огневую точку. Когда группа поднялась к чердаку, выяснилось, что света там нет. Идти в темноту было самоубийством. Руководство приказало: “Стреляйте без предупреждения”. Дверь на чердак была приоткрыта. Вот в эту щель собровцы и засадили два рожка. После этого стрельба сверху прекратилась. Первые упоминания о стрелках появились 3 октября. После прорыва оцепления колонна людей двинулась по Арбату к Белому дому. Возле мэрии путь им преградил взвод ОМОНа. Н.Андреев, свидетель по делу: “Около 15.00 первая колонна подошла к зданию мэрии. Дорогу преградил ОМОН. Чуть правее я заметил парня в бронежилете. Я видел, как он упал. Через некоторое время несколько омоновцев бросились к нему. Я слышал крики: “В нас стреляют”, — после этого затрещали автоматы”. Экспертиза показала, что пуля вошла парню четко между каской и бронежилетом, в область шеи. Угол между продольной осью канала ствола и плоскостью препятствия составил 19 градусов — значит, выстрел был произведен из здания высотой не менее 15 этажей. Вероятнее всего, использовалась снайперская винтовка Драгунова с оптическим прицелом. Позже следствие пришло к выводу, что стреляли с крыши гостиницы “Мир”. С.Коновалов, свидетель по делу: “Около 17.30 я поднимался по лестнице на 19-й этаж (здания мэрии. — Авт.) в рабочий кабинет. В пролете между 12-м и 13-м этажами я увидел девушку с оружием. Скорее всего это была винтовка с оптическим прицелом”. Именно этот случай и породил массу слухов об участии в событиях “белых колготок” — снайперш, “засветившихся” в Абхазии и Приднестровье. Но были ли эти слухи совсем уж беспочвенными? Из протокола осмотра места происшествия следует: “На месте, указанном Коноваловым, обнаружено 2 гильзы калибра 7,62x53”. (Именно такие используются в СВД. — Авт.) В особую папку попадали все, кто, предположительно, пострадал от снайперов. Л.Истринская, свидетель по делу: “Когда у мэрии началась стрельба, я побежала в сторону Дома советов. Через какое-то время я почувствовала боль, увидела, что у меня нога в крови, и потеряла сознание”. Экспертиза показала, что либо Истринскую ранил снайпер, стрелявший из мэрии или гостиницы “Мир”, либо — шальная пуля. Следователи благоразумно оставили вторую версию... Вот что рассказал нам следователь по делу Леонид ПРОШКИН: — То, что произошло возле “Останкино”, иначе как бойня не назовешь. Людей беспрепятственно пропустили к техническому корпусу. “Витязь” ждал непонятно чего. Ждал до последнего, а потом открыл огонь по людям. Почему нельзя было рассеять толпу на подходе к “Останкино”? Почему спецназовцы элементарно не прострелили радиатор того “Урала”, который штурмовал двери здания? Почему стреляли в людей — простых зевак? Н.Разов, свидетель по делу: “Я хорошо помню, как “Урал” врезался в стеклянные двери корпуса. Оттуда никто не вышел. Через некоторое время к зданию подошли БТРы. Те самые, что сопровождали нас на подходе к “Останкино”. В этот момент народ притих, ожидая дальнейших действий военных. БТРы открыли огонь по зданию. Люди были в восторге. Я помню крики: “Ура! Армия с нами!” и “Чего мы ждем? На штурм! Нас прикроют!” После этого БТРы подошли ближе и открыли огонь по людям. Стреляли явно на поражение”. На вопрос, почему БТРы не могли определиться с целью, никто из наших собеседников не смог дать конкретного ответа. Сергей АРИСТОВ: — Точно это не установлено до сих пор. Долгое время ходили слухи, что выстрелы по зданию — тактический маневр. Мол, войти в доверие к людям, чтобы без потерь подвести технику ближе к толпе. Леонид ПРОШКИН: — Для того чтобы ввести в город войска, нужен был повод. И события у “Останкино” оказались идеальным вариантом. Перед техническим корпусом собрались не самоубийцы, и один выстрел БТРа, пусть даже по “Уралу”, отрезвил бы народ. Выстрелы же по зданию дали новый толчок к наступлению. Подполковник милиции Александр М. тогда находился в одном из БТРов. Он-то и объяснил, почему произошла такая провокация: — Первые наши выстрелы по зданию были ответом на огонь, который вели по нам именно из технического корпуса. Позже пришел приказ стрелять по толпе... Действия спецподразделения “Витязь” до сих пор вызывают массу вопросов. Как решились убивать 18-летние парни, срочнослужащие, для многих из которых защита “Останкино” оказалась первым и последним боевым заданием? Милиционер-охранник Андрей М. почти весь штурм просидел под столом в вестибюле. Он вспоминает: — Было очень странное ощущение. С одной стороны — озверевшая пьяная толпа, с другой — совершенно безумные спецназовцы. При каждом постороннем звуке они хватались за оружие. Никакой слаженности в их действиях не было. Все происходило очень быстро, однако я точно помню, что первые выстрелы прозвучали со спины, от “Витязя”. Точнее, даже не выстрелы. Первым был взрыв. Мнения следователей на этот счет хоть и несколько отличаются, но по сути сводятся к тому, что Ситникова убил “Витязь”. Прокурор Анатолий П.: — Повреждений от танкового гранатомета следственная группа в техническом корпусе не обнаружила. Экспертиза установила, что Ситников был убит из подствольного гранатомета выстрелом в спину. А подствольники были только у “Витязя”. Сергей АРИСТОВ: — Рядовой Ситников был убит неустановленным взрывным устройством. В момент взрыва он лежал. Следствием на первых порах даже был определен обвиняемый по этому убийству. Но в конечном итоге ничего не подтвердилось. Леонид ПРОШКИН: — В частных беседах с командованием “Витязя” я не раз задавал вопрос, чем и почему убили Ситникова. Многие признавали, что солдат был убит средствами спецназа, но что именно использовали для убийства, мы вряд ли уже узнаем. Руководство воинскими частями и другими подразделениями возлагалось на замминистра обороны генерал-полковника Кондратьева. Приказ обязывал его к 9.00 разработать план операции. Кондратьев этого не сделал. Этот недочет повлек за собой страшные последствия. Как позже выяснило следствие, войска Минобороны целый день сражались... с внутренними войсками МВД. Из материалов дела: “Майор Н. показал, что около 7.00 4 октября, управляя БТРом с бортовым номером... он увидел на улице Рочдельской баррикады, предположительно сторонников Верховного Совета. Люди на баррикадах бросали в БТРы бутылки с зажигательной смесью. Командир подразделения приказал открыть огонь на поражение. Сколько людей погибло в перестрелке, сказать не может”. В то время как внутренние войска расправлялись с повстанцами, на соседней улице боевое дежурство несли части Минобороны. Сержант Р., член экипажа БТРа с бортовым номером... “Мы доложили комдиву о том, что неизвестные БТРы, ведя интенсивный огонь, двигаются по направлению к Белому дому. Генерал-майор Е., не зная, чья это техника, приказал огонь не открывать и укрыться за баррикадами на Краснопресненской набережной”. То, что происходило дальше, до сих пор поражает воображение даже самых опытных, видавших виды военных. “Майор Н. после расстрела баррикады повел свой БТР через улицу Николаева на Краснопресненскую набережную. В районе Глубокого переулка набережную перекрывала баррикада. Командир группы, решив, что это защитники Белого дома, приказал открыть огонь на поражение...” Позже, на допросах, командиры подразделений будут утверждать, что понятия не имели, с кем они воюют, огонь было приказано открывать по всем, у кого было оружие. Из материалов дела: “Генерал-майор Е., комдив Таманской дивизии, находился на противоположном берегу Москвы-реки. Видел, как по набережной в направлении расположения его войск движутся и ведут огонь 4 БТРа. Он предположил, что это помощь сторонников оппозиции. Исходя из этого предположения, приказал выдвинуть навстречу группе два БТРа и открыть огонь из всех видов оружия”. В завязавшейся перестрелке погибли командир группы БТРов, рядовой внутренних войск и случайный прохожий, гражданин Литвы. Капитан С., замкомандира группы БТРов 119-го парашютно-десантного полка: “Замкомандира дивизии внутренних войск генерал-лейтенант Ш. поставил цель — пробить оборону защитников Белого дома на Краснопресненской набережной”. Комдив Таманской дивизии генерал-майор Е., заметив, что к его части приближаются БТРы, приказал открыть огонь из всех видов оружия. В результате погиб командир группы, двое военнослужащих внутренних войск и офицер милиции. Прокурор Анатолий П.: — В деле этого нет, но я точно знаю, что между двумя генералами состоялся тогда такой “показательный” разговор. Около 12.00 генерал-майору Е. по спецсвязи позвонил генерал-лейтенант Ш. — Как успехи? — мрачно поинтересовался Ш. — Теряем, — отрапортовал Е., — но оборону держим. — Молодцы, — похвалил Ш., — а где теряете? — На Краснопресненской. — Набережной? — осторожно спросил Ш. — Да. — П...ц, — закончил разговор генерал-лейтенант. Со многими мы беседовали уже в местах лишения свободы. | |
| Московский Комсомолец от 03.10.2003 |
Олег ФОЧКИН, Дмитрий БОЛГАРОВ. |
Опубликовано в газете Московский Комсомолец от 03.10.2003 Скопировано с сайта www.mk.ru |
| В оглавление библиотеки | В оглавление раздела |
Октябрьское восстание 1993 года 1993.sovnarkom.ru |
|