Мельников А.

Эпизоды

     

     По настоянию администратора сайта sovnarkom.ru согласился написать маленькую заметку о своих наблюдениях в сентябре - октябре 1993 года. Сразу же отмечу, что я не был защитником Дома Советов (в том смысле, что не оставался на ночные дежурства), не участвовал в прорывах милицейских заграждений, не брал мерию, не попадал под автоматно-пулемётный огонь, но администратор сайта прав: даже наблюдения отдельного человека могут дополнить общую картину мелкими, но существенными деталями.

     Я приходил к зданию Верховного Совета почти каждый день (или вечером после работы). На ночные дежурства не оставался ни разу. В то время я работал в КБ, где соблюдалась строгая дисциплина, свойственная предприятиям ВПК. Привычка к дисциплине и удерживала меня от частых "прогулов" в те дни. Потом-то я понял, как это всё мелко: и работа в КБ, и трудовая дисциплина - сейчас нет ни дисциплины, ни КБ, ни даже той ВЕЛИКОЙ страны.

     Солнечный осенний день. На площади перед зданием ВС много народа. Настроение приподнятое. В перерывах между митингами народ разбредается по площади. Люди собираются небольшими группами по 3-10 человек, обсуждают ситуацию, делятся новостями и сплетнями. Очень быстро знакомятся друг с другом. Сразу же заметна предельная доброжелательность, уважение к собеседнику, ко всем пришедшим на площадь. Расходятся, пожалуй, только в том, как обозвать Ельцина - здесь очень широкий спектр выражений, и в то же время ненависти к нему пока ещё нет - конечно, сволочь, преступник, но суд разберётся... Все совершенно уверены в скорейшем и справедливом решении проблемы - ведь очевидно, что зло не может победить добро, это же понятно, по-другому просто быть не может, справедливость восторжествует...

     Эта доброжелательность (особенно после нескольких лет "рыночных реформ") меня просто поразила. Ни до того, ни после тех дней я не встречал нигде такого массового, всеобщего и взаимного проявления любви к ближнему. До сих пор с теплотой и грустью вспоминаю ту радостную, светлую атмосферу на площади перед Домом Советов.

     Некоторые из собеседников признаются, что на выборах голосовали за ельцина. Очень жалеют об этом, раскаиваются, винят себя за то, что поверили его обещаниям...

     На окнах и стенах здания вывешены листовки, плакаты, карикатуры. Желающие приписывают на них свои замечания или подрисовывают детали. Активисты партий и движений стоят маленькими группами со своими знамёнами и плакатами. Приносят пачки листовок и документов Верховного Совета - расхватываются моментально.

     Несколько женщин организовали временный пункт питания. Принимают деньги и продукты для дежурных, остающихся на ночь. На ящиках, застеленных газетами, и в картонных коробках лежат продукты принесённые из дома или из магазина: яйца, тушёнка, печенье, булки, чай в термосах - по внешнему виду, по упаковке, по разнообразию продуктов сразу видно, что всё это принесено разными людьми и по-немногу Разложены бутерброды, желающие могут перекусить (в последующие дни продукты начали, видимо, экономить, и днём питание неорганизованных посетителей не производилось). Деньги лежат в картонной коробке. Постоянно подходят люди, благодарят женщин, заводят разговоры, некоторые, почему-то стесняясь, выкладывают на коробки что-либо из принесённых продуктов (буханку хлеба, несколько яблок, банку консервов, пачку печенья...), многие опускают в коробку деньги.

     На балконе Дома Советов появляются люди. Начинается очередной митинг. Народ подтягивается поближе, внимательно слушают. Депутаты и активисты общественных организаций по очереди выступают перед микрофоном. Объявляют о поддержке Верховного Совета в областях, в городах, в армии, за рубежом. Зачитывают телеграммы с поддержкой позиции Верховного Совета. Каждое сообщение встречается аплодисментами и бурным проявлением радости. Через час - два очередной митинг.

     На одном из митингов кто-то из депутатов с ликованием сообщил, что конгресс сша (или сенат?) осудил указ ельцина (или поддержку ельцина клинтоном?). Всеобщее ликование. Сразу же выступает другой депутат только-что вышедший на балкон и с ликованием сообщает... ту же новость. Потом ещё раз обрадовали нас тем же сообщением. А чему радоваться? Нам-то до них какое дело? Да и, возможно, это было дезинформацией.

     Много партий и организаций, неизвестных мне ранее. Незнакомые флаги, эмблемы. Не всегда удаётся разобраться в целях общественных организаций. На сдвинутых столах разложены несколько десятков православных икон, лежит религиозная литертура, вокруг - бородатые мужчины и женщины в головных платках, несколько священнослужителей. Несколько раз в день проводятся крестные ходы вокруг Дома Советов.

     Человек тридцать поют советские песни. Мужчина с баяном пытается подъыграть, но сильно перевирает мелодии. Как обычно, большинство знает из песни 1-2 куплета. Поступают предложения спеть то одну, то другую песню, но сразу же оказывается, что слов песни почти никто не знает. Вскоре все обращают внимание на то, что один из нас знает все слова каждой песни. Молодой, очень стеснительный мужчина. Ему предлагают запевать. "А какую песню?" - спрашивает он. Предлагают: - "Какую знаете!" Он (тихим голосом, скромно, как бы оправдываясь): - "А я все знаю..." Как я вскоре понял, он действительно знал ВСЕ песни(!!!) - народные, эстрадные, военные и даже такую малоизвестную дореволюционную песню, как "Вперёд, друзья!"... К сожалению, голос у него очень тихий - ему даже протягивали микрофон, подключенный к переносному магнитофону.

     Ни одного пьяного! Ни одного нетрезвого! Нигде не выпивают! Тоже очень непривычно. Через громкоговорители регулярно передают просьбы остерегаться провокаций, а обо всех нарушениях порядка и о пьяных немедленно сообщать дружинникам.

     Иногда площадь пересекают молодые парни и девушки в чёрной форме с нашивками на рукавах. Эмблема очень похожа на свастику. Русское Национальное Единство - баркашовцы. Объясняют, что на эмблеме не свастика, а старинный русский знак "Звезда Богородицы". Очень хочется верить. Но сомнения остаются... Потом почитал их программные документы: очень близко к фашизму (вот ведь удивительная ситуация: фашисты одними из первых пришли защищать демократию!) Но тогда очень хотелось надеяться, что они только по глупости их руководителя используют фашистскую атрибутику.

     Все осознают, что ельцин не остановится. Ожидают провокаций со стороны милиции и спецслужб. Предполагают, что милиция предпримет штурм Дома Советов или какие-либо другие силовые действия (тогда мы ещё не умели различать милицию и ОМОН). Допускают, что будет применено оружие. Но чувство опасности только больше сближает людей, пришедших защищать Советскую Власть. Надеемся, что если к Дому Советов придёт много людей, то это остановит силовые структуры. Надеемся на армию - ведь достаточно было бы одного батальона с боевой техникой (или даже просто решительной поддержки Верховного Совета) - и кризис разрешился бы мирным путём. (Не было бы никакой гражданской войны, чем до сих пор пугают нас "демократы". Сейчас-то я уверен, что все ельцинские друзья в этом случае наперегонки бросились бы к нам...) Но не нашлось в армии ни одного батальона...

     Рассказывали, что в первую ночь (с 21 на 22 сентября) добровольцам выдавалось оружие (под залог паспорта), на следующий день оружие было собрано. Мы надеялись, что перед штурмом милицией баррикад, оружие будет снова роздано дружинникам.

     Придают уверенности парни в военной форме, время от времени появляющиеся из подъездов Дома Советов. Их приветствуют, благодарят, останавливают, пытаются заговорить с ними... Ходят слухи о приднестровском батальоне "Днестр". Казаки и баркашовцы периодически проводят строевые смотры. Но чувство опасности постоянно присутствует.

     С каждым днём порядок допуска на площадь постепенно усложняется, увеличивается количество милиции на подступах к Дому Советов и на ближайших станциях метро. Теперь я перед поездкой к Дому Советов проверяю свои карманы: вытаскиваю из них всякую мелочь, записную книжку, не беру с собой документы (тогда ещё можно было передвигаться по Москве без паспорта). Денег беру самый минимум - только на дорогу. Если еду из дома, а не с работы, то одеваюсь похуже - в старую одежду, чтобы не жалко было, если будет повреждена при конфликте с милицией. Как-то через несколько лет в интернете один из эмигрантов заявил, что, посмотрев а америке телевизионные репортажи от Дома Советов, он по грязной и старой одежде "защитников" понял, что там собрались бомжи и алкаши: "такое рваньё в то время в Москве не носили". Я ему тогда ответил, что я и сам одевался в те дни попроще, а ведь многие оставались там на несколько дней и ночей, спали в лучшем случае на полу в фойе Дома Советов, а чаще - в палатках, да и погода была не летней: даже днём было прохладно, а по ночам было просто холодно. Впрочем, грязь и рваньё телеоператоры и режиссёры могут найти где угодно.

     Очень много телеоператоров и фотографов. Тогда это было непривычно: громадного размера телевизионные камеры, помощники с микрофонами, помощник с лесенкой, таблички "Пресса", дорогие иностранные фотоаппараты, нахальное поведение. Снимают почти постоянно. Часто с любой точки площади можно увидеть одновременно несколько операторов. Я не брал с собой фотоаппарат, о чём сейчас очень жалею. Думал, что всё, что снимают телеоператоры и фотографы, будет показано в новостях, напечатано в газетах. Конечно, не сейчас, не во время нашего противодействия перевороту, но после нашей близкой победы все фото- и телематериалы будут извлечены из архивов, и поэтому глупо мне со своим старым "Зенитом" заменять профессионалов. А вторая причина - мне было бы неудобно снимать людей: все знали, что среди людей, собравшихся у Дома Советов, много сотрудников милиции и других спецслужб, которые заняты сбором информации для своих досье и для привлечения нас к уголовной ответственности. Кроме того люди боялись неприятностей на работе, т.к. многие из них использовали не всегда законные способы неявки на работу: либо брали фиктивный больничный лист, либо брали отгулы, либо приезжали в Москву в командировку, либо договаривались с начальником или сослуживцами, либо просто не выходили на работу, уверенные в том, что после победы они не будут наказаны за нарушение трудовой дисциплины. Я и сам выдумывал на работе разные причины для оправдания своих преждевременных уходов с работы. Начальник, видимо, догадывался (он был "коммунистом"), но не запрещал мне, выжидая кто победит.

     Отвратительная холодная и дождливая погода. Дом Советов окружён милицией. Пройти к нему невозможно. Хожу к оцеплению для того, чтоб хоть что-то узнать. Люди стоят часами под дождём. Отсутствие достоверной информации. Непрерывная ложь по радио, по телевидению, в газетах. Население не знает правды, верят ельцинской пропаганде. Начинаешь рассказывать - не понимают, не верят...

     Дом Советов по-прежнему в милицейском оцеплении. На прилегающих улицах много людей, пришедших узнать новости. Собираются группами, обмениваются весьма скудной и противоречивой информацией, слухами, обсуждают ситуацию. Около зоопарка в такой группе оказались несколько молодых солдат неизвестно с какой целью поставленных командирами охранять неизвестно что. Наверно, первогодки. Нас человек 50 - 80, их человек 5. Вооружены автоматами, но в такой ситуации автомат не поможет. Молодые, глупые - разошлись среди нас, потеряли контакт друг с другом. В бушлатах и бронежилетах - неповоротливые. Народ возбуждён. Что-то доказывают им, объясняют, стыдят, ругают. Обошлось. Парни так и не поняли, как их подставили командиры - ведь окажись среди толпы один психически неуравновешенный человек, могла произойти трагедия. Кто-то на это и надеялся. Сволочи!

     На смоленскую площадь пришёл, когда она уже была перегорожена баррикадами. Вечер. Горят большие костры из покрышек. Народ продолжает укреплять баррикады. Не поверил бы, что в городе можно насобирать материала на такие сооружения. Баррикады высотой более человеческого роста перекрывают по ширине Садовое кольцо от стены до стены - это метров 70. Между баррикадами расстояние метров 500 - отвоёванная территория. За баррикадами на расстоянии броска камня - также во всю ширину Садового кольца стоят омоновцы. Стоят со щитами, в несколько рядов, готовые к бою. За ними множество военных грузовиков, машины разного назначения, у некоторых включены мигалки. То же - за другой баррикадой. Стоят уже несколько часов. Ждут сигнала. Но народ не собирается отступать.

     В это время здесь же идёт непрерывный митинг. В качестве трибуны используется громадная строительная конструкция типа лесов или сцены, подготовленная к очередному лужковскому празднику. Очень кстати она здесь оказалась. Прямо во время митинга её продолжают разбирать: отрывают (голыми руками!) куски элементов для укрепления баррикад.

     Здесь (в отличие от территории вблизи Дома Советов) много случайных людей. На "свободную территорию" можно пройти из метро - станция "Смоленская" работает в обычном режиме и на вход, и на выход. Свободны для прохода все поперечные улицы. Через площадь между кострами идёт бабуля с сумками и громко ругает "красно-коричневый сброд", требует навести в столице порядок. Никто с ней не спорит. Ко мне подходит парень: "А что это здесь происходит? Я проездом из Казани, а здесь непонятно что..." Пытался объяснить, но парень спешил по своим казанским делам. Встречаются пьяные - наверно, пришли сюда с Арбата в поисках приключений, привлечённые шумом.

     Стоит грузовик-фургон ЗИЛ с разбитыми стёклами - видимо, водитель пытался проскочить, когда народ начал перекрывать улицу.

     Прошёлся по тротуару. Ни одного разбитого стекла в магазинах. Ларьки стоят запертые и не разбитые (кажется, только у одного с крыши снят лист железа - пошёл на баррикаду).

     Идут два милиционера. Обычный патруль, как и месяц, и год назад. В шинелях и фуражках, без касок и бронежилетов, оружия не видно - может быть и есть пистолеты в кобурах, но теперь - во время народного Восстания (или массовых беспорядков - на их языке) - милиционер без автомата - это необычное зрелище. Идут не спеша, спокойно. Мимо них носят всякое барахло для баррикад, на проезжей части горят костры, в ста метрах стоят омоновцы, готовые идти в атаку на нас... Народ вокруг возбуждён и горит желанием отомстить омоновцам: несколько часов назад рядом с этим местом они убили человека, а эти двое - во вражеской форме... Решил пройти за патрулём следом - если случится конфликт, может быть удастся уладить мирным путём. Через 5 минут понял, что мне делать нечего: никто на них не обращает внимания. Оказывается, народ уже научился отличать милиционера от омоновца!

     Часов в 10-11 вечера лидеры, выступавшие на трибуне, сообщили, что достигнута какая-то договорённость с правительством, и попросили нас разойтись. Мы оставили баррикады Лужкову и организованно разошлись. Победа!

     А потом было 3 и 4 октября...

 

2002 г.