Леонид Ефремов

Убитый первым выстрелом

Осенних листьев чехарда, 
Я не узнаю никогда, 
Что этот день стал красным днем для сиониста. 
Я не видал как дом горит, 
Я первым выстрелом убит, 
Холуйским выстрелом продажного танкиста. 

Я не увижу тот позор, 
Как сёк ОМОН людей в упор, 
Ни старикам не дав ни женщинам пощады. 
"Гвардейцы", что родную мать 
Легко готовые продать 
За водку, шмотки, "сникерс", баксы и награды. 

Я не видал как торгаши 
Визжали:- Бей! Дави! Души! 
Кресты в экстазе нацепив на обрезанье. 
И, то, что быдло "под ура" 
Шампань глушило из горла 
При каждом точном из орудий попаданье. 

Я не увижу копоть стен, 
А так же то, что СИ-ЭН-ЭН, 
Как матч футбольный, ретранслировал убийство. 
Я, слава Богу, не узнал, 
Что это звёздный час настал 
Для всех халдеев, педерастов, и лесбийства. 

Мне не разрежет больше слух, 
Как вам, когда впоёт петух 
В мотив "семь-сорок" пошлость псевдо-русской песни, 
Мне не приснится страшный сон, 
Как кровью залит стадион 
За Белым Домом на задворках Красной Пресни. 

Мне не покажут средь свечей 
На пасху в храме палачей. 
Их, кроме как чуму, потомки не воспримут. 
И мне не будет жалко вас 
Всех, кто с "реформами" угас, 
Ведь сраму вашего покойники не имут! 

Я не узнаю в двадцать лет, 
Что обрядят меня во цвет, 
В красно-коричневый по воле сиониста. 
Я не видал, как Дом горит, 
Я первым выстрелом убит, 
Холуйским выстрелом продажного танкиста.