4. «Свободные, равноправные, демократические, всенародные...»

Разумеется, после октябрьского расстрела проведение выборов - в стиле «блиц-крига», по правилам победителей - не имело легитимного основания. Тем не менее, оппозиционные блоки решили воспользоваться этим последним шансом, чтобы обратиться к народу, сознавая в то же время, что от президента следовало ожидать любого противодействия.

Оно не замедлило себя ждать уже на первом этапе - при сборе 100.000 подписей, необходимых для допуска к выборам. Например, по отношению к нашему блоку (Российское Христианское Демократическое Движение), в который вошли Ю. Власов, В. Аксючиц, В. Осипов, В. Тростников и др. - были отключения телефонов, запрещение встреч с избирателями, задержания милицией, уничтожение собранных подписных листов (см. «Путь», 1993, 10-11). У других оппозиционных блоков были забракованы подписи граждан России из «ближнего зарубежья» - их не признали достойными «всенародных выборов». Существовал и негласный запрет коммерческим структурам на выделение денег для оппозиции - под угрозой финансовой ревизии.

Ни одна из оппозиционных патриотических групп не смогла в таких условиях преодолеть этот барьер. Главная трудность заключалась в том, что времени на это было только две недели, а в Москве разрешалось собрать лишь 15 тысяч подписей, остальные 85 тысяч - такими же малыми порциями в других регионах страны. Подписи были действительны лишь с полными паспортными данными - что тоже оказалось непросто: после расстрела парламента у людей снова появился страх. Задача была выполнима лишь для партий, имевших разветвленный аппарат и большие деньги. Ни того, ни другого у патриотических блоков не было, а объединить усилия помешали амбиции некоторых лидеров. (Осипов отметил также, что православным патриотам могла помочь своим благословением Церковь, вспомнив хотя бы заслугу депутатов РХДД по принятию законов в пользу Церкви в предыдущем парламенте, - но она уклонилась от этого, тогда как антиправославные силы действовали во всю.)

Таким образом, первый этап выборов был не борьбой идей, а борьбой силовых структур - на это и был расчет власти. Столь жесткие условия - 100.000 подписей за две недели - на Западе просто немыслимы. Но эту особенность "свободных выборов" никто из западных наблюдателей не отметил. Не была принята во внимание и государственная монополия на телевидение, начальник которого поначалу сам был в списке Гайдара.

Не заметили западные эксперты и таких же особенностей в проходившем одновременно конституционном «блиц-криге» - референдуме, в котором, по официальным данным, участвовало 53% избирателей и 58% из них проголосовали за конституцию. Группа из 18 лидеров оппозиционных организаций (В. Аксючиц, М. Астафьев, С. Бабурин, Н. Павлов, Д. Рогозин, О. Румянцев и др.) сделала заявление о нелегитимности этой конституции, отметив, что: 1) ее текст президент после октября самовольно изменил "под себя", без одобрения Конституционного совещания, и опубликовал лишь за месяц до выборов; 2) ее критику в ходе предвыборной кампании он запретил под угрозой отстранения кандидатов от телеэфира; 3) одобрить ее открыто призывал "нейтральный" председатель Центральной избирательной комиссии; 4) для ее принятия Ельцин незаконно установил норму всего лишь 50-процентной явки избирателей на референдум и подачи 50% голосов "за" от числа явившихся (а не от общего числа избирателей - как предписывает Закон РФ «О референдуме»).

В результате, без всякого обсуждения, "народ утвердил" конституцию менее чем третью голосов избирателей РФ, а если учесть «ближнее зарубежье» - всего лишь четвертью голосов россиян!

Впрочем, даже этот результат можно поставить под сомнение, если учесть все возможности, имевшиеся в распоряжении столь "нейтрального" председателя Центризбиркома: по всей вероятности, на выборы пришло менее половины избирателей*. По сообщению газеты «Монд», даже французские наблюдатели были смущены тем, что Ельцин поздравил народ с принятием конституции вечером, еще до окончания голосования, когда число пришедших к урнам составило лишь 44-48%, после чего на следующий день оно выросло до 53%, как если бы именно поздно вечером, причем только на западе страны, поток голосовавших усилился (восток к тому времени уже отголосовал).

* Эта фальсификация была позже доказана математически А. Собяниным, членом-наблюдателем Центризбиркома от «Выбора России» - см. дополнения в конце статьи. [Прим. 1998 г.].

Одобрение избирателями конституции "под Ельцина", дающей ему неограниченную власть (вплоть до роспуска парламента и отмены гражданских свобод), выглядит тем более странным, что ельцинский партийный список «Выбор России» поддержало лишь 15% голосовавших. Тогда как разные оппозиционные блоки набрали в общей сложности 58%*.

* В целом опубликованные итоги выборов по партийным спискам выглядели так: ЛДПР Жириновского получила 23% голосов от пришедших на выборы; коммунисты - 12,4%; возглавленный Гайдаром «Выбор России» - 15,5%; «Женщины России» - 8,1%; Аграрная партия - 8%; «Яблоко» Явлинского 7,9%; проельцинский блок ПРЕСС Шахрая и Шохина - 6,7%, Демократическая партия России - 5,5%, прочие не преодолели пятипроцентного барьера («Бюллетень Центризбиркома РФ», 1994, № 1/12). [Прим. 1998 г.]

Ельцинская фракция компенсировала это поражение лишь мандатами, полученными в другую половину парламента, где голосовали не за партийные программы, а за конкретные личности в одномандатных избирательных округах. В конечном итоге, из 444 мандатов Государственной Думы демократы-западники получили 100-105, центристы 85-90, оппозиция же 226, то есть абсолютное большинство - в том числе. 63 мандата у партии Жириновского, 55 у аграриев, 45 у коммунистов, 15 у «Демократической партии» Травкина, 23 у блока «Женщины России» и 25 у патриотического блока «Российский путь» (создан уже в самой Думе независимыми депутатами, прошедшими по одномандатным округам: Ю. Власов, С. Бабурин и др.).

Правда, считают, что конституция собрала больше голосов, чем блок Ельцина-Гайдара, потому, что за нее призвал голосовать Жириновский, стремящийся сам стать всевластным президентом. Из достоверного источника известно, что еще до путча в личной встрече они договорились о координации действий: Жириновский одобряет разгон парламента, а Ельцин допускает его к выборам как единственного лояльного "патриота". Команда Ельцина надеялась этим канализировать национально мыслящих избирателей на поддержку конституции и заодно выставить патриотическую оппозицию в карикатурном виде, рассчитывая, что партия Жириновского наберет не более 5-7 % голосов. Одни и те же банки финансировали кампанию ельцинского блока и Жириновского, для которого не было ограничений и в телеэфире (что потом возмущало несведущих демократов). Но, конечно, Ельцин не ожидал такого провала своего «Выброс’а» (так оппозиция называла «Выбор России») и такого успеха "националиста" - что нанесло сильный удар по президентскому престижу.

Именно будучи единственной допущенной к выборам "патриотической" партией, список Жириновского получил голоса не только своих, но и многих других патриотически-настроенных избирателей, став победителем в голосовании по партийным программам - 23 % от проголосовавших! Это говорит о росте национального самосознания в народе: если даже за вульгарно поданную национальную идею отдано столько голосов, то при более чистом национальном лидере процент был бы выше. Впрочем, в числе экспертов Жириновского, видимо, есть и порядочные люди; сам он, помимо экстремистской клоунады, высказывал и верные мысли о национальных интересах униженной России. Однако использовать полученный мандат в этих интересах он не способен - хотя бы уже потому, что выражает атеистически-языческую идеологию, чуждую русским традициям. Это хорошо видно по периодическим изданиям его партии, например, «Загибайся скорее, церковь православная, не мешай утру русского медведя, когда хочется размять косточки и немного голодно...» («Сокол Жириновского», 1992, № 4).

Заметим, что у Ельцина есть эффективное средство для избавления от Жириновского: рассекретить документы о том, что тот был внедрен в оппозиционные круги от КГБ - сначала в «Демократический Союз», затем в Еврейский культурный центр (где он, еврей по отцу, ведал международными связями), потом в лидеры собственной «Либерально-Демократической партии»; наконец, переменив идеологию при том же названии партии, - в «русские националисты» (см.: «Еврейская газета», 21.10.91; «Русская мысль», 15.1.93 и 16-22.12.93). Нынешний "КГБ", особенно после недавней чистки-переименования, послушен Ельцину, и пока такого разоблачения не сделано - значит Жириновский Ельцину нужен. Раньше - в роли провокатора, уводящего за собой оппозицию; теперь скорее - в роли пугала? Чтобы Запад видел, что грозит, если не поддерживать ельцинских "демократов"?*

* Заметим, что Жириновский подавал заявление на иммиграцию в Израиль, в 1983 г. получил вызов - но почему-то не поехал, а занялся политикой в России. В интервью израильской газете «Маарив» он сообщил: «Евреи в России находятся в особом положении. Ленинская партия на 90% состояла из евреев, и 90% моей партии тоже евреи» («Новое русское слово», 9.5.94). После успеха на выборах 1993 г. Жириновский стал на Западе символом «русского империализма», который ввергнет мир в кровавый хаос, если Запад не будет поддерживать Ельцина; лидер ЛДПР усиленно укреплял эту свою репутацию во время зарубежных поездок как хулиганскими выходками, так и демонстративными контактами с европейскими правыми партиями, принимавшими его по наивности за "русского патриота". [Прим. 1998 г.]

Впрочем, только ли на Ельцина работает это пугало, утверждающее, что русские не могут жить без покорения соседей и без «броска к Индийскому океану»? Если бы Жириновского не было, - в интересах очень многих иностранных сил его стоило бы создать специально: и для оправдания своих вооружений, и для принятия в НАТО нашего «ближнего зарубежья», и для переключения ненависти мусульманского мира с Израиля на Россию, и для усиления притока евреев из России в Израиль. И для дискредитации русского патриотизма как такового.

Как бы то ни было, положение Жириновского шатко: и из-за скомпрометированности гебистской пуповиной, и поскольку на следующих выборах - если будет настоящая патриотическая альтернатива - он такого успеха не добьется. В среде патриотических политиков отношение к нему как к провокатору распространено повсеместно (напр.: «Путь», 1994, № 1; «Литературная Россия», 1994, № 4). Многие из них считают, что сходную роль, но с меньшим успехом, играл Д. Васильев («Память»), неожиданно поддержавший путч Ельцина и потребовавший расправы над побежденными "мятежниками".

Хотя, конечно, бег вприпрыжку за победителем явление не новое. Так, еще более решительное требование выдвинула редакция органа НТС «За Россию» (1993, № 9), призвав власть к репрессиям против всей оппозиции: «Не имеет никакого значения, что среди путчистов были, наряду с коммунистическим большинством, нацисты, «соборяне», «кадеты», «христианские демократы» и т. д. Все они - «за власть советов», советчики, то есть коммунисты, и их организации необходимо безусловно запретить, печатные органы - закрыть, а лидеров - посадить»... В том же заявлении орган НТС упрекает команду Ельцина за то, что для "боев" со сторонниками парламента не были вооружены толпы демократических хунвэйбинов, которым пришлось лишь с одними «палками и ножами» броситься на важные объекты столицы (то есть громить редакции «Литературной России», «Русского вестника» и др.)...

В этом поразительном факте, когда старейшая антикоммунистическая организация, считающая себя патриотической, обращается к своим недавним врагам, высшему номенклатурщику КПСС и главному гебисту Украины, с призывом к бессудной физической расправе над антикоммунистами-патриотами - ярчайшая иллюстрация того, как сложно проходит линия противоборства в российском обществе. Ведь среди оппозиционеров, кого «необходимо посадить», в избирательном списке тех же христианских демократов оказались, напомним: В.Н. Осипов (известнейший политзаключенный-патриот, чью книгу когда-то издал НТС), Ю.П. Власов (чье сопротивление КГБ не так давно отмечал «Посев»), и автор этих строк (в прошлом член Руководящего круга НТС). Впрочем, всех нас троих, еще задолго до путча та же газета НТС уже зачислила в союзники «нацистов-коммунистов» и в «изменники России» («За Россию», 1993, № 2)... Логика тут проста: коммунисты против Ельцина, значит тот, кто против Ельцина - коммунист.

Эта логика, только с обратным знаком, свойственна и той части патриотического движения, которая действительно связала себя с коммунистами. Там автора этих строк тоже объявили «врагом России», но по прямо противоположной причине: из-за нежелания идти на «красно-белый» союз и считать сталинский режим «высшим этапом развития русской государственности вообще» - «вот почему русофобом такого рода стал М. Назаров» («Правда», 22.12.93).

Однако, чтобы по настоящему рассмотреть границу нынешнего противостояния между добром и злом в России, не мешает разобраться и в сути нынешнего коммунизма.